Идеальная девственница

Матвей расплатился сразу, а вскоре после того, как машина выехала на трассу, велел водителю остановиться.

— Выходим, Милана. Живее!

— Уже приехали? — Милана сама себе удивлялась: ситуация дико-фантасмагоричная, а ей совсем не страшно, и хочется шутить.

— Угу, почти, — улыбнулся Матвей и обратился к водителю, протягивая ему банкноту: — Друг, продолжай ехать до того адреса, который я назвал диспетчеру. Ну типа ты нас довёз. Хорошо?

— Сделаем, — подмигнул водитель, и машина резко взяла с места.

— Пойдём, не бойся, — Матвей потянул Милану за руку в сторону леса, подступающего прямо к трассе.

— Я не боюсь.

— Это плохо, — покачал головой Матвей.

— Почему? — удивилась Милана.

— Ты начинаешь мне нравиться. А в мои планы это не входит.

Милана открыла было рот, но Матвей притянул её к себе и прижал ладонь к её губам, призывая молчать.

Тут же мимо пронеслись две тёмные машины. Милана поняла, что отец отправил за ними представителей службы безопасности. А может, и сам поехал.

— Есть такой довольно старенький, но очень хороший фильм "Гений", — тихо сказал Матвей, когда машины скрылись из вида, преследуя такси.

— Я смотрела этот фильм.

— Тогда, наверно, помнишь, как главный герой сказал: "Как дети, честное слово!" Ведь предупредил же, что бесполезно пытаться отследить нас.

Выждав ещё пару минут, Матвей достал из кармана брелок сигнализации, нажал на кнопку и неподалёку мигнула фарами машина, спрятанная за деревьями.

— Ого! — восхитилась Милана. — Ты просто Бонд. Джеймс Бонд.

— Вперёд, девочка моя, — Матвей взял Милану за руку и почти побежал к машине. — Кто их знает, вдруг они окажутся умнее, чем я думаю.

Через минуту они вывернули на трассу и поехали в сторону, противоположную той, куда уехали такси и две тёмные машины.

— Музыку хочешь? — спросил Матвей, бросив быстрый взгляд на Милану.

— Нет, не надо. Устала, не хочется никакой музыки.

— Можешь поспать. Нам ехать минут сорок. Надеюсь, ты не против быстрой езды?

— Ты же выпил, Матвей! И сел за руль.

— На празднике я не пил спиртное. А потом сделал лишь маленький глоток ви́ски.

— Матвей… А если бы я не была девственницей? Как бы ты отомстил?

— В смысле? Если бы ты рассталась с девственностью до совершеннолетия? Я довольно долго наблюдал за тобой, но безусловно, с несовершеннолетней связываться не стал бы никогда. И дело здесь не только в законе, хотя, в первую очередь, в нём. Мне просто не нравятся "ранние", не привлекают как-то.

— Ценишь чистоту и целомудрие?

— Да, есть такое. Если бы ты оказалась "ранней", сразу перестала бы интересовать меня. Пришлось бы придумывать другое возмездие для твоего отца. Но всё сложилось максимально удачно. Ты — идеальная девственница, а я имею возможность идеально отомстить.

— Как можно спать с человеком, которого ненавидишь?

— А кто кого ненавидит? Ты меня?

— Нет, Матвей. Ты меня. Ты всех нас ненавидишь, всю семью, а значит, и меня.

— Нет. Нет. Я ненавижу только твоего отца. Ненавижу и презираю. К тебе я отношусь совсем по-другому, и если ты этого ещё не поняла, то скоро поймёшь.

Матвей замолчал, сосредоточившись на дороге, а Милана, размышляя о его словах, незаметно задремала. Поэтому она даже примерно не могла представить, куда они приехали, когда машина остановилась у высокого металлического забора.

Матвей нажал кнопку на пульте, который достал из бардачка, и ворота поднялись. Было уже почти совсем светло, но Милана всё равно не узнавала место. Ей никогда не доводилось бывать здесь, это точно.

Машина въехала в просторный двор, и ворота закрылись. Выбравшись из машины, Матвей включил сигнализацию. Весь дом и двор находился под охраной. Милана только сейчас как следует разглядела большой чёрный автомобиль, на котором они приехали, дом и двор.

Дом был не очень большой — одноэтажный коттедж из белого кирпича.

— Никакого за́мка Дракулы, всё очень мило и уютно. Неужели я угодила не в триллер, а в пастораль? — пробормотала девушка.

