Никаких достоинств

Кто-то из девок успел побежать ко мне, другие просто шарахнулись от нависающей над носом судна скалы, Марл Желтый вскинул руку, плетя разящее заклинание и прожигая меня взглядом совиных желтых глаз. Но все они не успели! Бушприт «Ласточки» разлетелся в щепки, ударившись о серую скальную твердь. В следующий миг захрустело куда сильнее — нос корабля плющило об утес, доски обшивки расходились и разлетались как сломанные спички. Каюта мага исчезла в один миг, сквозь треск дерева донесся высокий, ни на что не похожий звон: это лопались артефакты и освобождались держащиеся в них заклинания. Я ощутила, как с меня спадают оковы магии. На миг стало невыносимо легко.

Но только на миг. Через секунды всё находящееся на палубе и в трюмах «Ласточки» полетело и покатилось вперед. Меня спасло только то, что я намертво вцепилась в рулевое весло, да мой солидный опыт квартирмейстера.

Корабль ошеломленно замер, на треть влипнув в скалу. Впереди все орало, скрипело, булькало брызнувшей из трюма пенной водой. Ну и пусть булькает. Я отлепилась от руля, скатилась к каюте — яростно дергая цепь, ко мне тянул лапу крайний гребец и хищно, щербато улыбался. Да, заклятие спало и с этих славных бесправных мужчин. Нужно быстрее покинуть несчастливое судно. Я схватила оружие и сумку, вскочила на борт…

Мой прощальный взгляд успел запечатлеть дерущиеся в воде на носу тела, всплывающие из трюмного люка тюки, гребцов, скачущих на лавках и трясущих цепями. Корабль кренился и вопил на разные голоса. Еще я успела разглядеть восхищенный взгляд «моего» гребца — глупец сгорбившись сидел на своем месте. А по помосту ко мне бежала одна из эльфиек.

Нет уж, я прыгнула за борт, только они все и видели мои слишком длинные и изящные ноги…

Вода оказалась прохладнее, чем я рассчитывала, но не смертельно холодной. Я живо плыла к заранее выбранному берегу, Королева Марго в подобных переделках бывала, ей еще и тяжелый мушкетон с пороховницей над головой приходилось держать, а у меня только удобный лук. Отчего не поплавать?

Выбираясь из воды, я оглянулась: течение уже оторвало «Ласточку» от губительной скалы, уносило в проход между утесами, на воде качались тюки груза и бочонки. Пропадет хозяйское пиво, сейчас пить уже некому.

Я взобралась по уступам, пересекла небольшой остров и немедленно поплыла к следующему — тот выглядел попросторнее, да и вообще следовало оказаться подальше от места кораблекрушения.

Доплыла я без проблем, если не считать того, что зубы начали стучать. Все-таки купаться в данном сне следовало днем, под пригревающим солнышком. Сейчас же наступала окончательная темнота, звезды горели все ярче, но особого тепла и света они не давали. От погибшей «Ласточки» я не очень-то удалилась, сейчас острова закрывали роковой пролив, но если там кто-то уцелел, могут и меня заметить. Я поспешно перешла на противоположную сторону острова, убедилась, что до соседнего плыть довольно далеко. Придется здесь заночевать, утром Марголлэта уже без меня-Риты построит плотик и доберется до следующего острова. Далее путь ее лежит на юго-восток, там знаменитый город Ролг’с, доберется эльфийка, уже не маленькая. Пока же следовало срочно развести костер.

Очень скоро я обнаженная сидела у скромного огня и пыталась подсушить юбку. Нужно признать, походная форма эльфийских воительниц не очень-то практична для путешествия вплавь и пешком. Более серьезный костер разводить не следовало, поскольку огонь ночью виден издалека. Вообще-то можно было уже и просыпаться: сон выдался поучительным, над ним можно подумать, но, увы, никаких ценностей в виде золота и гномьих самоцветов я прихватить не успела. Забирать на сувениры меч или лук было бы нехорошо — Марголлэте они, без сомнения, понадобятся. Так чего сидеть? Только насморк и можно высидеть.

Но просыпаться не получалось, и, нужно полагать, до рассвета не получится. Нужно чем-то заняться. Чем именно — подсказывал желудок. В сумке имелись лепешки и сушеные фрукты, но трогать их я не собиралась по тем же причинам — Марголлэте нужнее. Пойти поохотиться, что ли? Я смутно представляла, как это делается, но надеялась на эльфийский инстинкт. И точно — натянуть тетиву на лук получилось в два счета. Одеваться я не стала: дичь простит, а в сырой кожаной одежде охотиться весьма неуютно.

