Страница 42 из 52
— А если серьёзно, ты чем эту дуру собрался валить? Ведь половина узлов всего снята, — не смогла сдержать беспокойство моя верная подруга. — Если нужна будет помощь, ты знаешь…
— Знаю, дорогая! — перебил я эргу. — Не волнуйся. Здесь алтарь удружил. Блок с некоторых уголков моей души он снял.
Глава 22
— Ваша светлость, — обратился ко мне по кровной связи Жук, — мы всё понимаем, поединок и дело чести, но, если вам будет грозить смерть, в стороне мы не останемся. Просто не сможем. Клятва.
Я кивнул, давая понять, что услышал предостережение, и отправился в центр плаца. Босые ступни оставляли на свежем снегу следы. Кровь бурлила от адреналина. Давненько я такого не испытывал. Ящер повернул голову, чтобы лучше рассмотреть меня, а затем сорвался на бег. От ударов его лап земля под ногами вздрагивала. Язык эрга то и дело выскальзывал из пасти и пробовал на вкус воздух, словно ящер был голоден.
— Не дёргайся, и я обещаю тебе быструю смерть! — услышал я ментальный посыл Кахура.
— Большая туше громче падает, — не остался я в долгу, переходя на лёгкий бег.
Когда между нами оставалось меньше трёх метров я поскользнулся на свежем снегу и на спине влетел прямо под брюхо эргу. Не ожидая такого, ящер хотел было лечь на меня сверху и раздавить, но нарвался на неожиданный отпор.
Ещё в полёте я трансформировал пальцы на руках в мощнейшие когти. Они, сотканные из энергии души другого существа, мерцали на солнце словно паутина, но были прочны и остры.
«Спасибо, Нами!» — мысленно поблагодарил я одну из первых эрг, встреченных мною в межмировых прорывах. Именно она своим примером показала, что не все твари таковыми являются. Когда мы вместе с ней отбились от полчища монстров, то обменялись кровью. Мне же она сделала бесценный дар — мельчайший осколок собственной души, позволяющий использовать её когти, если она сама будет далеко и не сможет прийти на помощь.
Нечасто я пользовался подобными дарами. Пусть они и шли от души, но требовали неимоверное количество энергии для использования. И вот сейчас когти пришлись как нельзя кстати. Они разрезали чешую ящера, как раскалённый нож масло. Оставляя у него на животе десять глубоких ран, я перекатом ушёл из-под озверевшего Кахура. Тот молотил лапами в надежде затоптать мелкого человечишку, посмевшего нанести ему такие обидные раны. Ящер крутился посреди плаца, пытаясь заодно достать меня длинным мощным хвостом с прочными пластинами. И ему это всё-таки удалось. Единожды не успев откатиться с траектории движения хвоста, я будто словил удар каменой плитой в грудь.
Я слышал треск собственных костей. Дух из меня выбило напрочь, а перед глазами заплясали чёрные пятна. Меня согнуло пополам в мучительной попытке сделать вдох.
Ящер оскалился пастью, полной острых зубов. Гребень на его голове раскраснелся от ярости, а зрачки стали узкими, словно веретено. Я смотрел в глаза мчавшемуся на меня зверю и пытался перенаправить энергию с когтей на лечение тела за счёт крови Кахура, в которой успел изрядно изгваздаться. Но восстановление шло слишком медленно.
Эрг нёсся с явным желанием меня добить, и когда до цели оставались считанные метры, я вдруг увидел в его зрачке собственное отражение, вот только оно не было человеческим, скорее…
Я сам не понял, почему угол моего зрения вдруг изменился, сейчас наши глаза с Кахуром находились на одном уровне. Более того, я раскачивался из стороны в сторону, удерживая равновесие. На снегу отражалась тень… змеиная тень с раскрытым капюшоном и мощным хвостом.
— Ос-с-становис-с-сь! — прошипел я эргу, сам не понимая, что со мной происходит. Воздух передо мной свернулся в воронку и оттолкнул ящера, не давая приблизиться. Змеиных подарков от эргов-побратимов у меня точно не было, я бы запомнил.
«Алтарь, это твои шутки?» — мысленно уточнил я у стихийного бедствия, которое, кажется, совсем вырвалось из-под контроля. Ответом мне был ехидный смех.
— Мы договаривались не использовать магию! — голос Кахура прокатился волной по плацу. — Он нарушил уговор! За это он умрёт!
