Страница 17 из 70
Ася воровато высунулась в коридор и, убедившись в том, что он пуст, прошмыгнула в ванную. Слава богу, что она еще не успела пообщаться со Степкой, тот сразу бы ощутил табачный аромат и не только ощутил бы, но и вслух поинтересовался, чем это пахнет от мамы.
— Настасья! — пробасила под дверью Нинюся.
— Что?
— Салат попробуй. Не пойму, соли хватает или нет.
— Потом, Нинюся, я душ хочу принять. Замерзла.
— Ну выйди на минутку, ты ж еще даже воду не включила.
— Нет! — отрезала Ася и с силой крутанула кран. Полилась вода.
Ася опустилась на бортик ванной, обхватила голову руками.
Господи, как теперь жить? Обманщица из нее никакая, в каждом Нинюсином взгляде, во всякой ее фразе отныне она будет чувствовать подвох. А ведь еще не вернулся Сергей!
— Настасья!
Нет, всему есть предел! Никто не смеет вторгаться в ее личную жизнь, даже Нинюся при всем Асином уважении к ней.
Она просто промолчит, не будет отзываться, и все! Главное — выглядеть спокойной и уверенной, тогда никто ничего не заподозрит.
Ася встала под душ, прибавила горячей воды и прислушалась. За дверью было тихо. Она как следует прогрела замерзшее тело, вымыла волосы шампунем, затем накинула халат и вышла.
Сергей еще не приехал. Нинюся и Степка ужинали на кухне. Ася присоединилась к ним.
Салат оказался пересоленным, и ее этот факт очень обрадовал: значит, Нинюся действительно обращалась к ней за помощью, а не собиралась лишний раз принюхиваться к ее одежде.
— Мам, — с полным ртом проговорил Степка, крутясь на стуле, — а чем занята тетя Кристя?
— У нее… важная встреча.
— С кем?
— С… одним человеком.
— А у тебя тоже была встреча? — поинтересовался Степка, аккуратно выкладывая на стол кружочки вареной морковки из жаркого.
Ася почувствовала, как кусок мяса встал ей поперек горла.
— Что ты болтаешь! — Нинюся дернула Степку за рукав. — Я ж тебе сказала, мама задержалась на репетиции. И перестань свинятничать, не то все отцу расскажу!
Точно в ответ на ее слова раздался звонок.
— Папа! — Степку точно ветром сдуло из-за стола. Он вылетел в коридор, прямо в объятия вошедшему Сергею. Тот с ходу протянул ему пакет с мороженым.
— Это для всех, держи, ты уже поужинал, где мама?
— Я здесь, — отозвалась Ася, выглядывая из кухни.
— Ну и погодка! Льет как из ведра. — Сергей аккуратно повесил куртку на плечики. — В машине стекла потеют, еле доехал. Ты-то как, не промокла?
— Как это не промокла, вон туфли стоят — хоть отжимай, — встряла Нинюся. — Степа, сейчас же положи мороженое, ты еще не доел. — Она сделала попытку забрать у малыша пакет, но не тут-то было: Степка ловко увернулся и понесся по коридору в детскую.
Старуха поглядела ему вслед и безнадежно махнула рукой.
— Совсем распустился, озорник. Балуешь ты его, Сережа.
— Ладно тебе, Нинюсь, — Ася обняла ее за плечи, — он почти все съел, а вареную морковку все равно не будет, хоть что хочешь с ним делай.
— Я, между прочим, в детстве тоже терпеть не мог эту морковку, — засмеялся Сергей, — а сейчас — с превеликим удовольствием! И не только ее, но и все, что дадите — есть хочется зверски!
После ужина у Аси неожиданно разболелась голова. Она приняла таблетку, однако это ей не помогло.
— Слушай, — Сергей озабоченно дотронулся до ее лба, — да у тебя жар. Ты горячая, как кипяток.
— Не может быть, — вяло возразила Ася, чувствуя, как ноги и руки становятся ватными и неприятно закладывает уши.
— Может, еще как. Возьми градусник. Или нет, сиди, я сам принесу.
Он принес термометр, сунул его Асе под мышку и вынул ровно через пять минут.
— Ну что я говорил! Тридцать восемь и шесть. Простыла.
«Значит, горячий душ не помог», — сквозь наваливающуюся сонную одурь подумала Ася.
