Страница 44 из 52
Он показал на край поляны, на которую из джунглей выходила вереница туземцев в ярких перьях. Первыми появились копейщики, за ними – четверо мужчин, несших нечто вроде крытых носилок.
– Итак, мистер Свейн? – произнес Фулсом.
– Сегодня днем, – размеренно ответил первый помощник, – вы потеряли сознание, сэр. Точнее говоря, на какое-то время впали в кому. Приняв на себя командование, я послал Такимори и Рыкова на особо важный объект, чтобы обеспечить нашу безопасность. Они и сейчас там.
– И что же это за объект, мистер Свейн?
– «Гримуар».
Карл Фридрих уставился на Свейна:
– Вы нарушили соглашение, которое я с ними заключил?
– Я так не думаю, мистер Фридрих, – усмехнулся Свейн. – Вы обещали оставаться на нашей территории. А «Гримуар» – космический корабль, собственность Конфедерации… и, стало быть, наша территория.
– Они уже здесь! – крикнул Грег с края выходной площадки. – На носилках никого нет. Думаю, это ваш транспорт, мистер Фулсом.
– Я больше не уверен, что это разумно, сэр, – торопливо заговорил Карл. – Туземцы могут узнать о том, что Свейн захватил «Гримуар», и неверно истолковать это.
Фулсом поднял отекшие веки и посмотрел на Карла.
– Мы будем соблюдать соглашение, мистер Фридрих, – сказал он и неуверенно шагнул к трапу.
Карл и Грег поддерживали его. За ними спустились остальные. Первый помощник Свейн стоял на месте, пока не остался один, затем пожал плечами, поправил бластер на поясе и двинулся следом.
– Прекрасная и мирная картина, не правда ли, человек из Серебряной башни?
– Мирная и красивая, как фотография ударной волны, снятая теневым методом![13]
Карл Фридрих приветливо кивнул в ответ на слова Фирамтота и не отреагировал на громкую реплику Свейна. Будто мало было волнений из-за Грега и той девушки, из-за Фулсома и истории с «Гримуаром», так теперь еще Свейн выбрал крайне неподходящий момент, чтобы утратить контроль над собой и напиться. Первый помощник сидел с глупым выражением лица и покачивался.
Карл старался сохранять свой разум холодным и готовым к любому кризису. Старик Фирамтот был прав – картина выглядела идиллической… для поверхностного наблюдателя. Люди с «Крота» вместе с хозяевами сидели вдоль выпуклой стороны серповидного стола, на котором стояли остатки угощения – экзотические фрукты и орехи в украшенных бисером раскрытых раковинах и винные бокалы причудливой формы, вырезанные из темного дерева, а также из полупрозрачных раковин и рогов. Пламя в закрытых жаровнях по другую сторону стола, подрагивая, бросало отблески на площадку для танцевальных и атлетических выступлений. За ней мерцал еще один ряд огней. А вокруг – позади огней и по обеим сторонам от праздничного стола – стояли сказочного вида соломенные хижины с высокими крутыми крышами. Опоры и карнизы украшала грубая, но затейливая резьба, напоминавшая творения земных маори. Над деревней нависал темный свод джунглей из перистых полупрозрачных листьев. А еще выше раскинулся величественный небесный свод со сверкающими прожилками метеорных следов.
Фирамтот, в ниспадавшей на плечи накидке из золотистых и зеленых перьев, сидел в середине стола. Карл, помещенный слева от него, посмотрел на носилки с приоткрытым пологом, в которых по-прежнему оставался капитан Фулсом. Фирамтот перехватил этот взгляд, и его костлявый палец легонько постучал по руке Карла.
– Не тревожься, – мягко, но уверенно сказал он. – Вашему вождю ничто не угрожает.
Улыбка ничуть не сглаживала темных в отблесках огня провалов его щек. Он осторожно откашлялся.
Карлу оставалось только послушно кивнуть, сожалея, что у него нет подобной уверенности… и у Гальвеса, как он прекрасно знал, тоже. Когда они прибыли в деревню, Фирамтот настоял, чтобы Фулсома поручили заботам женщины со сверкающими глазами, старой, как сам грех, и тощей, как сам аскетизм. Гальвес запротестовал и попытался обсудить это с Фулсомом, но капитан, ослабевший и раздраженный после долгого путешествия сквозь джунгли, брюзгливо отказался разговаривать с ним. Врач «Крота», оскорбленно поджав губы, вернулся на свое место за столом. Старая ведьма, как отметил Карл, все еще сидела рядом с носилками. Казалось, она держала Фулсома за руку и что-то тихо говорила ему. Впрочем, самого Фулсома Карл не видел – мешал полог носилок.
