Воля императора. Двойник

Опомнившись, понял, что совершенно не помню из какого дома вышел и как вернуться домой, но ноги сами вывели к знакомому двухэтажному домику.

– И какой мух тебя сегодня укусил? – с улыбкой спросила матушка, которая сидела за столом. Будто я и не уходил никуда. – Ну хоть к обеду поспел.

– Я об одном деле позабыл, – рассеянно улыбнулся я в ответ.

– Знаю я, какие дела у юноши в твоём возрасте, – по-доброму поддела меня Ирина Львовна. – Когда уже свадьбу сыграем? Мариночка – такая хорошая партия.

– Матушка, нам обоим отучиться необходимо, для начала, – нашёлся я с ответом.

– Пока будете ждать, ты уже себе другую найдёшь, так что Марина пускай тоже подумает.

– С чего я должен себе другую найти? – возмутился я. Хотя, возможно, владелец тела ловелас, а я и не знаю…

– Как это с чего, ты на себя в зеркало погляди. Мало того, что красавчик, так и на наследника престола похож как брат. А какая у нас семья. Ты очень завидный жених, мальчик мой. В Петербург каждый день приезжают красавицы мечтающие найти своего принца.

– Я однолюб, – нахмурился я.

– А я уже внуков хочу увидеть. Когда это было помехой?..

В этот момент в столовую вошла Дуняша.

– Павел Алексеевич, не знала, что вы вернулись, – произнесла девушка, увидев меня.

Она тут же скрылась, но вернулась через минуту с тарелкой и приборами.

– А папа с нами не будет обедать? – спросил я, заметив, что мама решила продолжить тему свадьбы и охочих до принцев красавиц.

– Он по делам отравился, – махнула рукой мама.

– А Вам Марина Петровна телефонировала, – сказала вдруг горничная. Ирина Львовна тут же навострила уши.

– Да, и что она передала? – поинтересовался я.

– Сказала, что опоздает на выставку, – тут же пояснила девушка.

– Какую выставку? – смутился я.

– Так в императорской картинной галерее, Марина Петровна сказала, что вы сами её пригласили. На немецкого художника. Гимлера… или Гитлера.

– Что? – я едва не подавился. – Гитлер?

– Я не сильна в иностранных фамилиях, – тут же потупилась девушка. – И с искусством не знакома, простите, Павел Алексеевич.

– Ничего, ничего, я просто переволновался. Так, когда, вы говорите, Марина придёт на выставку?

– Так, через сорок минут. Я думала вы уже не вернётесь.

Ох, как же это я. А сколько дел я уже пропустил сегодня?.. Ладно, у меня есть веские причины.

– Так… а как мне быстрее всего добраться до Галереи?..

Без обеда матушка меня не выпустила. Благо до места оказалось не так далеко добираться.

Оставалась один вопрос, как мне найти Марину? Я ведь даже не представляю, как она выглядит. Эх, можно было Дуняшу расспросить, а я и не додумался. И пускай это выглядело бы странно.

Я почесал затылок. У входа в здание стояли три девушки. Ну не подходить ведь к каждой. Как назло, ни одна в мою сторону не смотрит. А если подойду не к той, так и до скандала с невестой недалеко.

Ну не стоять ведь здесь до вечера. Я вгляделся в лица девушек, может что-то отзовётся?

Я огляделся по сторонам, а в следующий миг застыл на месте.

Ко мне навстречу шагала моя жена. Настоящая. Из моего мира. С которой я прожил двенадцать лет и нажил двоих детишек. Вот только она была моложе.

В общем, если я не с этой девушкой должен быть на выставке, то мама окажется права и у меня будет новая невеста. В лепёшку разобьюсь, но добьюсь расположения этой красавицы.

– Пашенька, надеюсь ты недолго ждёшь? – услышал я такой родной голос.

В общем, я никогда не был религиозным, и не верил в загробную жизнь, но спасибо. Кто бы там всё это не устроил, но это великолепно.

Я в практически идеальном мире. Моя мама просто золото, к тому же копия моей родной матери. И невеста, точная копия любимой жены.

– Совсем нет, моя дорогая, совсем нет – ответил я, а на моём лице была счастливая улыбка.

– Почему ты так улыбаешься? – смутилась Марина и бегло оглядела себя. – Что-то не так?

