Страница 14 из 14
Пока заходили представители русской молодёжи, оглядел сам ресторан и остался несколько разочарован — нет, дело было не в интерьере, а в том количестве гостей, которые оказались на вечеринке. Помещение, несмотря на сдвинутые к стенам фуршетные столы, было явно рассчитано на меньшее количество посетителей, и приглашённые аристо, если смотреть со стороны, представляли собой обычную толпу в базарный день, только обряженную в очень дорогие костюмы и платья. Если окажется, что и на веранде столько же народа, репутации баронессы будет нанесён непоправимый урон!
Мои сомнения развеял подошедший к нам солидный мужчина, представившийся администратором:
— Ваше высочество, — после поклонов обратился он ко мне, — госпожа баронесса просила открыть доступ на летнюю веранду только вам, обосновывая это вашими пожеланиями по поводу приглянувшихся вам и вашим друзьям конкретных столиков, музыки и наличия кальянов. Какие будут указания, ваше высочество?
Мысленно извинившись перед баронессой за свои дурные мысли о ней, я ответил:
— Господин Дюран, мы будем вам признательны, если вы подождёте нас у выхода на веранду. Мы же тут дождёмся остальную молодёжь и подойдём к вам.
— Как будет угодно вашему высочеству! — поклонился администратор и с достоинством удалился.
Я же повернулся к родителю:
— Отец, советую и тебе собрать наследников и расположиться вместе с нами на веранде. Поверь, там очень неплохо, да и свежий морской воздух весьма бодрит.
Родитель кивнул:
— Хорошая идея. Но я всё-таки предлагаю дождаться баронессу — пусть она на правах хозяйки и проводит нас на веранду…
***
В первом часу ночи вечеринка стала напоминать все остальные званые вечера в высшем и не очень обществе — собравшиеся выпили, расслабились, перемешались, перезнакомились и стали стихийно образовывать компании по интересам. «В народ» пошли и принцы с принцессами, отдавая, конечно же, предпочтение дворянам и дворянкам из собственных стран. Исключением из «хождения» не стали и наследники правящих родов. Сама баронесса фон Мольтке демонстрировала высший пилотаж хозяйки и души мероприятия, умудряясь находиться сразу в нескольких местах одновременно и одаривая своим вниманием и заботой буквально каждого. Сам я тоже не сидел на одном месте и в сопровождении Прохора и Вани «вращался» в интернациональной европейской тусовке, перемещаясь от одной группы к другой. Открытием же вечера стал русский художник Александр Петров, собравший вокруг себя самую большую компанию из экзальтированных дамочек и их мужей и натуральным образом читавший лекцию по искусствоведенью на примере какой-то известной и крайне противоречивой картины, чьё изображение было выведено на экран плазменной панели в дальнем углу веранды. Дамочки млели и не смели возражать разошедшемуся «русскому гению», мужчины глубокомысленно кивали, а Кристина Гримальди, стоявшая недалеко от своего сердечного друга, кидала на Шурку обожающие взгляды.
— Наш-то какой красавчик! — ухмылялся Кузьмин, наблюдая за происходящим. — И откуда что взялось у подростка? Ведь ещё вчера на людях слово боялся сказать.
Прохор не отставал:
— Это всё сынкино дурное влияние. Вернёмся на родину, попрошу Борисыча приставить к Петрову пару инструкторов из нашей с тобой учаги. Пусть натаскивают подростка на оперативную работу, а то, как я посмотрю, наш Рембрандт с каждым днём в гламурных европейских кругах становится всё популярнее.
— Согласен! Грех такую возможность упускать…
Несмотря на обычный трёп воспитателя и колдуна, я чуял их напряжение, да и моё состояние нельзя было назвать расслабленным, на мне был постоянный поиск угрозы на ближних и дальних подступах, мониторинг настроения гостей и персонала заведения, отслеживание обликов Шурки Петрова, братьев Медичи и, конечно же, собственного родителя, тоже входящего, по моему мнению, в «группу риска». Этим же самым занимался на постоянной основе и Ванюша Кузьмин, рост мастерства которого был виден для меня невооружённым глазом.
