Страница 40 из 54
Он сделал глоток, продолжая смотреть в сгущающиеся сумерки. Видимо ни одну меня мучают вопросы о природе моего происхождения.
– Новенькая, – я обратилась к сущности, заключенной в пять тел. Головы синхронно повернулись в мою сторону, тварь вздохнула, готовая слушать приказ, – Завтра ты должна отправить свою часть к Гнесинке.
– Может лучше я, хозяйка? – Феня подошел к одной из птиц, заботливо поправил перышко на шее. Я вспомнила тот день, когда я призвала его. Он уже тогда показывал себя более осознанным, чем мой другой бес. Но ведь каждый человек отличается характером и образом действий, не мудрено, что и бесы Инферно не являются копиями друг друга: – Я быстрее, знаю город лучше.
– Нет, ты завтра мне понадобишься. У нас выступление…
Феня тут же распушил перья, словно стараясь покрасоваться перед новыми подружками. Он любил подобные выступления, в основном потому, что потом ему перепадала говяжья вырезка, которой, бьюсь об заклад, он в этот раз поделится. Алехандро отвлекся от созерцания надвигающейся ночи, разрезаемой фарами проезжающих за окном машин.
– Вызов демона Сатаны. Я там тоже буду. – бросил он.
– Мило, конечно, с твоей стороны оберегать меня, но я и сама управлюсь.
Не в первой мне было выступать перед толпой фанатиков. Один вызов его темной прародительницы чего стоил. Алехандро сканировал меня взглядом невыносимо ярких карих глаз, под которым становилось жарко, но судя по всему, был мыслями далек от чего-то приятного.
– А я не помогать еду. Ни одно из собраний общества почитателей Темного Лорда не обходится без оргии.
– Оу…, – брови мои взлетели, а рот приоткрылся, но комментировать последнее замечание моего нового знакомого я не стала. Тот, словно ожидая от меня упрека в свой адрес, бросился пояснять.
– Я инкуб, Лина. Если я не буду питаться, то умру. Если, конечно, ты не пожелаешь кормить меня сама. – при последней фразе глаза его блеснули так.. завлекательно, но я все же покачала головой.
– Я для этого недостаточно темная. Прости, Алехандро.
– Так и знал, – он допил вино, притворно потянулся, изображая крайнюю степень усталости. Серая футболка задралась, оголяя плоский живот, и мне пришлось спешно заинтересоваться грязной посудой, чтобы повернуться к нему спиной, и тем самым скрыть вспыхнувшие щеки. Наказание божье, а не мужик. Я как-то прожила до своих двадцати с хвостом не влипая в романтические авантюры, а здесь за одну неделю вляпалась в короткие, неудачные отношения с ангелком, а теперь мужественно выстаиваю свою добродетель в неровной борьбе с инкубом. Будто бы мою жизнь внезапно решила переписать озабоченная домохозяйка с замашками демиурга.
Птичек я подкормила кошачьим кормом, инкубу предоставила все необходимое вплоть до зубной щетки, хотя подозреваю, что даже по утрам у того пахнет изо рта мятой и сосновым бором, а сама отправилась спать, надеясь, что хотя бы эта ночь пройдет без происшествий.
***
И это, черт возьми, была одна из лучших ночей в моей жизни.
И нет, инкуб не ввалился в мою спальню с «мечом» наголо, меня не осыпали золотом, мои враги не издохли сами собой, подхватив короновирус. Просто я выспалась и набралась сил. А еще мне снился сон. Колдуны не любят снов. Наше подсознание, которое мы держим в ежовых рукавицах пока бодрствуем, отыгрывается от нас именно в царстве Морфея. Чувство вины, затаенные страхи, тревожность как правило выливаются не в самые приятные сновидения. За одними всю ночь бегают обманутые клиенты, других донимают демоны, третьи перестают понимать, где находится грань между реальностью и миром фантазии. Поэтому тем необычней оказался сон, где меня любили.
Я не могла вспомнить лиц окружающих меня людей, не могла точно запечатлеть пейзаж. Кажется там были скалистые горы, а еще море, теплое, словно молоко. Я плавала в чудесном заливе, а когда бросала капли в воздух, то они искрились розоватым светом, потому что солнце в этом мире сияло оттенками рубиново-красного. Меня звали незнакомые голоса, просили вернуться, ведь на берегу меня ждал кто-то. Кто-то важный. И я уже поплыла в сторону голосов, и само море слушалось моего движения, словно не я плыла в воде, но она сама голова была исторгнуть меня на берег, согласно моей воле, когда я очнулась в своей комнате.
