Охотники за курганами

—

Да как — нельзя? Что, не видишь, по укатанной дороге катим. Может, тысячу лет по этой дороге люди ездят. И — ничего!

—

Может и ничего. Может — и тысячу лет. А вот так случится, что в тысячу первый раз встанет поперек нашего пути беда.

Баальник задумался. Во многих переделках он бывал, много баек слушал у бесчисленных костров. Но то были байки для занятия бездельного ума. Камень стоит, камень лежит. А вот когда курган, который так удачно подломили, пошел вниз, в землю — это как? Отчего? И откуда Вещун знал про такой фокус огромной горы?

—

А скажи мне, откуда ты узнал про фокус с курганом? Что он обязательно в земле утонет? — задал сытому Вещуну вопрос старый бугровщик. — На моей памяти такой сказки не случалось. Да и слышать не довелось.

Спрашивая так, Баальник незаметно махнул: «Подходить!» солдатам и возчикам. Вещун прибавке слушателей не противился.

СКАЗ ВЕЩУНА ПРО УМНЫЕ ХИТРОСТИ РЕВНЕГО ВЕЛИКОГО НАРОДА

—

Был в древности великий народ, — начал сказ Вещун. Звался он — суры. Его кровь, это мне точно известно, бежит в жилах славянских да немецких народов земли.

И в наших жилах она тоже есть. С именем сего народа много чего связано в нашей России-матушке. Есть река Сура, есть люди с прозванием — Суриков, Сурков, а купцы наши еще при князе Владимире Красно Солнышко прозывались — сурожанами.

А давным-давно, так давно, что и не описать этого времени, скажу только, что кто чел книгу Библия или слушал ее, был вроде как великий потоп. И люди, что спаслись от того потопления, уходили из своих земель — в земли чужие, неведомые. Вот и суры из тех земель, что за морем Хвалынским, пошли сюда, в леса и горы Сибири, ибо только здесь можно было пропитать свой народ. Пришли, но встретили здесь тоже сильный и боевитый народ.

—

Место, значит, было занято, — задумчиво добавил Баальнйк.

—

Да, место было занято. Но сурам надо было сделать длительную остановку, поправить хозяйство, поискать металл для оружия, родить спокойно детей… Ведь оно как получилось? Отсюда наверх пойдешь — во льды упрешься. Хлеба, льна для одежи там, во льдах, не посеешь. Вправо пойдешь — там встретит тебя сила сильная государства Син…

—

Китай, — пояснил замеревшим солдатам Баальнйк.

—

Да, Китай… На заход солнца пойдешь — надо высокие горы перевалить, а перевалишь те горы — там другой сильный народ. Опять война… Проверив все стороны света, стали суры ставить здесь города, пахать землю, заводить скот. Но недолго так хорошо жили. С юга, откуда они пришли, вторая волна народов накатила, их тоже мечом и кровью прогнали сильные и безумные люди, убежавшие из огромной страны с названием — Африка.

—

Знаю Африку, — подтвердил Баальнйк. — Там черные люди теперь живут.

—

И случилась большая война у суров с теми племенами, именем — торки, что покусились на сурские земли. Но убили торки главного царя суров Борга. Поняли суры, что надо уходить из этих земель, пока весь народ их не уничтожен, и не исчезла с земли сурская кровь. Но первым делом, по их православной вере, надо было хоронить царя.

—

В том кургане, что утоп, — встрял опять Баальник.

—

Да, в том кургане. И по всем обычаям. А чтобы проклятые торки не смогли глумиться над их царем, а значит, над их верой и обычаями, придумали суры вот что… Выбрали среди равнины небольшое соленое озеро…

—

Смело поступили, — густым голосом сказал один из десятских. — Соленое-то озеро, оно что болото. Даже похуже.

— Вот, выбрали они соленое озеро. Притащили волоком от реки Ас, что прозывается ныне Обь, четыре своих больших корабля. Вроде кочей были те корабли, но вмещали в себя двадцать воинов, двадцать гребцов и припасы…

—

Ого! Как у викингов?