Скальные уступы здесь были круты, но мы — эльфийки — легки и грациозны. Это тело мне все больше нравилось: после купания от нестерпимой жажды секса я-Марголлэта избавилась, а вокруг росли такие величественные сосны и дивно ароматные кусты можжевельника, бедняжке-эльфийке одной в таких местах гулять еще никогда не приходилось. Тем более, эльфийское зрение оказалось даже безупречнее эльфийского телосложения — опасность наткнуться на ветку или споткнуться мне не грозила. А как прекрасен залив меж островами в лунном свете! В общем, нам все нравилось. Особенно свобода.

Птицы спали, белки благоразумно попрятались, в общем, лук я брала напрасно. Зато нашла улиток! Марголлэта утверждала, что они «вкусненькие-вкусненькие!». У меня имелись сомнения. Но, в конце концов, это тело более эльфийское, чем человеческое. Я собрала в колчан с десяток этих крупных и сопливых сухопутных моллюсков и собралась уже возвращаться к костру, как мое внимание привлекло смутное движение у кромки воды.

Эльфийское зрение не помогало рассмотреть, что это такое. Зрение-то срабатывало, но мозг не мог идентифицировать. Видимо, эльфийский разум гораздо слабее эльфийских глаз, где-то на уровне моих личных умственных способностей. Вот плещется там, довольно крупное. Русалка? Нет, русалка бы плескалась поизящнее. Крокодила тоже здесь быть не может, прохладненько для них. Марголлэта эти воды знала отлично, но подсказок не давала, поскольку сама удивлялась.

Пришлось осторожно спуститься пониже, благо мои узкие и нежные ступни находили, куда ступить без всякой помощи со стороны головы. Держа лук с наложенной стрелой, я пригляделась. Человек… А почему на берег не выходит? Моржует или заклятье какое-то? А вдруг раков ловит? Я бы съела парочку.

Человек явно пытался выбраться, но что-то его не пускало и вновь утягивало в воду. Водяной? Нет, человек-то явно не водяной, он в штанах, а водяные штаны вряд ли носят и должны быть толще брюхом. Но может водяной его поймал и в воду пытается утащить? В любом случае, это не мое дело. У меня-Марголлэты здесь нет знакомых водяных, а если это мужчина с погибшей «Ласточки», то лучше его сразу пристрелить. То есть, это все-таки мое дело? В сомнениях я натянула лук, целясь незадачливому пловцу между лопаток, дабы не мучился. Тут эльфийский инстинкт Марголлэты запротестовал: она рассудила, что стрелы тратить неразумно, их в колчане не так много. Логично.

Пловец вновь затрепыхался, отчаянно уцепился за камень, ему удалось выбраться наполовину, но потом что-то его вновь утянуло в воду. И мне-Марголлэте стало жаль водоплавающего человека. Что интересно, сразу нам обеим. Эльфийка считала, что человека нужно рассмотреть поближе, может быть даже спасти, изнасиловать, а уж потом убить. Или еще раз изнасиловать. Я же говорю — она сущая дитя природы, простая, как кошка в определенные дни. Мне никого насиловать не хотелось, я просто иногда чуть-чуть милосердная, и мне нравятся упорные люди. Ну, Марголлэте упорные мужчины тоже нравились, поскольку насиловать неупорного самца нет никакого практического смысла. Придя к внутреннему консенсусу, я-Марголлэта двинулась вниз.

Узнала я его в последний момент. Уже хотела ткнуть луком замерший затылок, чтобы на лицо захлебнувшегося посмотреть, но тут мой взгляд упал на рубец на оголенной спине. След от своего бича истинный профессионал узнает сразу.

Я даже не особенно удивилась. Весь сон нас с этим молодым гребцом что-то связывало. Во снах так бывает, в жизни тоже, но редко. Что ж, против сна во сне не попрешь. Вода была холодной, я погрузилась выше колен, с опаской вспоминала о водяном, схватила подарок моря за плечи и поволокла на берег. Гребца я особо не опасалась: он явно обессилел, а у меня было оружие и отличная подготовка воительницы-надзирательницы.