Матвей несколько секунд удивлённо смотрел на неё, а потом его твёрдо сжатые губы дрогнули, и он расхохотался.

— Пойдём в дом, чудо моё!

Обняв Милану за плечи свободной рукой, он повёл её к крыльцу. Во второй руке Матвей нёс вещи Миланы.

В доме была гостиная, спальня, кабинет и довольно просторная кухня.

— Вещи разберёшь сейчас или потом, когда выспишься? — спросил Матвей.

— Если честно, я с ног валюсь от усталости, — призналась Милана.

— Тогда умывайся и ложись спать. Но сначала ещё пара слов. Во-первых, я тебя хочу сразу предостеречь от попыток сбежать или выйти на связь с родными без моего ведома. Прошу, давай ты не будешь изображать из себя героиню третьесортного боевика, которая не мытьём, так катаньем пытается действовать самостоятельно. При первых же признаках идиотизма с твоей стороны и попытках нарушить соглашение, я отправляю тебя к твоему папочке, а сам иду в полицию. Это понятно?

— Более чем. Можешь быть спокоен. Я подписала соглашение, а это значит, что я его буду неукоснительно соблюдать.

— Молодец. Тогда второе правило: мы спим в одной постели, и всегда спим без одежды. Совсем.

— Я не привыкла… — попыталась возразить Милана, впрочем, понимая, что снисхождения не будет.

— Привыкнешь.

— А мы что же, прямо сейчас?..

Закончить фразу у Миланы никак не получалось: в горле пересохло, а сердце билось слишком быстро.

— Сейчас мы просто ляжем спать. Я тоже очень устал.

— Спасибо, — прошептала Милана.

— Это всего лишь отсрочка. Не благодари.

Умывшись, Милана послушно сняла с себя всё и забралась под большое одеяло. Уже погружаясь в сон, она почувствовала, как Матвей лёг рядом. Он был большой и тёплый, и Милане стало на удивление спокойно и легко. Она уже окончательно уснула и не почувствовала, как Матвей обнял её, прижался к её спине и легко коснулся губами волос на затылке девушки.

— Спи, чудо моё, — прошептал он.

* * * * * * * * * * * *

Проснувшись, Милана сладко потянулась, не открывая глаз, но уже через секунду резко села в кровати, в подробностях вспомнив минувшую ночь.

Матвея в спальне не было, однако с кухни доносился запах кофе, и были слышны то шум воды, то тихий звон посуды. Кажется, хозяин дома готовит себе завтрак.

Одежды, которую Милана сняла и положила на стул, на месте не оказалось. Не было в обозримых пределах и сумки, с которой приехала Милана.

— Матвей, где мои вещи? — крикнула Милана, и хозяин дома тут же появился в дверях спальни.

— Я всё разложил. Вот там, видишь, шкаф-купе? А ту одежду, в которой ты приехала, закинул в стиралку.

— Всё-всё сложил в шкаф?

— Всё-всё.

— Тогда отвернись, пожалуйста, мне нужно встать.

— Вставай, я тебе абсолютно не мешаю.

Матвей и не думал уходить. Сложив руки на груди, он прислонился плечом к косяку, не сводя глаз с Миланы.

Милана попыталась замотаться в одеяло, но оно было слишком огромным и пышным, хоть и лёгким. Матвей с большим интересом наблюдал за её манипуляциями. А Милана, в красках представив себе, как запутается в этом одеяле и навернётся, отказалась от мысли о нём и посмотрела на простыню.

Простыня оказалась из тех, которые крепятся к углам матраца при помощи специальных резинок. В принципе, снять можно, но надевать обратно на огромный матрац потом…

В конце концов, Милана решила, что заниматься стрельбой из пушки по воробьям бессмысленно: она полностью во власти Матвея, и изображать амазонку попросту глупо.

Если этот мужчина захочет, он может нагнуть её прямо здесь и сейчас, и взять силой. То, что он (во всяком случае, пока) не допускает грубости, даёт надежду на более-менее сносное отношение с его стороны.

Откинув одеяло, Милана встала, сдула с лица разметавшиеся волосы и, гордо вскинув голову, босиком пошла к шкафу.

Возможно, в вопросах интима Милана пока не имела практического опыта, а её познания исчерпывались чтением книг и просмотром кинофильмов, но сейчас она готова была поклясться, что видит в глазах Матвея восторг и желание.