Согрей моё сердце

– Мне не нужен наложник! – выпаливаю, разозлившись от пришедшей догадки. – Тем более бабушкин!

Злость бурлит, с галёрки гогочет наёмник. Схватив вазочку, бросаю в Сириуса. Звон стекла слегка возвращает самообладание.

– Я никогда не был наложником вашей бабушки, – усмехается блондин, – я учился наравне с Алькором. Так же подкован в законах, мироустройстве Ахернара и являюсь послом Пилона на Ахернаре.

– И живёте в гареме бабушки, – бурчу, вызывая тихий смех у блондина.

– Мои родители в раннем возрасте отдали меня на воспитание вашей бабушки. И да, живу в крыле наложников. Но, повторюсь, у нас никогда ничего с вашей бабушкой не было. Я ждал вас.

– И я повторюсь: мне не нужен наложник или муж, – чеканю, скрестив руки на груди.

– Вам нужен советник, – соглашается Антарес, – Позвольте остаться и поучаствовать в отборе. Вы не пожалеете.

– Расскажи о себе, – устало махнув рукой, откидываюсь на спинку кресла.

– Я наполовину пилонец. Семнадцатый сын ненаследного принца Артаса. Был обещан в мужья и привезён в год вашего рождения… – спокойно отвечает он.

– И ты не хочешь вернуться к себе на планету? — перебиваю я.

– Нет, – Антарес улыбается, показывая ямочки, – вы словно звезда, недосягаемая и яркая. Разве я могу отказаться от вас после того, как увидел в живую? Дайте возможность доказать своё право быть рядом с вами, Ваше Величество.

– Хорошо, – пожимаю плечами, заслужив хмурый взгляд от Алькора. Он тут полчаса назад объяснял, что негоже королеве плечами пожимать. – Поговорим позже.

Антарес кивает и, пожелав хорошего дня, удаляется. Интересно, чем я так недосягаемая и яркая? Вот мои сестры сплошь красавицы. Пышногрудые, хрупкие, ну, кроме Капеллы. У них и волосы яркие, и губы пухлые, и цвет глаз необычный. Я же совершенно простая. Среднего роста, волосы тёмно-русые, глаза тёмно-серые. Нос прямой, без изюминки, и губы совершенно непухлые. К тому же худой меня сложно назвать. Я девушка в теле. Так как с детства люблю вкусно поесть и полежать с интересной книгой. Никогда не волновали меня разного рода диеты или спорт. Талия, конечно, есть, но и животик выпирает. Временами и второй подбородок проклёвывается. Да и грудь не большая. В общем, недосягаемой и яркой сложно назвать. А если ко всему вышеперечисленному добавить ещё скверный характер и нежелание вступать в интимные отношения. То это полный мрак. Как говорит папа Тишан: Главное, чтобы муж не загнулся от привалившего в моём лице счастья.

***

Глава 11

Ближе к вечеру Поллукс опять врывается к нам и напоминает о пикнике для женщин и наложников. Приходится прерваться. Я спешно поднимаюсь к себе и, переодевшись в платье и сапоги, спускаюсь. Правда, Алькор перехватывает прямо в холле и уводит в незнакомую комнату.

– Куда ты меня опять привёл? – бормочу раздражённо, осматривая стеклянные витрины с драгоценностями на бархатных подушечках.

– Вы королева, Ваше Величество, – отвечает безэмоционально ахернарец, подталкивая вглубь комнаты.

– Спасибо, что напомнил, – с сарказмом отвечаю, закатив глаза.

– Кто-то ведь должен, – не остаётся в долгу Алькор и вытягивает ожерелье с множеством блестящих капелек. – Повернитесь, Ваше Величество.

Со вздохом отворачиваюсь и смотрю на Сириуса, замершего у порога. Советник надевает ожерелье на шею и застёгивает за спиной. Капельки покрывают всю грудь и приятно холодят кожу.

– Теперь браслет, – бурчит под нос Алькор и, обхватывая руку, надевает на запястье широкий браслет.

Следом идут два кольца из того же комплекта, и на голову опускается тиара. Острые грани впиваются в черепушку, морщусь, но терплю.

– Серёжки остались, – советник протягивает небольшой футляр. С этим аксессуаром справляюсь сама.

– Я обвешана, словно новогодняя ёлка, – ворчу, поправляя браслет. – Теперь мы можем идти?

