Что за чертовщина?!

— Эфо хахие фе пифины? — не понял тот с выбитым зубом, то ли не заметив намеков, то ли умело их проигнорировав.

— Скоро осень, а там и зима, — туманно ответила я, но наткнувшись на скептический алый взор, не хотя закончила, импровизирую на ходу, — Деревня должна готовиться к суровым холодам, а это не просто и требует грамотного управления — ну то есть моего присутствия. Какие уж тут сто лет. Давайте перенесём наше заседание на следующее столетие, а лучше тысячелетие.

— Уфы, люси фтолько не шифут, — напомнил мне шепелявый, — И мы не мофем фтать.

— Тогда найдите другую невесту, — пожала я плечами, — Это не трудно.

— Фы не фонимаете, — не унимался шепелявый, — Эфо прикаф нашего кохоля — Мракулы третьего.

— Не хочу вас огорчать, но приказы вашего короля на этой земле недействительны, — пожала я плечами.

— Госпожа баронесса — государственный служащий и покидать Бесовки надолго не может по приказу уже нашего короля, — поддакнул Борислав.

— Эфо пока, — ничуть не смутился вампир, — Уфефяю фас, фы не уфтоите пефет фелисием нафего дволца, ф кофором фам предфтоит фыть.

— Не надо меня ни в чем "уфефять", — мне начинало это все надоедать и голова, как назло, разболелась, — И "фыть" где-то кроме этого места, — я красноречиво показала указательными пальцами себе под ноги, — я не собираюсь.

— Мы хофели по хофофему, — вздохнул шепелявый и в моей любимой кухоньки в миг стало очень темно.

Откуда ни возьмись налетели летучие мыши, хлопая по мне крыльями. Я пыталась закрывать руками лицо и многострадальную голову, но толку-то.

Я пыталась отбиваться, отпихивая от себя противные мохнатые комки с крыльями, надеясь, что ни одна не цапнет меня за незащищенную ладонь. Отвратительный мышиный писк стоял в ушах и заглушал все звуки вокруг, пока я не ощутила невесомость. По спине прошелся неприятный холодок ужаса, а на ладонях я отчётливо ощутила влагу.

С тех пор, как я попала в этот неправильный мир, со мной постоянно что-то случается, когда уже это закончится?

Долго в неведении я не пробыла, вскоре банально отключившись. Снова это липкое тёмное ничто… Как же надоело. Все клыки повыдираю!

В теле чувствовалась слабость, и я пока, не открыв глаз, не понимала реальность ли это, или все еще некое подобие тяжёлого сна. Ни шороха, ни писка — это же хороший знак? Ну если ты случайно не в гробу, то определенно хороший.

Тело все затекло, особенно шея почему-то, но прежде чем всласть потянуться, я открыла глаза. Да так и замерла, неверяще разглядывая тёмный кроваво-красный балдахин. Не, у меня зелёный, а это что за муть с претензией на роскошь? Подняв голову, уперлась взглядов в такого же цвета задернутые шторы. Рядом неудобное даже на вид кресло. Больше в комнате ничего не было, если не брать во внимание стремную картину на стене рядом с дверью. Это определенно была не моя комната. До заторможенного сознания начало медленно доходить, что случилось и воспоминания последние охотно ринулись обратно в мою несчастную головушку, грозясь её разорвать на части. Я едва не взвыла от боли.

Подскочила, как в одно место ужаленная, чудом устояла на некрепких ногах, и нервно заозиралась. Хотя бы я была в комнате одна, потому что увидь я сейчас кого из клыкастых и истерики было бы не избежать. Все таки ноги подкосились и я невольно сползла по прикроватному столбу вниз, едва не оборвав изящно подвязанный балдахин. На полу сидеть было холодно — он был не из привычного уже мне дерева, а чёрного мрамора… Мрак просто. Я прикрыла глаза, дожидаясь, когда меня уже отпустит приступ слабости. Пока отхожу, невольно потрогала шею, чтобы убедиться, что ни одна кровососущая тварь не куснула меня, пока я придавалась Морфею.

Комната кружиться перестала, и я осмелилась неспеша подняться. Обошла комнату, подергала ручку — заперто, а оно и не удивительно. Заглянула под картину… Нет, ну если не тайник прикрыть, что я не знаю зачем еще такой ужас на стену вешать.

