Охотники за курганами

—

Вот так удача! — обрадовался Артем Владимирыч.

—

Обожди кукарекать. В степях, дело ясное, разживешься свежеубоиной: птица, косуля, птица разная там — сами на мушкет лезут. Но опасись стрелять без спросу. Увидь сначала местного человека, хоть в отрепьях и пешком. У него попроси разрешения, за мелкий подарок — стрелять дичину. Иначе напорешься на войско тысяч в пять. Хоть они будут и с луками, но пять тысяч — это не две сотни твоих лапотников с лопатами да мотыгами. Те воины будут в ичигах — в сапогах, князь!

—

Оп-па! — воскликнул князь. — Откуда знаете, что со мною пойдут две сотни людей?

—

Опять к старику неуважение? Я сорок лет в этих местах кочую! Но я-то кочую по делам своим, научным, для государства мелким. А ты пойдешь Государево дело справлять… да еще под началом клятого иноземца! Иноземцы подлые на даровое так падки, что им и тыщщи рабов бывает мало!

—

Вот насчет людей у меня к вам, Ваше превосходительство, господин губернатор, самая великая просьба.

—

Не надейся, — проворчал Соймонов. — Нет людей! Нету! И не вздумай денежным посулом кого манить. Императрица далеко. Ей чудится, что Невский прешпект, что Сибирь — все полно толпы бездельников…

—

Так я — я куда без людей? Все дело бросить мне? — обиделся Артем Владимирыч.

—

Да погоди! Что ты… как девица на выданье — все торопишься? Али уже плод нагулял?

—

Нагулял! — издерзил губернатору князь. — Такой нагулял, что мало не покажется.

—

Ладно. Не бухти на старика! С последним обозом сюда пригнали четыре сотни рекрутов. С Нижегородской и Воронежской губерний… Дурак Мятлев еще с год назад солдат запросил, а встретить нынче такую ораву не удосужился. У них шесть десятков по этапу легли в канавы и напрочь от жизни. Да еще столько же — больны. В землянках сей

час живут рекруты, христарадничают по улицам… Двести рекрутов я тебе дам, отписав на себя.

—

Вот спасибо! Вот так подарок!

—

Ради матушки Императрицы не то сделаю. Только вот беда. Мятлев, образина глупая, рекрутов запросил, а оружия им — нет. И пропитания в запрос не сообразил внесть. То есть — падет сие дело на тебя, князь. И пропитание, и оружие. Пять десятков стволов старой выделки на складе лежит, даже на грабли не годны!

—

Эх, Мятлева за эту дурь точно надо было народу по противню отдать! Где он нынче?

—

Что, сам решил со старика шкуру спустить? Так не успел! Я его одного отпустил, тайно, в ночь. Мой холоп Сенька проследил — доскакал Мятлев до большого тракта. А далее — к обозу примостился. Уцелеет. Ну, еще что — проси. А то дел у меня — как зарасть при лишаях. Одно дело отдеру, а под ним — три!

—

Главное спрошу. Дело Государево, рекруты мне дадены, считай — уже солдаты, а без оружия. Не в Нижегородской губернии, чай, на прогулку идем! Подскажи, Ваше высокопревосходительство, где оружие добыть. Потом все равно — на меня сей умысел спишется. Под Императрицину подпись!

Соймонов заворочался в кресле. Дело имело оттенок с душком, но молодец прав. Отпускать его в неведомые края да на пару с иноземцем без оружия негоже.

Почуяв, что дело имеет правильный оборот, князь Артем Владимирыч самолично налил две полные чарки водки, отломил два куска ржаного хлеба и мозолистыми пальцами содрал с головки чеснока сухую чешую.

Соймонов с удовольствием выпил, начал жевать кусок хлеба с чесноком. Сквозь жевание проговорил:

—

Здесь недалеко, в Сузуне, купчина Прокофий Акинфыч Демидов ставит медеплавильный завод. Да к нему — монетный двор. Смотри — не проговорись кому… Я зашлю к нему своего доверенного ямского. Но с твоею просьбой и ссылкой на повеление Императрицы. Пушек тебе он много не даст… так, десяток. Да ружей сто штук…

—

Двести, — быстро сказал Артем Владимирыч.

Соймонов надолго закрыл глаза. Тогда пришлось налить в серебряные штофы по второй солдатской водочной дозе. Не открывая глаз, губернатор выпил. Выдохнул сивушный воздух.

—

Ладно, двести. Да пороху, да ядер, да свинца, да пыжей… С таким, брат, огненным припасом можно Сибирь от России отбить и самому сесть в ханы сибирские… Шучу. Десять тысяч серебром давай. Из тех, что матушка Императрица послала…

Артем Владимирыч поперхнулся водкой, но в горло зелье пропихнул. Суена корова яловая! Так и толкает его приказ Императрицы безусловным Уставом обязательно искать в земле злато да серебро в краях неведомых. Дабы за купленное для нужд государства оружие произвести обратный расчет с казной. Двойной получается расчет. Эх, матушка Рассея!

Соймонов открыл глаза.

—

Оружием тем, при возврате домой с похода, не вздумай бахвалиться. В потаенном месте, подалее от глаз, либо его зарой, либо утопи. И приходи обратно пустой… Нет, не то сказал. Еще выпьем? Нет? Это хорошо. Тогда приходи — полный!

—

Приду, — ответил без особой стати Артем Владимирыч.

Соймонов снова закрыл глаза, почмокал губами. Так же ровно сказал:

—

Ладно! Не уроси! Дам я тебе, так и быть, пяток белых листов… Ну, листовой чистой бумаги. Только с моею подписью и печатью внизу. А поверху будет все бело. Там сам напишешь, что станет потребно. Императрица меня за такой подвиг не осудит, ибо сама дала тебе не то чтобы белый лист, а вообще — карт-бланш. Хоть войну с Китаем зачинай!.. Впрочем… с Китаем… это потом. Обоз с демидовскими припасами жди через десять ден после ухода из Тобольска. На случай — пошли хороших рубак тот обоз встретить… Прощевай. Деньги, десять тысяч Рублев, пусть Егер отдаст моему нарочному. Тот через час будет готов ехать к Демидову. Десять тысяч, ни копейкой меньше…

Князь Гарусов маетно засуетился.

Губернатор Соймонов грубо повысил голос:

—

Прокофий Акинфыч Демидов ноне на деньги зол. Больно круто его фамилию пощипали клятые англы… Поди о том конфузе слыхал?

Артем Владимирыч покачал головой, грызя ядреный чеснок. Что-то больно мудрит старик Соймонов… будто допрос сымает.

Соймонов внезапно захохотал. Сенька Губан тут же просунул голову в горницу. Соймонов отмахнулся рукой — «Изыди!» Сенька исчез.

СКАЗ