Не дожидаясь чьего-то одобрения, ящер кинулся на меня, надеясь опрокинуть на землю и разорвать своими когтистыми лапами. Вот только моё новое тело явно этому воспротивилось. Изворачиваясь, оно обвивало ящера чёрными кольцами, сдавливая и не давая двигаться. Я почувствовал, как у меня выросли клыки, и рот наполнился жидкостью. Вот только уверенности, что это слюна, не было совершенно.
— Ты ис-с-спользовал вос-с-сзможнос-с-сти тела, Кахур! Я же — вос-с-сзможнос-с-сти души! Твоя с-с-счёрная душ-ш-шёнка ос-с-слабла из-за человечес-с-ских пороков: завис-с-сти и жаднос-с-сти, в моей жес-с-с от эргов оказалос-с-сь гораздо больш-ш-ше… Покорис-с-сь! И я подарюс-с-с тебе жис-с-сзнь!
Я не хотел убивать его. Возможно, предполагал проучить и выкинуть из этого мира. Но не убивать. Странно, но за все годы моих жизней я не встретил эрга, с которым бы не смог найти общий язык. Нам нечего было делить. Но, видимо, не в этот раз.
— Ты сдохнешь, а я стану хозяином колыбели стихий! — прорычал ящер, отчаянно извиваясь в моём захвате. — Я стану богом для эргов!
Кольца сжимались всё сильнее. Хруст костей Кахура разносился по внутреннему двору форта. Никто не вмешивался в наше противостояние. Люди и эрги наблюдали, возможно, даже не до конца понимая смысл происходящего. У меня же не осталось жалости к ящеру. Кахур хотел силы, поклонения, не гнушаясь используя любые методы и забывая об одном.
— У с-с-стихий-с-с-с не может-с-с-с быть хос-с-сзяина! А у эрговс-с-с бога! Их с-с-сила в с-с-свободе!
Когда мои слова затихли, Кахур ещё несколько мгновений вздрагивал в моих смертельных объятьях и, наконец, затих.
Змеиные кольца истаяли туманом, превращая некогда белый снег в чернила, но мне уже было всё равно. Зрение сузилось до точки, через которую я увидел, как ко мне сорвались Тильда с Эоном и Жук с Арсением.
Незнакомец ошарашенно взирал на отрубленную голову младенца, очертания которой начали таять, словно снег на солнце, и превращались в мутную серебристую жидкость. Мужчина резко вскочил на ноги и подал руку охотнице:
— У нас есть примерно пятнадцать минут, прежде чем сосун возродится и снова выйдет на охоту.
Кирана подала руку и рывком оказалась на ногах. При всей её комплекции, воин поднял её как пушинку.
— Кто такие сосуны?
— Результат неудачного эксперимента двухсотлетней давности и естественного отбора среди этих тварей, и спасибо! — воин притянул к себе останки ледяных гончих и словно поглотил их. — Ты как здесь оказалась?
— Зашла через парадный вход, — пожала плечами Кирана, разглядывая как серебристая жидкость бывшего трупа медленно стекается в одну лужу, стремясь восстановиться.
— Ну да, а я — князь Виноградов собственной персоной, — рассмеялся незнакомец, будто Кирана рассказала ему очень смешную шутку. — Пойдём, надо выбираться отсюда.
Пока незнакомец ощупывал поверхность одной из стен пещеры, Кирана пожелала родовому перстню стать невидимым, на всякий случай. Слишком неоднозначной была ситуация, чтобы признаваться в родстве с Виноградовыми. С одной стороны амулет на шее с виноградным листом, а с другой — шутка про князя…
Незнакомец нажал одновременно на несколько выступов, и в толще скалы открылся потайной ход.
— Пойдём! — и видя замешательство Кираны, воин добавил, — не бойся, не обижу! Ты мне вроде бы как жизнь спасла.
— Куда мы пойдём? — решила на всякий случай уточнить Кирана.
— Ну ты чудная, — улыбнулся по-доброму воин. — В Виноградовку, куда же ещё? Будто тут есть куда ещё сходить. — Кирана показала рукой, предлагая войти ему первым. Предосторожность никому ещё не мешала. На что незнакомец лишь пожал плечами. — Не доверяешь, значит! Ну и сосуны с тобой!
Ему пришлось низко наклониться, чтобы войти в проход.
— Ай, сосун, темно, хоть глаз выколи! — он тихо выругался, ожидая пока Кирана за ним последует. — Поторопись. Без закрытия хода, система освещения не заработает.