Любовь по контракту

— Я постараюсь, — застенчиво улыбается Алёна.

Прошло уже больше недели с нашего переезда, а я до сих пор не нашла работу. И мысли о Марке покоя не дают. Я не уверена, стоит ли вмешиваться в его жизнь. Он явно дал понять, что никогда меня не простит.

Вчера я пробовала дозвониться ему, однако женский голос сухо сообщил, что номер больше не обслуживается. Хотела поблагодарить ещё раз за предоставленную машину, а в итоге наткнулась на бессердечного робота. Как давно Марк сменил номер телефона? И что мне делать теперь?

Я смотрю на вакансию кредитного аналитика, который требуется в компанию Марка. Палец зависает над клавишей, а потом всё же нажимает на неё. Резюме отправлено. Спустя час мне назначают собеседование.

Я прекрасно понимаю, что Марк не имеет никакого отношения к этой должности. Он — руководитель компании, и даже если я устроюсь туда кредитным аналитиком, это не означает, что мы будем часто пересекаться. Но как же хочется верить в обратное! До его свадьбы остаётся две недели. И тут нужно либо поддаться отчаянию и самой искать встречи с Марком, либо навсегда забыть о нём.

Собеседование проходит отлично, мне обещают перезвонить. Я постоянно оглядываюсь по сторонам, надеясь увидеть Марка. Этого, конечно, не случается. Я спускаюсь вниз, иду по длинному коридору. И какое-то шестое чувство, что-то бессознательное заставляет меня оглянуться возле самого выхода. Слева находится кофейня для работников компании. Почему бы не перекусить?

Я захожу внутрь и сразу же замечаю Марка. Он сидит у окна, потягивает кофе и разговаривает с кем-то по телефону.

Под кожу словно впрыскивают убойную дозу адреналина, ладони становятся влажными от волнения. Надо подойти к Марку. А если он скажет, что не хочет меня видеть? Если не позволит сесть рядом?

Стоп! Нельзя пасовать перед трудностями! Будь что будет. Я решительным шагом иду к его столику и оказываюсь рядом в тот момент, когда Марк завершает вызов.

— Не против, если я составлю тебе компанию? — мой голос меня подводит — звучит пискляво и неуверенно.

Сердце болезненно сжимается, когда во взгляде Марка мелькает явное сомнение. Он сдвигает брови к переносице и целую минуту раздумывает, стоит ли впускать меня в своё пространство.

В его глазах нет радости, одна лишь усталость.

— Садись, — произносит он спустя вечность.

27

— Что ты здесь забыла, Дина?

Он делает глоток кофе. Я наблюдаю за тем, как изгибаются его губы, как дёргается кадык на шее, как длинные пальцы опускают на стол белую чашку. И даже на расстоянии вытянутой руки я ощущаю до боли знакомый терпко-горький аромат его парфюма. Давно забытая вибрация охватывает меня, и низ живота наливается жаром. Даже спустя тридцать месяцев я по-прежнему загораюсь от одного лишь его присутствия. Мы не касались друг друга, даже толком не разговаривали, но моё тело уже отзывается, уже тянется к нему.

Я свожу ноги под столом, резким движением поправляю волосы. Сейчас о другом думать нужно.

— Я проходила собеседование на должность кредитного аналитика. Обещали перезвонить, — позволяю себе иронично улыбнуться. Мы оба прекрасно понимаем, что такая фраза означает лишь одно — вы нам не подходите, валите на хрен.

— Раньше ты метила в помощницы генерального директора, — хмыкает Марк. Он не смотрит на меня, и это ранит.

— Самонадеянной была. Сам знаешь… Но я несколько месяцев проработала в хорошей фирме, была заместителем главного бухгалтера. Так что какой-никакой опыт у меня имеется. Надеюсь, в скором времени я устроюсь на работу, — заявляю оптимистично. Я действительно верю, что всё вот-вот наладится. В огромном городе рано или поздно найдётся подходящая для меня должность.

— Заместитель бухгалтера — это куда лучше, чем кассир, — произносит Марк насмешливо.

Всё не так и не о том. Словно чужие друг другу люди, мы пресно разговариваем о работе. Вернее, болтаю я, а Марк иногда вставляет несколько слов. Я пропитываюсь горечью: вдыхаю её вместе с кислородом, и она попадает в каждую клеточку моего тела.