– Всё хорошо. Теперь всё просто замечательно, – поспешил заверить её я. – Пойдём на выставку.

Я до последнего надеялся, что это шутка, но выставка и правда была посвящена лишь одному художнику, по фамилии Гитлер. А когда я увидел в последнем зале фото того самого “художника”, все сомнения отпали.

– Ты знаешь, кто это? – спросил я у Марины тяжело сглотнув.

– Конечно, – невозмутимо ответила девушка, – об этом Гитлере давно уже судачат. Он, быть может, не самый лучший художник, но некоторые работы любопытны. Как поговаривают, у него большие связи среди политиков Германии и России.

– А больше он ничем не прославился? – спросил я ослабив галстук. Мне от чего-то стало жарко.

– Кажется он книгу написал. Но она не возымела большого успеха, – пожала плечиками Марина. – Я немного поинтересовалась о нём. Обрати внимание, он подписывает свои картины как Шикльгрубер. Это его псевдоним, хотя выставка всё равно названа в честь Гитлера.

Ну да… Всё как в моём мире. Девичья фамилия матери Адольфа Алоизиевича – Шикльгрубер.

– Да уж, – потянул я, а про себя подумал: “Художник, так художник. Главное, чтобы в политику не лез…”

Похоже, двадцать второго июня можно не бояться.

Если не считать волнительных открытий, вечер с Мариной прошёл чудесно. Я аж молодость вспомнил. Я и не думал, что однажды вновь пойду на свидание с женой.

Мы много смеялись, веселились и гуляли. Признаюсь, я хитрил как мог. Просто вспоминал те шутки, которые когда-то нравились моей Марине. Невеста Павла тоже их оценила и смеялась до слёз. А я радовался от того, как всё идеально складывается.

Я так вдохновился от нашей встречи, что договорился с Мариной и воскресение провести вместе. К счастью, у неё не было никаких дел на завтра. В общем. я твёрдо решил получить максимальное удовольствие от своего попаданчества…

Чувствую, мама как воду глядела, скорее всего, наша свадьба с Мариной не за горами.

После прекрасных выходных, начались учебные будни. Как оказалось, юрист из меня так себе, я понимал едва ли тридцать процентов. Нет что-то, конечно, я знал какие-то общие термины и документы. Но в целом, без юридического базиса, в виде четырёх упущенных лет, мне стало ясно, что экзамены я точно завалю.

Однако на выручку пришёл, близкий друг Павла Дмитрий Родионов. Как оказалось, сам Павел когда-то подтягивал друга по большинству предметов. А теперь ситуация изменилась с точностью наоборот. Я долго выдумывал историю, по какой причине вдруг потерял все знания. Однако это и не потребовалось, друг с большой охотой стал помогать мне готовиться к экзаменам, намечающимся через три недели.

Дмитрий оказался на удивление приятным парнем, и уже через неделю я вполне мог назвать его своим хорошим другом, без скидки на то, что прошлый хозяин тела и так дружил с ним четыре года.

Несколько раз мне виделись тёмные тени, будто преследующие меня, чтозаставляло неуютно ёжится и поскорее убраться подальше от тех мест. Но был ли он, тот преследователь, или мне мерещилось, я так и не узнал. Тот человек, который встретил меня в день моего попадания в этом мире, больше не объявлялся. Наверное, и к лучшему.

Сложнее было привыкнуть к тому, чтобы научиться отзываться на имя Павел, и не оглядываться, когда кто-нибудь произносил имя Александр.

А в целом, мне кажется, что я был вполне счастлив.

Если не считать учёбу, мне многое давалось легко и естественно. Я будто спросонья, постепенно вспоминал то, чего никак не мог помнить. Я быстро привык к тому, что у меня новый дом и искренне ценил родителей. Возможно, так было потому, что мама была так похожа на родную матушку из моего старого мира, что впоследствиие и вовсе перестал замечать различия. Просто вёл себя естественно, и это было нормально. Однако и с отцом сложились глубоко уважительные отношения.

Каждый день был пронизан светлыми впечатлениями. Красивые и чистые улицы Петербурга, улыбающиеся жители, причем независимо от происхождения. Прекрасные здания с вычурной архитектурой, многие из которых, в моём времени были разрушены за годы революции и войн. Удивительные автомобили, эволюция которых явно свернула в каком-то другом направлении, нежели в моём мире.