Согрей моё сердце

– Разумные. Со своими проблемами, заботами, хлопотами и работой.

Грудь подо мной вибрирует. Арткур смеётся, стискивает сильнее и, подтянув на себя, целует в губы.

– Поженимся, отправимся в медовый месяц. Пусть остальные советники отдуваются, – обещает Арт и всё-таки поднимается.

Приходится согласиться с мужчиной. Мы одеваемся, прибираем кабинет, включаем ионизатор воздуха и, держась за руки, выходим. Словно подростки, озираемся, выискивая одного сурового родителя. Но папы Стея нигде нет. И, никем не замеченные, просачиваемся в адмиральский крейсер.

Арткур подхватывает на руки, радуется, что избежал пули в лоб. Остаток пути несёт меня, а я дремлю, положив голову на плечо.

Глава 51

– … когда присутствует стремление быть друг с другом. Не только на уровне общения, но и потребность в сексуальной близости. Постоянные навязчивые мысли о разумном. Перепады настроения, учащённое сердцебиение и потливость – это признаки влюблённости… – монотонно бубнит моя старшая сестра Алия.

– Нет у меня потливости, – бурчу, вытирая влажные ладони о брюки.

Попросила на свою голову рассказать, что происходит с рурками, когда мы встречаем своих возлюбленных? И почему мои потребности в постоянном внимании и сексуальные аппетиты так резко увеличили неясные чувства и желания? Хотелось бы понять, что я к оставшимся женихам чувствую? Хочу ли я вообще разделить постель с Проционом, например? И если хочу, будет ли это уместно сделать без таких сильных чувств, как к Алькору или к Арткуру, или, звёзды с ним, к Сириусу? Ведь мама всегда говорила, что постель следует разделить только по любви. Поэтому, оставшись наедине, позвонила единственной беспристрастной родственнице, которая не доложит мамочке или, что ещё хуже, папочкам.

– Если будешь перебивать меня, я отключусь, – грозит родственница и улыбается кому-то за кадром. – Иди сюда, ты нам как раз поможешь.

– Кого ты там зовёшь?! – шиплю я, вскакивая.

Через пару секунд на экране визора появляется радостная физиономия Кастора. Мужа сестры. Закатываю глаза и останавливаю порыв выключить связь.

– Что обсуждаете? – бессмертный мужчина поигрывает бровями и слишком широко улыбается. Будто по моему лицу не видит, как я смущена или возмущена. Ещё не определила.

– Веда хочет знать, как проявляется влюблённость, – говорит Алия, стряхивая невидимые соринки с плеча мужа, и тоже считает себя бессмертной. Скручу ей хвост в бараний рог. – Расскажи ей.

– О, это легко. Мы превращаемся в идиотов, – усмехается Кастор, – Потеем, тупеем и почти всегда желаем затащить нашу Вейлу в….

– Иди отсюда! Толку никакого, – хлопает по плечу сестра, – не слушай его.

– Но это правда! – гогочет рурк, поднимаясь, склоняется максимально близко к камере и тихо шепчет уже мне: – Если разумный заботится о тебе, часто касается, обнимает, целует, нежит. Внимателен к мелочам и постоянно ищет твоего внимания. Да даже если просто подолгу смотрит на тебя, значит, он с потрохами твой. А если Вейла влюблена, то, кроме искорок, она может осознанно открыть своё сознание партнёру. Он увидит прошлое, желания, мечты. Это высший уровень близости между разумными.

Оставив ценное мнение, зять удаляется из поля зрения. Перевожу взгляд на задумчивую сестру.

– Ну, в принципе, он прав, – кивает Алия со знанием дела.

– И зачем ты тут час распиналась? – беззлобно ворчу. – Стадии эти с диаграммами вырисовывала. Я тебя про секс спрашивала вообще-то!

– Ах да, мы отклонились от темы. Секс – это всего лишь удовлетворение физиологических потребностей организма и продолжение рода. Сухо, без чувств, как ты любишь.

– Иди ты! К мужу! – почему-то меня смущают эти голые факты.