Так и хочется закричать: «Ну же, Марк, посмотри на меня!»

Но я заслужила его безразличие.

— Спасибо за машину. Егор очень быстро нас довёз, он отличный водитель.

Марк кивает. Бросает взгляд на часы. Он, наверное, дико занят, а я ему мешаю работать. И что, вот так разойтись, даже толком не поговорив? Второго шанса может не быть.

— Я очень жалею о том, что сделала два года назад. Я совершила ошибку, когда решила обмануть тебя. Думала, что так будет правильно: ты разочаруешься во мне и быстро переключишься на других девушек. А если бы я сказала правду, ты бы попытался меня отговорить.

— То есть ты жалеешь только о том, что соврала мне? — в его голосе прорезается сталь.

— Да.

Будь честной, ну же — скажи ему всю правду.

Марк удостаивает меня прямым взглядом. И я задыхаюсь от слепящего разочарования, которым наполнена тёмно-синяя глубина. Он всё неправильно понял!

— Мне пора идти, — глухо бросает Марк и берёт со стола телефон.

Нет, я не могу так просто его отпустить!

— Подожди! — хватаю его за рукав пиджака, крепко сжимаю еле тёплые пальцы. — Я не могла поступить иначе… Я должна была остаться в Святополье!

Марк разглядывает наши переплетённые руки. Тень пробегает по его лицу, синие глаза мерцают, когда мы вновь встречаемся взглядами. На долю секунды я чувствую, как он сдавливает мою ладонь, и дрожь восторга пробегает по позвоночнику. Он тоже хочет меня касаться!

Но не успеваю я обрадоваться, как Марк осторожно выдёргивает руку. Бросает телефон на стол и раздражённо спрашивает:

— И какие же обстоятельства помешали тебе зажить собственной жизнью?

Я глотаю тягучий ком и сбивчиво, в общих чертах рассказываю о беременной сестрёнке, которая связалась с опасным мужчиной. На лице Марка появляется саркастическая ухмылка. И глаза странно блестят: то ли презрение в них плещется, то ли ядовитая насмешка, то ли всё вместе.

— То есть ради любимой сестры ты вышла замуж за Вадима?

— Нет, конечно, нет!

— Ты осталась в Святополье из-за сестры, но почему ты выбрала Вадима, а не меня?

— Я хотела быть с Алёной, помогать ей, когда возникнут сложности с Юрой. И я всё это делала! Ты бы никогда не согласился, чтобы я жила в другом городе.

— А ты меня спрашивала? Сама всё решила, ещё и наврала с три короба напоследок. И сейчас врёшь.

— Нет! Я честна с тобой!

— Да ладно? Ты говоришь, что не могла поступить иначе. Серьёзно, Дин? Тебе действительно необходимо было выходить замуж за Вадима, чтобы оставаться в Святополье и помогать сестре? И бросать меня ты тоже должна была? Больше никаких вариантов не возникло в твоей голове?

— Я правда не знала, что делать.

— Не верю. Ты умная и обязательно бы что-то придумала.

Он не прав, не прав, не прав! Он ничего не понимает, потому что не был в моей шкуре. Зажмурившись, я мотаю головой, мне тошно от его вопросов, и в левой половине груди нещадно печёт.

— Возможно, я ошибался в тебе, — эти жестокие слова становятся моим приговором. Они разрушают крепко выстроенную плотину, и все тайные страхи и сомнения вырываются наружу.

Боль от разочарования в самой себе резко прожигает меня насквозь. Сжимаю руки в кулаки, чтобы не рассыпаться на мелкие части.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Я струсила. Пожалела Вадима, потому что мне было проще вернуться к нему, чем начать отношения со взрослым успешным мужчиной, с которым у меня может ничего не получиться. Я побоялась поступить вопреки ожиданиям матери, потому что всегда искала её одобрения. Солгала тебе я тоже из трусости… Я всерьёз считала, что осталась в Святополье ради сестры. Конечно, это благородная причина, она намного лучше отвратительной правды. Беременность Алёны стала отличным предлогом для того, чтобы сложить лапки и спрятаться в знакомой берлоге. Я сдалась, я не захотела бороться… Наверное, напрасно я всю жизнь считала себя сильной… Сильные люди так не поступают.