Внимание Карла привлекло похожее на икоту кряхтение, раздавшееся слева от него. Свейн осушил свою питьевую раковину – остроконечную, спиральную, с золотым узором – и протянул одному из прислуживающих на пиру мальчиков, чтобы тот наполнил ее. Свейн, единственный из всего экипажа «Крота», все еще носил форменную фуражку, и это лишь усиливало раздражение от его грубости. Карл подумал, не пристыдить ли его, но один лишь взгляд на воинственно опущенный, крепкий, как у викинга, подбородок подсказал ему, что будет только хуже. Мысленно простонав, он постарался сосредоточиться на танцовщицах.
Это было не так уж трудно. Танцующие девушки в переливчато-огненных юбках казались ему то лесными феями, то кружащимися в воздушном вихре огромными цветами – яркие юбки-лепестки и тонкие тела-тычинки, – то просто прекрасными женщинами, по пояс объятыми пламенем. Плавный, ритмичный танец заманивал разум на призрачную дорогу грез и желаний. Карл заметил среди девушек Геи. Но сильнее всего его поразили уверенность и легкость их движений, почти сравнимые с физическим совершенством и невероятным мастерством акробатов и танцоров с мечами. Карл Фридрих пытался убедить себя, что это просто «атмосфера Южных морей» – такая неуместная для Угольного Мешка – и готовность преодолеть слабость воображения, подточенного, так же как у Грега, скукой и холостяцкой жизнью в глубоком космосе. Однако в глубине души он знал, что дело не в этом. Здесь и в самом деле крылся какой-то секрет совершенства: остальная Галактика, с ее вечно суетливо-беспокойными космопортами, планетами, где люди изо всех сил старались не отстать от машин – от старого доброго ВСС-натиска, – давно утратила его либо никогда им не владела.
Танец закончился, колыхание юбок и звон цимбал затихли. В конце серповидного стола, по левую руку от Карла – за Свейном, Гальвесом, Эндрюсом и Убии, – Грег и Карло Бальдини встали и громко захлопали в ладоши. Девушки подбежали к ним и столпились возле края стола. Они смеялись, учащенно дышали, пили вино из протягиваемых им рогов и не слишком-то увертывались от объятий и поцелуев, которыми Грег и Бальдини, видимо, решили заменить аплодисменты.
«А это уже никуда не годится», – сказал сам себе Карл. Он мог, не пошевелив и пальцем, наблюдать за тем, как напивается Свейн, мог слушать, как ведьма забалтывает Старика до полусмерти, но не мог допустить, чтобы эти двое так распоясались. Он понимал, что варварское гостеприимство, кажущееся совершенно свободным и бескрайним, обычно имеет четкие края – острые как нож и вынуждающие хвататься за ножи. Он встал и едва не поскользнулся на подозрительно грязном участке земли, разделявшем два кресла, его и Свейна, и собрался уже протиснуться между ними, но вдруг невесомая, неестественно-безжизненная рука Фирамтота снова опустилась на его руку.
– Сядь, – сказал старый дикарь, мягко, но с такой властностью, которой Карл не отважился бросить вызов. – Сейчас мы будем смотреть дымовые картины.
Юноши набросали что-то в костры за танцевальной площадкой. Пламя притихло, густые клубы дыма поползли вверх и быстро собрались в подобие стены, заслонившей хижины. Соседние жаровни отбрасывали мерцающий свет на этот направленный вверх серый водопад.
Фирамтот медленно поднялся – все его движения были в этот вечер медленными и осторожными, даже в большей степени, чем тогда, на расчищенном участке, – и обратился к людям с «Крота», сидевшим, за исключением Фулсома, слева от него.
– Сейчас мы будем смотреть дымовые картины. Это одно из наших простых развлечений… может быть, слишком простых для таких могущественных людей, как вы, которые укрощают великое пламя, строят за одну ночь огромную башню и отваживаются жить по соседству с демонами. Но возможно, вы согласитесь посмотреть на это и даже получите удовольствие. Силанти покажет вам дымовые картины.
13
Теневой метод (шлирен-метод) – способ обнаружения оптических неоднородностей в прозрачных средах; применяется для визуализации различных газодинамических процессов.