Второй шанс

Когда к ним подошли, Шинра лишь солнечно улыбнулся и больно пихнул Кайо под бок. Пусть подыгрывает! И они свалят и продолжат расспрашивать народ.

— Добрый денечек, граждане, — просипел тот, почесывая висок. — Будьте добрый, айди.

Если фальшивые айдишники им делали «Накатоми», то, по логике Шинры, они должны были быть едва отличимы от настоящих. Иначе какого черта они вообще работали на самую крупную корпу в Японии. Поэтому, когда ему кивнули, Шинра растянул губы в довольной улыбке, но затем второй коп потянулся к карточке Кайо…

… и тут начались проблемы.

— Ваш айди выдает ошибку, — заметил полицейский, внимательным взглядом изучая Кайо. Та и бровью не повела, но Шинра начал тут же разыгрывать цирк, потому как, в его понимании, это был единственный способ избежать всех этих проблем.

Всплеснув руками с видом, будто случилось что-то ужасное, он запричитал:

— Наверное, это потому, что она только что сменила фамилию! Мы еще не обновили данные в паре мест! — его глаза нервно забегали по округе. — Понимаете… Мы… только что…. поженились. Простите, мы очень нищая пара… Да-а-а, радость моя?

Иногда Шинра задумывался, что в нем умер великий актер.

Кайо смерила его убийственным взглядом и низким грудным голосом протянула:

— Да, дорогой.

Кажется, про актера так считал лишь он, потому что оба полицейских смотрели на него теперь взглядом полного скептицизма; но Кайо схватила его руку и прижалась грудью к плечу, отчего Шинра мужественно сдержал радостный вздох, и проговорила:

— Мы только с утра поменяли их, радость моя.

Полицейские подозрительно на них уставились, и затем один из них, тот, что ел пончик, осторожно проговорил:

— Хорошо?.. Вы же не против, если мы сделаем запрос?

Ой, нет. А вот это уже было нехорошо!

— Мы люди занятые, — заныл Шинра. Он тут же ощутил, как его обняли крепче, как одежда рядом совершенно случайно оголила немного больше груди, чем дозволено, и над ухом раздался томным голос Кайо:

— Знаете, мой муженек молодой…

— Отставить. Мы действуем по протоколу.

Господи, ну что за непробиваемые бараны.

— Погодите, пока мы делаем запрос… Это не займет много времени.

— Вы уже тратите слишком много нашего времени, — продолжил ныть Шинра, взглядом наблюдая, как один из полицейских отошел прочь. Так, так… Сейчас надо было подумать о том, как свалить. Если тут остался только один, то им будет проще.

— Если проблем не будет, а их быть не должно, если я верно понял, то это займет от силы пару минут, — заверил его один из копов.

Не с фальшивыми айдишниками… Господи, неужели «Накатоми» не могли позволить себе что-то получше?! Или вообще сменить им документы и зарегистрировать их заново. Они же всемогущая корпа, почему даже какие-то копы смогли определить их фальшивку? От этих мыслей кровь у Шинры кипела. Что за дешевизна! Он любил выгоду и экономию, но чтобы это работало, нужно было постараться!

— Дорогая, прости, — заунывно потянул он, продолжая ломать драму, — кажется, я не смогу купить тебе тот подарок вовремя, и его продадут в ломбарде!..

Его резко оборвали, но, неожиданно, не сладкий голосок Кайо:

— Вы вообще знаете, что здесь произошло?

— Только глухой не знает, — цокнул он.

— Вот и хорошо, — процедил полицейский. — В таком случае вам придется отложить ваш медовый месяц на пару часиков.

Шинра глубоко втянул носом воздух. Прокашлялся. И заныл вновь:

— И Вы хотите разрушить молодое счастье тем, что решили проверить документы в самый неподходящий момент? Посмотрите вокруг! Они — бандиты, а вы лезете к мирным гражданам! Или Вам настолько понравилась моя жена?! Это, знаете ли, сексуальное домогательство! Да, дорогая? — Кайо изобразила испуг на лице и обняла себя руками. Шинра же горячим тоном продолжил: — Я видел, что Вы смотрели на ее грудь!