– Теперь можете. Повеселитесь, Ваше Величество, – чопорно склонив голову, Алькор удовлетворённо улыбается и выходит из королевской сокровищницы.

– И что? – хмыкает Сириус, останавливая меня. – Даже не посмотришь на своё богатство?

– Я не интересуюсь драгоценностями.

– Здесь камней на несколько сотен миллионов зенов*, – подмечает варвар. – И тебе неинтересно?

– А ты, поди, уже строишь план, как обчистить мою сокровищницу? – прищурившись, выталкиваю мужчину из хранилища и закрываю дверь.

– Почему бы и нет? Раз тебе они не нужны, – усмехается Сириус, – мне в новой и свободной жизни понадобятся деньги. Тем более я планирую с помощью твоего отца стать законопослушным гражданином Федерации. А это не приносит большого дохода.

– Всегда знала, что у варваров нет никакого кодекса чести, – тряхнув волосами, направляюсь на улицу.

Сириус догоняет меня и на лестнице придерживает за локоть. Опять по телу расползается тепло. Проанализировав собственные ощущения, понимаю, что это, скорее всего, реакция моих ахернарских генов. Мы ведь две противоположности. Он – горячий сеатец, у которого внутри горит огонь. Я – частично ахернарийка, ледяной гуманоид. Огонь растапливает лёд. Элементарная физика. Вот и всё.

Выйдя в сад, останавливаюсь и осматриваю разгуливающих женщин и снующих между ними слуг. Встречать избалованных аристократок мне ещё не приходилось. На Вальдосе все мои бабушки, дедушки, тёти и прочая венценосная родня были совершенно просты в общении. Если и показывали характер, то направлен он был на чужих существ. А сейчас мне придётся столкнуться с главными женщинами Ахернара. И что из этого выйдет, даже боюсь предсказывать.

Заметив в главном шатре маму и папу, подхватываю юбки и спешно иду к ним. Но дойти не успеваю. Мне преграждает путь средних лет ахернарийка. Довольно упитанная дама, слащаво улыбаясь, делает неумелый реверанс. По сравнению с ней я худышка. Отступаю, боясь, что она меня просто снесёт, и упираюсь спиной в грудь Сириуса. Не дёргаюсь, наоборот, он как-то успокаивает меня своим присутствием.

– Мирного неба, Ваше Величество. Мы так и не познакомились. Я глава Совета женщин Виндемиатрикс Риваль, – елейным голосом представляется особа. Мне её имя в жизнь не выговорить. – Соболезную вашей утрате. Как жаль Церебру, она была совсем молода.

Поднимаю раскрытую ладонь, как учил Алькор, прекращая её стенания. Женщина замолкает на полуслове.

– Ближе к делу, – холодно чеканю, осматривая нечитаемым взглядом.

– Я прожила во дворце двенадцать лет. Но вчера меня почему-то переселили в крыло наложников. Вы же понимаете, что это не по моему статусу? И далековато от кабинета, приходится пересекать почти весь дворец, – укоризненно замечает дамочка.

– У Совета нет своего дворца? – выгибаю бровь, прекрасно зная, что все вопросы Совет решает в Доме Советов. И по сути, эта мадам очень хорошо устроилась на шее у бабушки.

– Есть конечно же. Но мы с Цереброй были в тёплых дружеских отношениях. Поэтому она позволяла мне жить в правом крыле дворца и занимать один из кабинетов.

– Больше у вас нет таких привилегий, – поворачиваю голову в сторону, взглядом подзывая дворецкого. Он тут же бросает все свои дела и мчится ко мне. – Поллукс, глава Совета Риваль больше не живёт и не работает во дворце. До завтра приведите в надлежащее состояние покои и занимаемый этой женщиной кабинет.

– Будет исполнено, – отвечает дворецкий и ретируется.

– Но Ваше Величество! – возмущается женщина, потемнев от негодования.

– У вас есть Дом Советов, работайте там. И, кажется, особняк в центре столице? Я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь.

– Всего хорошего, мадам Риваль. Сириус, не отставай, – удовлетворённо киваю и обхожу эту даму.

Здоровяк громко хмыкает и, прикоснувшись к локтю, чинно ведёт дальше.

– Малолетняя грязнокровка! – шипит змеёй женщина за спиной.

Резко торможу. Сириус разворачивается и, похоже, собирается прибить её, так как тянется к клинку на поясе. Останавливаю его, перехватив за предплечье, и качаю головой.