— Алексей Александрович! Господа! — к нам подошла улыбающаяся хозяйка приёма. — Как ваше настроение? Вам всё нравится?
— Всё хорошо, Александра! — улыбались мы в ответ. — Замечательный вечер!
— Я старалась! И вечер станет вообще фееричным, если вы, Алексей Александрович, расскажете мне прямо сейчас какую-нибудь весёлую историю, а я буду громко смеяться и игриво трогать вас за руку.
Я обратил внимание, какими циничными взглядами обменялись Прохор с Ваней, откашлялся и заявил:
— Как я могу отказать такой красавице, Александра? Так вот, есть у меня небольшое именьице на Смоленщине…
***
Последствия столь демонстративно интимного общения с баронессой я ощутил буквально сразу — преобладающим чувством у большинства окружающих была натуральная зависть, гораздо реже — ревность, а уж восхищённых можно было пересчитать по пальцам. Причём большинство таковых было в среде наследников, искренне желавших мне «удачи», они же «восхищались» и смелостью баронессы, которая методично и решительно шла к «намеченной цели». Одним словом, целомудрие и порядочность были не в почёте среди европейской знати, а вот желание любой ценой удовлетворить все свои хотелки, оказаться выше всех остальных — наоборот. И это было печально, а где-то даже и мерзко, но, как говорится, с волками жить — по-волчьи выть…
Моё настроение чутко уловил Ванюша Кузьмин, который тихонько затянул:
Ромашки спрятались, поникли лютики,
Когда застыла я от горьких слов:
Зачем вы, девочки, красивых любите,
Непостоянная у них любовь.
(музыка Е. Птичкин, слова И. Шаферан)
Прохор не удержался и фыркнул:
— Ты это, певец ртом, чего сынке-то тут арии выводишь? Лучше папашке евойному спой на досуге. О-о-о, а вот и папашка к нам направляется, лёгок на помине…
***
— Я что-то не поняла, — возмущалась Евгения Демидова, оторвавшись на время от курения кальяна, — для баронессы вообще никаких рамок приличий не существует? А Алексей? Только что слюну на так называемую соотечественницу не пускает!
— Согласна! — кивнула Тамара Хачатурян. — Но немка бесит меня гораздо больше!
Сидевший рядом с ней Сандро Багратион выпустил изо рта облако ароматного дыма и хмыкнул:
— Ещё бы ты, Тома, посмела заявить, что Алексей тебя сильно бесит! А так… Конкретно я ничего криминального в его поведении не замечаю, особенно если учесть назойливый характер фактических приставаний к нему хозяйки нашего вечера.
— Сандро абсолютно прав! — заявила Инга Юсупова. — Мы с Наташей тоже, бывало, к Алексею… Извините, оказывали Алексею назойливые знаки внимания, а он, напротив, всегда был подчёркнуто вежлив и обходителен.
Андрей Долгорукий не удержался от комментария:
— А потом терпение Алексея закончилось, и вы с Наташей под домашним арестом две недели просидели. Та же участь постигла и Машу с Варей Романовых, правда, всего на один вечер, но… — княжич хмыкнул: — Короче, моё мнение, что Алексей пока позволяет баронессе вести себя с ним таким образом. Когда он наиграется или его терпение лопнет, не хотел бы я оказаться на месте фон Мольтке.
Княжичи с княжнами, а также присутствовавшие при разговоре принцы с принцессами невольно поёжились — все вспомнили свои ощущения в том ресторане, где Мария и Варвара имели неосторожность вывести старшего брата из себя. А Долгорукий тем временем продолжил:
— Ещё и эта просьба Алексея к нам, чтобы мы не торопились с выбором ночного клуба. Есть у меня ощущение, что всё не просто так…
***
В половине третьего часа ночи наша хозяйка попросила ди-джея приглушить музыку, взяла в руки микрофон и объявила, что в четыре часа утра из марины Ниццы отплывает в открытое море суперяхта «Звезда», предоставленная родом Романовых. Возвращение «Звезды» в Ниццу запланировано на девять часов утра. Для всех желающих на борту яхты будет организована дискотека и открыт бар с напитками и закусками. В программе развлечений присутствует салют и романтичная встреча рассвета в открытом море.
Конец ознакомительного фрагмента.