— Тебе нужно лечь. Завтра вызовем врача, пусть выпишет больничный.
— Завтра нам нужно ехать за деньгами для костюмов, — слабо попыталась возразить Ася, — я утром должна Кристе позвонить, мы…
— Ничего ты не должна. — Сергей крепко взял ее под локоть и повел в спальню. — Это может быть и грипп. Как раз начинается эпидемия.
Тело ломило, глаза слипались, горло больно саднило. Ася послушно доплелась до кровати и легла. Тотчас ее затрясло, как в лихорадке.
— Спи. — Сергей укрыл ее одеялом, потушил верхний свет, оставив горсть лишь ночник. — И не вздумай завтра никуда выходить из дому, а то я тебя знаю: таблеток наглотаешься и побежишь в свой ДК.
Она уже дремала. Перед глазами мелькали, смешиваясь, какие-то странные картины. Они напоминали кадры из фильмов, выхваченные разрозненно и наугад.
…Вот она едет в автобусе, и он везет ее незнакомой дорогой, а за окнами почему-то плещется морс. Оно такое настоящее, близкое, теплое, что ей немедленно хочется выскочить из автобуса и нырнуть в ласковые зеленоватые волны. Ася уже готова сделать это, но тут вдруг по пути к морю возникает стена, высокая и совершенно глухая. Ася идет вдоль стены, надеясь обойти ее, но конца все нет и нет. Тогда она хочет перелезть на другую сторону, цепляется руками за гладкую поверхность, ноги ее скользят, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь спасительную опору, и срываются.
Ася падает вниз, к подножию стены, и слышит, как совсем близко, всего в нескольких метрах от нес призывно и таинственно шумит море…
Утром ей стало хуже. Температура поднялась выше тридцати девяти, начался выматывающий сухой кашель. Участковый врач грипп не признал, однако прописал лекарство и постельный режим.
Весь день Ася провела в полусне, открывая глаза лишь затем, чтобы выпить таблетки из рук Нинюси, и тут же снова проваливалась в жаркое беспамятство.
Она пришла в себя лишь к вечеру, и первая мысль ее была об Алексее. Часы показывали шесть пятнадцать. Это означало, что он ждал ее уже час и даже больше.
Асю охватил ужас. Получалось, что она обманула его. Что теперь подумает Алексей? Ведь он и так считает Асю почти что призраком, чудесным видением, которое посетило его случайно и вот-вот должно исчезнуть.
Она попробовала подняться с постели, но перед глазами тут же замелькали разноцветные круги. Ясно, что в таком состоянии никуда дальше собственной спальни ей было не уйти, да к тому же как проскочить мимо бдительной Нинюси!
Ася смирилась с тем, что придется ждать до завтра, или в худшем случае до послезавтра. Ей снова захотелось спать. Она свернулась клубком, натянула на себя одеяло и закрыла глаза.
11
Проболеть, однако, Асе пришлось не пару дней, а целую неделю. Температура упорно не желала падать, держась на отметке тридцать восемь с половиной, кашель усилился, к тому же появился насморк и дико болело горло, да так, что Ася с трудом могла глотнуть.
Асе снова вызвали врача. Тот все-таки признал грипп, велел после поправки сдать все анализы и пить витамины.
Она лежала в постели, ослабевшая, беспомощная, красная от жара, глотала горькие пилюли и страстно ждала того дня, когда можно будет наконец выйти на улицу.
Каждый вечер звонила Кристина и сообщала, как идут дела на работе. В фонд она съездила сама и теперь со дня на день ожидала прихода денег. Как раз к Асиному выздоровлению можно было отправляться за тканью.
Обсудив служебные новости, Кристина переходила к личным. Ася терпеливо слушала подробности ее похождений, одновременно в мыслях пытаясь представить, как произойдет их встреча с Алексеем. Ничего конкретного вообразить не удавалось, и к концу разговора она чувствовала себя уставшей и несчастной.
Наконец ей полегчало. Жар прошел, горло больше не болело, остался лишь незначительный кашель и ватная слабость в ногах.
Измерив температуру, Ася демонстративно убрала градусник в аптечку, застелила постель и объявила домашним, что завтра идет на работу. Это тут же вызвало бурю негодования со стороны Сергея и Нинюси.