Я уверенно направилась к окну, надеясь, что хоть оно меня обрадует, но не тут-то было. За стеклом не открывающегося окна я увидела красивые кованные решетки — предусмотрительные гады. Я устремила взор за пределы замка — вот это высота, либо замок, либо крепость, я уж не знаю. Кругом лес, лес, оп! Еще лес. Какой на редкость разнообразный пейзаж!

Раздраженно запахнув шторы, я круто развернулась, игнорируя лёгкие вспышки боли в затылке и целенаправленно подошла к кровати. Ну почему бы и нет… Я в свое время много разных фильмов пересмотрела. Все они сейчас воспринимались мной, как руководство к действию. Сдергиваю с кровати покрывало, одеяло, еще одеяло (я так понимаю, сквозняки тут зверствуют), простынь, наволочки в количестве шести штук и напоследок сдираю балдахин с крепкой, но тонкой конструкции. Старательно все связываю конец к концу и привязываю к ножке кровати. Немного подумав, шторы тоже пускаю на это дело. В комнате становится светлее, но я не обращаю на это внимание и со вздохом берусь за кресло. Тяжёлое зараза, но тем лучше! С трудом замахиваюсь, едва не улетев вместе с креслом куда-то назад и отправляю его в свободный полет. Прямо в стекло. Треск, звон, стук, грохот… В стене дыра. Ля, как это просто было! Русские что ли решётку ставили?

Некогда о ерунде думать, я быстро бросаю в окно свой импровизированный канат и… Прячусь под кровать. Ха, не ожидали!?

Проходит минута, две. Слышу стук ключа в замке и в комнату врываются. Я вижу только ноги, но даже так понимаю, что одни принадлежат девушке, а другие мужчине.

— Мать моя Носферату, — слышу паническое и быстрый стук каблучков останавливается у окна, пяточка приподымается, и я понимаю, что она перегнулась через подоконник, — Она сбежала!

— Быть не может! — отвечает ей второй и спешит тоже полюбоваться моей ручной работой за окном, — А что же мы стоим? Надо срочно доложить!

Они уносятся, естественно, оставив дверь открытой, а я покидаю свое убежище. Выходит, не такие крутые, как в фильмах? Вот в фильме кто-то из них обязательно бы услышал или биение моего сердца, или дыхание, ну или урчание голодного желудка на худой конец.

Отряхиваю рубашку, любимую между прочим — мне её Анастасья сшила с красивой обережной вышивкой на рукавах. Вообще я радуюсь, что оказалась не в сарафане, а в тесноватых, но все же штанах и длинной, почти до колена рубахе, к которой вообще-то был еще поясок. Где мой поясок, я вас спрашиваю?! У-у-у, черти зубастые.

Выбираюсь из комнаты, настороженно поглядывая по сторонам. Невольно приподнимаюсь на носочки, ощущая босыми ногами пронизывающий холод — мрамор это вам не прогретый солнцем песочек на море! Точно. На море хочу, а вот это все не хочу.

Вроде тихо. Слева тупик, справа непонятно что. Делать нечего, иду к границам неизведанного, что по мере приближения вырисовывается в поворот и лестницу вниз. Хоть бы свечку кто зажёг. Эти тучи, нависшие над этим местом, точно солнышко пропускать не собирались.

Услышав шаги, быстро ныряю за ближайшие шторы. Лишь бы не чихнуть, а… Кто-нибудь покажите им, как надо убирать пыль! Или это часть интерьера? А что? Я раньше по выходным смотрела все эти битвы современных дизайнеров и вот с уверенностью могу сказать, что сгустки пыли еще не самое странное, что может оказаться частью модного дизайна. Там один уникум горшочки с кактусами на потолок прикрутил, а другой унитаз бархатом обклеил. Чем вампиры хуже?

Мимо проносится толпа и уносится прочь вниз по лестнице. Горизонт чист! Продолжаю операцию по спасению себя любимой. Спускаюсь вниз одновременно и спеша, и стараясь не шуметь. Вдруг опять кто припрется, а на этой лестнице даже спрятаться негде.

Оглядываюсь, шагнув на под и бросаюсь со всех ног по коридору, надеясь, что мне повезет и выход я найду раньше, чем вампиры засекут меня. Я бежала долго, невольно шлепая ступнями по полу. Я уже пальцев не чувствую, хоть бы коврик какой постелили!

Увидев огромные двустворчатые двери, приободрилась и бросилась к ним, хватаясь за ручки. Распахнула двери и замерла.