– Это ты иди к женихам, – фырчит молодая женщина. – Я тут стараюсь. Тебе ж всё нужно разжевать и в рот положить. И вообще, хватит надумывать и анализировать. Среди миллиардов существ, населяющих нашу галактику, ты нашла тех, кто идеально совместим с тобой. Тех, кто согреет твоё сердце…

Сестра продолжает что-то там говорить, но меня отвлекает открывшаяся дверь. У порога останавливается уставший Орион и смотрит на меня. Я его со вчерашнего вечера не видела, он сегодня весь день был в допросной вместе с папой Дани.

– … между вами уже есть синергия личностей. Один взгляд, прикосновение говорят больше, чем долгие разговоры, – бубнит Алия, и альфардец переводит взгляд на визор. Сестра не видит зашедшего, жестикулирует и пытается до меня достучаться. – А вот та самая близость, о которой ты спрашиваешь, не бывает без любви. Это словно взрыв сверхновой: буря страстей, шквал эмоций и ослепляющее половое влечение.

– Замолчи, пожалуйста! – шиплю, краснея.

– Не затыкай меня! – возмущается сестра. – Между проч…

Я резко отключаю связь и, поднявшись, вытираю вспотевшие ладони о брюки. Опять. Орион пересекает комнату и, забрав из рук планшет, крепко обнимает. Дыхание перехватывает, обнимаю в ответ, утыкаюсь носом в шею и дышу им.

Мы за эти дни очень редко виделись. Сначала его не было целых две недели, а потом все эти события: похищения, балы, торжества, встречи. Прикрываю глаза и, просто доверившись собственным ощущениям, перестаю анализировать каждое непонятное явление в душе.

– Я соскучилась, – признание просто крутится на языке, и я выпаливаю его.

– Я тоже, – выдыхает Ори, отстранившись, – безумно. Твоя сестра права во всём.

– Ты про синергию? – бормочу.

– Я про шквал разнообразных эмоций и о сильном влечении, – усмехается мужчина, светя наглыми зелёными глазами. И, не встретив сопротивления, накрывает губы своими.

Мы долго стоим обнявшись, наслаждаемся неспешным поцелуем. Орион обнимает ладонями щёки, зарывается в волосы, прикусывает и оттягивает нижнюю губу, ласкает языком рот. И мне всё это безумно нравится, а мысли утекают в абсолютно другое русло. Он совершенно не напирает и не наглеет, как раньше. Скорее выражает всю нерастраченную нежность ко мне. Это выбивает из колеи, ведь почти всегда его поцелуи напористые, резкие и глубокие.

– Мы поговорили с твоими родителями. И уговорили Стейбека провести церемонию в смотровой, – прервавшись, заявляет Орион и большим пальцем стирает вкус поцелуя с нижней губы.

– Какую церемонию? – хриплю, цепляясь за плечи. Совсем поплыла, барышня.

– Если ты согласна, мы распишемся сегодня. А завтра, вернувшись на Ахернар, устроим массовые гуляния, на которые потратились.

Альфардец садится на койку и, притянув меня между своих ног, поглаживает поясницу. Зарываюсь в его волнистые волосы, смотрю сверху вниз, откровенно любуюсь резкими чертами лица, пухлыми губами и прямым носом.

– А как же Заурак? – бормочу, не понимая, почему они передумали и как уговорили маму.

– В бездну его! У нас будут свои традиции и семейные ритуалы. А Леоновы все выходят замуж в открытом космосе, – рубит уверенно мужчина. – Так что, Ведана Леонова? Ты выйдешь сегодня за меня замуж? Разделишь жизнь и любовь? Станешь моей и в горести, и в радости, пока смерть не разлучит нас?

Улыбаюсь широко и искренне. В груди щемит от трогательной нежности к этому наглецу. Мужчина практически слово в слово произнёс мамину любимую клятву. Правда, там про богатство и бедность был момент, но бедность нам не грозит.

– Выйду за тебя замуж и разделю даже бедность, – отвечаю совершенно честно и, склонившись, прижимаюсь губами к его губам.

Орион шумно выдыхает и, крепко обняв, поднимается. Вишу на нём, оплетаю ногами торс, тяну за волосы и кусаю губы от переизбытка ярких эмоций.

Дверь бесшумно открывается, и нас окликает хмурый папа. Дёрнувшись, вскидываю голову и пытаюсь сползти с одних коварных рук, которые наминают вовсю мою филейную часть. Но Орион не выпускает меня. Стоит спиной к папе и продолжает захватнические действия. И хоть бы покраснеть от смущения, но краснею я лишь от раздражения на родителя.