Первые мгновения я задыхалась, воздух в комнате был чуждым, легкие горели, а на глазах выступили слезы. Мне хотелось вернуться, туда, под ласковое красное солнце, к хрустальным, разноцветным пескам, к морю. И к тому, кто звал меня незнакомым, но точно моим именем. Когда первые краски удивительного сновидения померкли, я вдруг почувствовала, что мой резерв наполнен до самых краев. И не только он. Все тело пело, словно я провела как минимум пару недель на курорте. Я встряхнула волосами, потянулась, даже испытала яркое желание заправить постель, навестив к спальне порядок и протереть пыль с полок, как бывает со мной всегда, если я хорошенько отдохну. На подушке обнаружился волос. Странно жесткий, светящийся серебристым. Я повертела находку в руках, подумывая сравнить со своей светловолосой шевелюрой, но была отвлечена стуком в дверь. Оказалось, что это инкуб зашел поинтересоваться, какой я предпочитаю кофе и как готовить яйца. При этом одет он был только в фартук, наброшенный на голый торс, что заставило все приличные мысли вылететь из моей головы к чертям.
К счастью, подобное состояние прекрасно вылечивалось упорной работой, от которой инкуб меня не отвлекал, сразу после завтрака отправившись навестить мамочку.
До самого вечера я разрабатывала главу диссертации, в которой речь шла о знатных членах оккультных сообществ, коих к началу двадцатого века развелось столько, что Санкт-Петербург по праву получил звание «мистического центра мира». Царская семья была только вишенкой на торте из темных разной направленности, которые накануне революции просто таки заполонили двор. Вопрос о том, стало ли такое сосредоточие темной магии причиной гибели Российской Империи, я предпочла не поднимать. Потому что сама не знала, как ответить на него. В истории немало случаев, когда переизбыток одного вида энергии приводил к опаснейшим последствиям. Взять хотя-бы крестовые походы или массовое сожжение ведьм. Однако историки все как один любили мусолить именно темного колдуна Распутина, Алистера Кроули или Блавацкую. О том, что и Черчилль был носителем гена демонизма вспоминать никто не любил. Отвлекаясь только на то, чтобы залиться чаем да полакомиться заготовленными Алехандро булочками, я написала десять страниц внятного текста. Сегодня я как-никогда была собой довольна. Если бы подобные приступы активности случались у меня почаще, я бы через пару месяцев могла выходить на предзащиту.
Легкий хлопок входной двери отвлек меня от работы. Моя соседка Кат стояла на пороге с чемоданом. «Ну, все. Достал ее Велыч своим чистоплюйством так, что она решила вернуться даже под угрозой быть растерзанной джином». Только мои умозаключения оказались абсолютно неверными.
– Привет, Лина. Отлично выглядишь. Новый бальзам для волос? – спросила моя соседка бойко. Я покачала головой. Катерина и не ждала моей реплики, вываливая на меня удивительные новости, — Слушай, понимаю, что кидать так тебя — это полное гадство. Но дело в том, что мы с Адамом… В общем вместе. Я окончательно перебираюсь к нему. Этот месяц свою половину аренды я заплачу, но потом тебе придется искать другого соседа.
Я конечно рада была за соседку, которая за годы совместного жилья стала моей подругой, но никак не могла взять в толк, к кому она собралась переезжать.
– Каким Адамом? – сорвался с губ вопрос. На который Кат недовольно уперла руки в бока.
– Другом твоим. Ты его почему-то Велычем зовешь. – Кат влетела в свою комнату, извлекла из чемодана несколько стандартных коробок, которые тут же расправила и принялась складывать в них свои оставшиеся вещи. – Я никогда не думала, что так быстро смогу с кем-то сойтись. А здесь… понимаешь, мы прямо родственные души.
«У демонов нет души», – подумала я, медленно поднимая челюсть с пола. Мыслей в моей голове было много, вот только большинство из них нецензурные. Велыч … он же код, заключенный в более менее человеческое тело только моей волей и магией.