Дом на Рождество

— Ой, прости, — смеясь, извиняюсь я, — не удержался. — Смысл ее слов доходит до меня секунду спустя, и я поворачиваюсь к ней. — Это значит, мы оставляем ребенка.

— Я… — она нервничает, теребя воротник моей рубашки. — Да. Думаю, да.

Счастье переполняет меня, и я не могу удержаться, чтобы не поцеловать ее. Она выдыхает мне в губы, ее руки обвивают мою шею, а затем она прижимается головой к моему плечу.

— Я так скучала, — бормочет она. — Целовать тебя. Быть рядом с тобой. По всему этому.

— Я здесь, — напоминаю я ей. — И никуда не собираюсь.

Холли поднимает голову вверх и всматривается в мои глаза.

— Ты уверен? А что насчет… ну, развода? — В ее голосе слышится неуверенность, когда она задает этот вопрос.

В ответ я отстраняюсь от нее и открываю папку, которая все еще лежит на кофейном столике. Холли наблюдает, как я достаю документ о разводе, секунду решительно смотрю на него, а затем начинаю рвать, разбрасывая обрывки по полу.

— Я не хочу разводиться, — говорю я ей твердым тоном. — Мне нужна моя жена.

— Итан… — начинает она.

— Я готов вернуться в Нью-Йорк. Я готов сделать это ради нашего брака. Я готов… сделать все, что потребуется. Я не хочу потерять тебя.

Холли на мгновение прикусывает губу.

— Я не хочу, чтобы ты возвращался в Нью-Йорк, — сообщает она мне, и мое сердце замирает.

— Ладно, наверное, я неправильно тебя понял, — прочистив горло, отвечаю я.

— Что? Нет! — поглаживая ладонями мою грудь, она слегка посмеивается. — Я выразилась неправильно. Я не хочу, чтобы ты возвращался в Нью-Йорк, потому что сама не собираюсь туда возвращаться.

Меня окатывает волной облегчения.

— Ты, что?

— Вчера вечером я разговаривала с мамой. — Холли излучает силу, а ее лицо отражает непоколебимое, безмятежное спокойствие. — Мы собираемся купить «Кленовый лист». Я сказала, что помогу ей управлять им. Мы будем командой, как твои родители. Я переезжаю обратно в Уэстон. Это мой дом. И я здесь счастлива, — снова встретившись со мной взглядом, заявляет она.

— Ты уверена? — спрашиваю я, едва осмеливаясь надеяться. — Ты действительно этого хочешь?

— Да, — отвечает Холли, ни раздумывая ни секунды. — Вчера вечером за ужином что-то произошло. Просто все внезапно… встало на свои места. Это мой дом. Здесь моя мама, твои родители. Здесь ты. Здесь мое место. Думаю, бабушка знала это с самого начала, просто и мне нужно было осознать это тоже.

Нас окутывает долгим молчанием, пока я обдумываю все, что она сказала, и чувствую, что улыбаюсь сильнее, чем когда-либо.

— Холли, это…

Она поднимает руку, ее глаза сияют.

— Подожди здесь.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, жена исчезает в коридоре и торопливо поднимается по лестнице. Она возвращается через минуту, держа в руках свою копию документов о разводе. Стоя передо мной, Холли расправляет плечи, словно готовясь сделать широкий жест, а затем рвет их на моих глазах, подбрасывая обрывки в воздух, позволяя им осыпаться на меня, словно снег, в данный момент падающий за окном.

— Эй! — восклицаю я, смеясь. — Теперь нам придется это убирать.

— Сейчас спешить некуда, верно? — Она приподнимает бровь. Карие глаза искрятся весельем. — Не похоже, что мы куда-то собираемся.

Я поднимаюсь на ноги и заключаю ее в объятия, на мгновение утыкаясь лицом в ее плечо, а затем отстраняюсь, чтобы полюбоваться ею. Моя жена.

— Возможно, я самый счастливый парень на свете.

— Забавно, — отвечает она. — Я как раз думала, что я самая счастливая девушка на свете. — Встав на цыпочки, она целует меня, от чего мое сердце вот-вот разорвется. Мы прижимаемся друг к другу ближе, пока не прерываем поцелуй, чувствуя головокружение и тяжело дыша. — Я не купила тебе подарок на Рождество, — замечает она спустя мгновение, бросая виноватый взгляд в сторону елки.