Коп слушал эту лекцию с выражением крайнего шока на лице, словно еще никогда до этого он не слышал ничего более бредового. Впрочем, может быть, без подготовки импровизация Шинры иногда хромала. И, когда тот сделал перерыв, чтобы вдохнуть, он заметил:

— Я вам так скажу, господин. Она выглядит так, будто и сама на чужом хуйце не прочь поскакать.

— Вот именно! — завыл Шинра. — Я переучиваю ее, а Вы вновь вынуждаете ее возвращаться к старым привычкам!

Кайо аж рот разинула от шока.

— Разве может страж порядка так говорить?!

Полицейский задумался. Потер подбородок. Кивнул.

— Ну, это не по протоколу. Это да. Но и мы с Вами сейчас беседуем…

— Подумайте, — оборвал его Шинра, — о том, что, вот, Ваш протокол, он может разрушить чью-то жизнь, и она вновь вернется на улицы и станет торговать своим старым дряблым телом!

От такого Кайо уже уставилась на него с выражением крайнего шока, а второй коп, тот, что ушел к машине, вдруг крикнул что-то: и вновь про ошибку. Ну разумеется. Потому что не было такого айдишника, потому что «Накатоми» сэкономили и решили, что будет круто просто взять и сделать какое-то дешевое дерьмо! Шинра ценил деньги, он любил их больше своей жизни, а потому понимал, что если ситуация того требует, то надо вложиться. И сделать нормальные паспорта, а не это дешевое говно, которое раскусили через пару секунд.

Тяжело вздохнув, он провел рукой по лицу, обдумывая, что бы сделать…

— Ну разумеется, ее там нет! — когда ему попытались возразить, Шинра затараторил: — Конечно же! Ты что, не знаешь, как работает наша бюрократическая система?! Сначала надо подумать бумажку туда, потом она переправится туда, а потом…

— Пока Вы тратите время на нас, — встряла Кайо, — Вы упускаете что-то действительно серьезное.

Коп смотрел на них целых две секунды, прежде чем кивнул своему напарнику. Вздохнул, горестно, тяжело…

— Я понял намек, ребята. Проводите их в машину. Разберемся с вами в участке.

Бля, нет! Он же почти точно так же и попался, когда пытался объяснить свой товар на Хоккайдо! Шумно втянув носом воздух, Шинра плаксивым голоском протянул:

— Дорогая… По-моему, нам пора использовать нашу любимую тактику. Прости! Но наш медовый месяц придется перенести!

И Шинра дал деру, игнорируя недовольные крики позади. Помимо экономии его вторым главным умением было избегание проблем, иногда — буквальное.

Когда жизнь вставала перед тобой в позу, которую проще было назвать «эротичным посылом к черту», Акио действовал по четко выверенному плану: если не шаришь сам, свяжись с тем, кто в этом разбирается. Это было простое и элементарное решение проблемы: во-первых, у одного его знакомого было куда больше возможностей для маневра, включая поиск по Сети, во-вторых, тот постоянно что-то от кого-то слышал, поэтому вероятность того, что этот ублюдок и в этот раз что-то там знает была довольно высока.

Поэтому, когда Шинра вместе с Кайо испарились навстречу своим приключениям, Акио первым же делом вызвал этого умника. Нетраннер, то и се… Аояма, так его звали! Если этот дружище не найдет в Сети то, что нужно, за пять минут, то он ничуть не оправдывал собственное звание. Все равно сидит целыми днями дома, ему только мысленно щелкнуть пальцами, как все, что нужно появится.

Он скрылся в переулке и сел прямо за мусорным бачком, и единственным, что рушило его превосходную маскировку от вероятной слежки, был Ичиро, стоявший столбом рядом в своей разноцветной накидке. Теперь там отображались котята.

Звонки на Хоккайдо были не дешевыми; но Акио готов был поклясться, что «Накатоми» скорее его счет оплатят, чем опозорятся перед монахами. Логика больших корп была проста как три иены. Пошли гудки, и, когда его терпение начало подходить к концу — это было на четвертом, а звонить долго туда у него возможности не было — на той стороне наконец подняли трубку.

Первым, что услышал Акио, был звук отчаянно всасываемого рамэна. Ну, хоть что-то не поменялось с тех пор, как они с этим чайником гоняли по улицам.

— Акио? — с той стороны раздался голос человека, который ни за что в жизни не ожидал услышать приятеля, отправленного в самую жесткую тюрьму новой Японии.