Никаких достоинств

— И ведьма — я бросила салфетку на тарелку. — Пойдем, а то меня прямо здесь проектом достанут.

Мы разошлись на углу, дабы не плодить офисных сплетен,подходя к ресепшену, я подумала: какого тухлого осьминога я вот такая трусливенькая? Вчера целый город изничтожила, ну, совместно с бабулей и волком, но тем не менее, а здесь боюсь как бы у меня за спиной глупость не сказали. «Гофер» на рифы бы выбросился от стыда за своего измельчавшего квартирмейстера. Но это еще ладно. Отчего я по-человечески не могу Юре все объяснить? Да, он герой не моего романа, но мальчик хороший, толковый, с ним и пообедать спокойно можно, и деловую операцию провернуть. А его брат и Светка мне вообще однозначно нравятся, благо они никаких романтических иллюзий ко мне не питают.

Я взяла и написала: «будет время, заезжай. Товар отдам, пирожками угощу. Потом съездим, вариант прически оценишь».

Домовенок сразу ответил «ок» и я занялась работой.

В конце дня сидели с Шахназаровной, решали одну головоломку с подвальным баром. Помещение там было — словно нарочно его придумывали, как не крути, все равно каземат или ночлежка получается.

— Да, с такими метрами и потолками видится только рюмочная «Эксклюзивная Водка-Паленка». Но еще подумаем, напряжемся и решим проблему! — начальница принялась складывать эскизы. — Иди, Ритуля, ты и дома можешь подумать. Кстати, беседовала сегодня с твоим заказчиком-психологом, так он интересовался — не подрабатывали ли ты, случайно, моделью? Что ты брови вскидываешь? Честное дизайнерское слово, прямо так и спросил.

Судя по тону, Шахназаровна ничуть не шутила. Я навела порядок на рабочем месте, потом не выдержала и зашла в туалет. Нет, никакой супермодели в зеркалах не появилось. Та же Рита Слебова, правда, с отличной прической, и… Что-то еще изменилось. Бесспорно я не похудела — с чего бы, если обедаю полной порцией мясных блинчиков со сметаной. Но и не потолстела. А что тогда изменилось? Туалетное зеркало хранило тайну подобно королевская сокровищница, которую я так и увидела. Сгорели ценности, наверное, совершенно понапрасну. Вот совсем как я, такая бессмысленная и изнутри пылающая.

Сгорать дотла я все же пока не собиралась, по дороге домой купила яиц, перцев, помидоров и грибов, и мы с Верой Павловной соорудили «королевский омлет». Получилось недурно.

— Гостей ждем? — поинтересовалась проницательная хозяйка. — Так у меня еще по глотку коньяка осталось.

— Ему нельзя, он за двухколесным рулем.

— А, лохматенький? Симпатичный парень. Если что, пусть ночует, а то и совсем переезжает. Я современные легкомысленные настроения вполне понимаю, собственно, и в мое-то время…

Я кивала. Ага, так и вижу: «Юрочка, ты спи, а я телевизор тихонечко посмотрю». Совсем уж извращенное извращение.

— Нет, Вера Павловна, у нас отношения чисто дружеские. Мы же коллеги, работаем в одном бюро. Хороший парень, я не спорю. Но чтобы зубные щетки рядом держать, это вряд ли.

— Тебе, Ритуля, виднее, но смотри не прокидайся хорошими мальчиками. Могла бы как люди на мотоцикле на работу ездить.

Я засмеялась и мы принялись за омлет.

Домовенок приехал как раз к чаю, я вынесла в кухню свадебных пирожков, их оценили по достоинству. Впрочем, омлет Юра тоже доел и не забыл похвалить. Молодой, растущий организм, все ему впрок.

Вера Павловна, набрав на тарелку пирожков, тактично удалилась. Мы налили по второй кружке чая и занялись нумизматическими делами.

— Очень хорошо сделаны — сказал домовенок, разглядывая три монеты. — Смотри, какие они достоверно разные, с совершенно естественным износом. Нет, весьма оригинально. Отчасти даже понимаю, отчего у иностранцев такой интерес.

— Что, правда, иностранцы? — удивилась я.

— Судя по ошибкам в переписке, да. Все же наши отечественные нумизматы владеют орфографией русского языка чуть лучше. Но это детали, оплату Кирилл в любом случае конвертирует. Ты студию собираешься брать?