—

Так! — неспешно подтвердил Вещун. — Викинги — суть прямые потомки суров… Три корабля затянули на озеро, один корабль поставили на север, бортом поперек тех, что встали в озере. На те корабли наложили вроде настила из толстых бревен, а потом засыпали все это песком и каменьем. Получилось вроде того, что озеро засыпано.

—

Не засыпать соленое озеро! — опять не выдержал десятский с густым голосом.

—

Помолчи, в рожу дам! — пригрозил вятский Ванятка. — Ведь знаешь — дам!

—

Послушай до конца, поймешь! — терпеливо сказал Вещун. — Когда так перекрыли озеро, стали возить с тех гор, помните — там горы? Оттуда стали возить камни и строить стены. Вроде как стены дома. В тех стенах положили покойного царя, оставили с ним много дорогой посуды, украшений, оружия. По обычаю. А потом эти стены перекрыли одной огромной гранитной плитой…

—

Да, плита была — крепость, а не плита! — удивился один из копателей. Я когда копал там колодец, все дивился: как это люди могли приволочь такую тяжесть?

—

Смогли, — строго ответил Вещун. — Для царя — чего не сделаешь. Накрыли склеп царя этой плитой. А сверху стали сыпать камень да песок. И насыпали огромный курган. Насыпали тот курган, отдали последние почести царю и ушли по дороге на запад, в проход у Челябы. Тогда там древняя дорога проходила, от моря Балтийского до моря Китайского… Ушли суры, а жадным народам — торкам хотелось пограбить царскую могилу, добром разжиться. Пригнали они народ на вершину кургана — велели копать. Начали копать, а курган-то качается! Вроде яму в рост человека выкопали, а земля возьми да обвались. Засыпала копателей! Стали пробовать копать сбоку. Копнут — а там жижа водянистая. Такую жижу можно сто лет копать, не выкопаешь!

Неслышно подошли к слушающим Егер и князь.

Князь незаметно толкнул Егера. Тот вопросил во всю мощь своей глотки:

—

А как же мы сумели тот курган пошарпать?

Вещун встал, поясно поклонился князю. Все люди услышали, как он приветствовал Артема Владимирыча:

. — Будь здоров, великий воин и суровый князь!

Князь задвинулся за Егера. Старик сел и продолжил:

—

А потому мы сумели войти внутрь кургана, что помнить надо — сколько лет прошло! Влага с поверхности озера не испарялась, а копилась в огромном количестве земли, песка и камней. Озеро затвердело толстой коркой соли, и курган при том тоже затвердел. Но не до конца. Корабли и дерево погнили, подземные соленые родники забились опять же песком и камешками. Те древние народы, что тут пробовали грабить курган, поставили на него проклятие. И более его не шевелили. А мы пошевелили. Пока вода ходы нашла, пока наросшая за тысячу лет корка соли размялась, мы сумели войти и взять у своего покойного царя то. что нам потребно.

—

Не нам, дед, — строго сказал князь, — государству нашему.

—

А мы — государство и есть, — не растерялся Вещун. — Вот так. А только как мы выйти смогли, так внизу прорвало все пробки, что укупоривали воду, и соль стала растворяться. Огромная гранитная плита стала так давить на землю, что курган стал тонуть. И почти потонул.

—

За это нас уважают, — не выдержал Егер. — Вчера возчики из кыркызов, что привезли нам зерно на пропитание, кланялись даже нашим коням, не то что людям!

Окружившие Вещуна люди долго хохотали.

Вещун, воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, тронул князя за плечо:

—

Ты, княже, не знаешь — куда нас тащит этот иноземец?

Глаза старца смотрели понимающе — соврет, что делать!

Тогда князь ответил правду. Он сказал:

—

Завтра, Вещун, отъедем вдвоем подалее от обоза, и я тебе поведаю все свои сомнения насчет этого иноземного хитреца. Знаю мало, но одно знаю точно — идет он по карте необычайной точности. Есть у меня список с той карты, да на что тот список может указать? Направление хода? Одно точно ведаю — пора нам совет держать. Иначе — пропадем сами и людей погубим.

—

Почему? — неожиданно спросил старик.