Я опускаю руку к ее животу.

— Ты шутишь? У меня есть ты и скоро появится ребенок. Это лучшие подарки, которые ты могла мне когда-либо подарить.

— Ты прав. Ребенок лучше новых носков в любое время, — ухмыляясь, отвечает она.

Забыв о кофе, мы возвращаемся на диван, не обращая внимания на разорванные документы, и снова смотрим в окно.

— Хотела бы я, чтобы моя бабушка была здесь и увидела это, — говорит Холли.

Фиона всегда совершала добрые дела, и у меня такое чувство, что она все еще несет радость, где бы она ни была.

— Может быть так и есть.

— Хм. Возможно. — Она улыбается, а потом добавляет, — Как думаешь, могла она знать? Когда писала завещание? Могла знать, что мы снова будем вместе?

— Думаю, она была проницательна, — соглашаюсь я.

— Где бы она ни была, она по-прежнему творит волшебство, как и всегда, — удовлетворенно вздохнув, бормочет она.

Я хмыкаю в знак согласия.

— Неплохой способ провести Рождество, учитывая все обстоятельства. — Поворачиваясь к ней, я провожу костяшками пальцев по ее скуле. — Я люблю тебя. — Наклонив голову, оставляю поцелуй на ее губах. — Ты ведь знаешь это, правда?

— Я тоже люблю тебя, — отвечает Холли, беря меня за руку. — И никогда не переставала. И никогда не перестану, — подумав немного, тихо добавляет она.

Этого достаточно, чтобы потерять контроль, и следующее, что я помню — это как я целую жену, нежно прижимая к дивану и наслаждаясь теплом ее тела. Каким-то образом мы возвращаемся наверх в спальню, и занимаясь любовью, мы словно в полубреду от радости, нас греет осознание пусть и неопределенного, но мы знаем, что точно светлого будущего. Для всех троих.

ГЛАВА 16

На Рождество все дороги ведут домой. Марджори Холмс

Холли

— Что ж, — говорит мама, — поговорим о неожиданном повороте сюжета. — Она подмигивает мне, и я слышу, как родители Итана от души смеются, стоя на крыльце. — Не то, чтобы я сильно удивлена, заметь, — добавляет она. — Вам, ребята, просто очень хорошо вместе.

На моих щеках расцветает румянец, хотя я не уверена, от ее слов или от холода. Мы находимся на заднем дворе бабушкиного дома, который мы с Итаном считали своим весь прошлый год, окруженного со всех сторон вечнозелеными деревьями. Снег покрывает все вокруг нас, и на его фоне ярко мерцают праздничные огни, развешанные Кэрол сегодня днем. Мы знали, что могли бы сделать это в доме, но что-то в том, что мы здесь, на улице, наслаждаемся зимней погодой за несколько часов до наступления Нового Года, придает всему этому дополнительное ощущение чуда.

На прошлое Рождество, когда мы все рассказали нашим родителям, они были удивлены, что мы все-таки не собираемся разводиться, хотя и не так сильно, как когда узнали, что я жду ребенка. Думаю, они всегда надеялись, что мы не пойдем на это, и поэтому их не нужно было уговаривать приехать на импровизированную новогоднюю церемонию обновления клятв. Их больше потрясла новость о ребенке — мама плакала, Кэрол визжала, а отец Итана, казалось, готов был взорваться от переполняющего его счастья.

Прошедший год пронесся словно вихрь: постоянные объяснения, отказ от старых планов и выстраивание новых, подготовка к окончательному переезду в Уэстон, посещение семейной консультации. Итан присоединился к «Концепт Дизайн» и к Калебу, а мы с мамой стали владельцами закусочной «Кленовый Лист». А еще у нас с Итаном родилась дочь Фиона.

Подводя итог, можно сказать, что жизнь была насыщенной. Суматошной. И все же, несмотря на это, я ни разу не передумала. На прошлое Рождество я сказала Итану правду. Что-то изменилось во мне во время того ужина, и я еще никогда и ни в чем не была так уверена в своей жизни.

Кажется так и должно быть, как заключительная глава книги, полной сомнений и неуверенности, но, в конечном итоге, со счастливым концом.

И то, что я стою здесь в белом пуховике перед людьми, которых люблю, только подтверждает это.