— Да. Надеюсь, потяну.

— Лично у меня сомнений нет, что потянешь, но могу помочь с первым взносом.

— Ах, какой миллионер у меня тут пирожки на кухне жует!

— Что такого? Резюме я себе отличное наработал, сразу после диплома будет хорошая работа, варианты уже есть. Можешь смело рассчитывать — намекнул самоуверенный домовенок.

— Спасибо, надеюсь сама справлюсь.

— Рита, у тебя потенциальных средств не на студию, а на нормальную хорошую квартиру. Даже очень хорошую. Я просто прошу — не торопись, рынок банкнот своеобразный, он спешки не любит, и вообще могут быть сложности — серьезно предупредил Юра.

— Я же сказала — все операции только через вас. Слушаю умные советы, сама никуда не лезу.

Юра одобрительно закивал и взял из корзинки еще один пирожок:

— Слушай, а вот эти с чем? Я вообще не пойму, но на языке так и тают.

— Кажется, голубятина с какими-то ягодами. Ежевика, что ли.

— С ума сойти! Я думал, таких уже лет пятьсот не делают.

Сидеть на кухне у вечно-горячего чайника оказалось неожиданно хорошо, меня разженило и ехать никуда не хотелось. Но Юрка напомнил:

— Кататься не раздумала?

— Не кататься, а ехать со строгой стилистической целью! Я случайно увидела, но такое фото в сети не нашла, а снять на телефон там блики стекла мешают. Так что придется тебе лично взглянуть.

— Заинтриговала. Сейчас еще плюшечку и едем — домовенок сунул руку в корзину и странным тоном поинтересовался: — Это зубы ломать или для вкуса?

В его пальцах был сапфир. Вполне мне знакомый.

— Это оружейный. Случайно в корзинку попал — довольно умно оправдалась я.

— Рита, а такое случайно… — начал Юра.

Но я поспешно прервала:

— Мы ехать собрались? Так не отвлекайся на всякую ерунду, доедай и поехали.

Он положил камень обратно в корзинку, взял пирожок, подозрительно его осмотрел и начал жевать, вдумчиво запивая чаем. Все-таки какой сдержанный человек, прямо даже не верится.

Мы катили по проспекту, машин было мало, скорости много, и я подумала, что можно было бы кататься и просто так — без особых целей.

Рекламный плакат красовался в витрине магазина электроники: парень со снятым лыжным шлемом стоял на фоне заснеженной горы и смотрел в какой-то мудреный девайс.

— Я думал, салон какой-то парикмахерский или бутик гламурный — пробормотал Юра, разглядывая рекламу. — А тут горные навигаторы. Слушай, но он же более лохматый чем я?

— Он упорядоченно лохматый. Видишь: сзади и с висков ничего не торчит, а торчит там, где надо — объяснила я.

— Но мое инстинктивное торчание гораздо практичнее в быту. Я вот так эффектно волосы на лбу в жизни не уложу. Тут, наверное, гель нужен и всякое прочее.

— Не преувеличивай. Гель не обязателен, я тебе покажу, как причесывать, это просто. А сейчас просто оцени саму идею. Неспешно и без истерики — посоветовала я.

— Хорошо, я неспешно вдумаюсь — заверил домовенок.

И снова мы неслись по улицам. Я обнимала худой твердый живот, из-за зеркального забрала шлема город казался совсем другим. Прямо как еще один сон.

На малой скорости мы прокатили по безжизненному Застоньевскому, во дворе на нас приветственно зашипела кошка. Я спустилась с горячего вороного «коня», отдала шлем:

— Спасибо, чудно прокатились. Спокойной ночи!

— Рита… — томно промурлыкал ночной ездок, глядя на мою безукоризненную даже после шлема прическу, и вообще на всю меня.

— В щеку, лохматое дитя автострад.

Юра самым бережным образом приобнял меня за талию и поцеловал в щеку. Это было бы почти смешно, но смешно не было. Вот такими глазами на меня ни в одном сне не смотрели. Да и вообще не смотрели.

Я не оглядываясь пошла к двери, когда отпирала квартиру, услышала треск отбывшего мотоцикла. На щеке оставалось ощущение теплого прикосновения. Вообще, нежные губы и особенно нежный язык, это не так уж маловажно как кажется, поскольку…