Страница 13 из 19
– Источник. Он у вас очень сильный, здорово давит.
– В первый раз об этом слышу, – растерялся я. – Вроде никто не жаловался.
– А у вас что – много Высших в гостях бывает? – иронически хмыкнула она. – Мы вносим возмущение просто своим присутствием, и чем сильнее возмущение, тем сильнее источник пытается его исправить. Обычного Владеющего он даже не замечает, а вот нас он пытается вытолкнуть подальше.
– Какие удивительные вещи ты мне рассказываешь, – озадачился я. – Вот интересно – а сколько ещё новых и неожиданных открытий мне предстоит сделать? Хорошо, я заеду в выходной.
В выходной я в точно оговорённое время стоял на пороге её особнячка на Розваже[6]. Стучать не потребовалась – едва я протянул руку к дверному молотку, как дверь отворилась, и знакомая служанка пригласила меня войти.
Гана обнаружилась в небольшой миленькой гостиной, в которой мне раньше бывать не приходилось – скорее даже не гостиной, а чем-то средним между комнатой отдыха и кабинетом. У мамы тоже было что-то в этом роде, что в старом доме, что в поместье. Вполне возможно, что это вроде такого женского инстинкта – оборудовать себе уютную норку сразу же, как только появляется такая возможность. Или свить гнездо – смотря кто как себя идентифицирует.
– Привет, Гана, – улыбнулся я, доставая из пакета кривоватую морковку. – Я с гостинцем.
– О, замечательно! – обрадовалась она. – Как бы уговорить тебя пустить это в ограниченную продажу?
– Да какой смысл уговаривать меня сделать то, что сделать невозможно? – хмыкнул я. – Такие плоды слишком редко появляются, а дальше мамы с Леной проходят ещё реже. Думаешь, мне они часто достаются?
– Печально, – с сожалением вздохнула она, аппетитно хрустя морковкой.
– Придумай, как быстро доставлять плоды из Рифеев, – предложил я. – Их там гораздо больше, и перенасыщенные наверняка чаще встречаются.
– Если я придумаю, твоей лавке придёт конец, – заметила она.
– Кира будет счастлива, да и я, возможно, тоже. Я бы с удовольствием ограничился алхимией – привычный товар, без неожиданностей. А эти волшебные плоды – это вообще непонятно что, у Киры от них просто вялотекущая истерика. Впрочем, есть их она не отказывается.
– Ограничился бы алхимией, говоришь? – испытующе посмотрела на меня Драгана. – Первые партии ты, надо признать, провёл неплохо, но насколько я понимаю, с Зепперами ты вопрос ещё не решил? То есть некоторая неопределённость пока сохраняется?
Как удачно вышло, что она сама заговорила о Зепперах – теперь это точно не будет выглядеть так, будто я прибежал к ней советоваться насчёт проблемы, которую брался решить сам.
– Мне что – надо объяснять тебе, что такие вещи моментально не делаются? – укоризненно посмотрел на неё я. – В принципе, я думаю, что мы смогли бы силой заставить их отойти от этого дела, но ты же сама понимаешь, что это плохой вариант. Оставим его на крайний случай.
– А какой вариант, по-твоему, хороший? – заинтересовалась она.
– Лучше будет, если они сами откажутся от торговли алхимией, и будут за это нам благодарны. А ещё лучше было бы найти им при этом какое-то полезное применение, чтобы они нам помогали.
Драгана засмеялась, но вдруг резко замолчала и посмотрела на меня странно оценивающим взглядом.
– Знаешь, Кен, я вот сейчас привычно начала смеяться над наивным мальчиком, а потом вдруг подумала – а точно ли это смешно? И ещё подумала, что если ты вдруг и в самом деле такой фокус проделаешь, то я, возможно, уже и не удивлюсь.
– Ну я же просто обозначил желаемые цели, а не прямо вот гарантировал, что так и будет, – пожал я плечами. – Может и не получиться. С Зепперами пока есть кое-какие неясности, а что-то делать, не понимая всех раскладов… Вот скажи, например: что князь собирается делать с их налоговыми махинациями?
– Да ничего не собирается, – с досадой ответила она. – И понятно почему. Ну что ты тут сделаешь, Кен? Можно только погрозить пальцем и потребовать больше так не делать. Ты же понимаешь, как они поступят, если всерьёз начать взыскивать с них недоимки?
– Прикарманят деньги клиентов, обанкротят банки и заявят, что деньги забрал князь Яромир под надуманным предлогом.
– Ну вот, сам же всё понимаешь.
– Можно ведь добыть доказательства уклонения от налогов, не настолько это сложно.
– И кому ты эти доказательства станешь показывать? – скептически хмыкнула Драгана. – В империи нас даже слушать не будут, поверят Зепперам. У нас даже в Ливонии влияния нет. И знаешь, чем это кончится? Имперцы конфискуют нашу собственность в возмещение того, что мы конфисковали у Зепперов. То есть именно мы и окажемся одновременно и главными пострадавшими, и при этом главными виноватыми. А Зепперы будут невинными жертвами вороватых и беспринципных восточных дикарей. Имперцы просто обожают такие ходы, у них важно не что ты сделал, а как ты это подал.
– Ну, как подать и у нас дело не последнее, – заметил я, размышляя над сказанным. – Но они это умеют лучше, согласен. А вот ещё такой момент: князь знает, что они запачкались в этом деле с Греками?
– Тоже мне, нашёл великий секрет, – пренебрежительно отозвалась она. – Знает, конечно.
– А то, что Зепперы прямо поддерживали Воислава? По всей видимости, финансировали его в обмен на какие-то обязательства.
– У тебя есть доказательства? – немедленно заинтересовалась Драгана.
– Нет, – вздохнул я. – Зеппер неявно это признал, но ничего конкретного у меня нет. Зато у меня есть ещё кое-какие интересные догадки. Например, что Зеппер ввязался в это дело не сам, а его руками действовали кананитяне. И воровал он не просто потому что мог, а для того чтобы этими деньгами финансировать переворот. Заставить князя Яромира самому оплатить своё свержение – это прямо визитная карточка общества Симона Кананита.
– Очень интересные мысли, Кен, и я от имени Яромира благодарю тебя за то, что ты ими поделился. Вот только жаль, что у тебя нет доказательств. Если бы было хоть что-то конкретное, то можно было бы как-нибудь прижать Воислава, или хотя бы заставить его забыть о Новгороде навсегда. Но я так понимаю, что тебе интересен не Воислав, а Зепперы. А для Зепперов этот факт ничего не меняет – я же тебе описала, как всё будет происходить. Имперцам наши доказательства неинтересны, они в любом случае поверят Зепперам, а не нам. Мы для них чужие. Кен, здесь обычная логика не работает, здесь чистая политика, понимаешь?
– Понимаю, – с отвращением сказал я. – Ладно, буду думать дальше.
– Думай, – усмехнулась она. – Ты об этом и хотел поговорить?
– Не только. Есть у меня ещё один вопрос, возможно, и более важный. Лена спрашивала Алину, я говорил со Стефой, и никто из них ничего нам сказать не сумел. Надежда только на тебя. Ты слышала, что мы столкнулись с поляками, когда летали к родственникам в империю?
– Это когда тебя прозвали ливонским потрошителем?
Я зарычал от злости.
– Ладно, ладно, не злись, – засмеялась Драгана. – Ты сам виноват – надо было сразу же послать людей к тому редактору, а ты это дело запустил, и кличка успела широко разойтись. Давай дальше – что там с поляками?
– Когда они уже готовились пойти на абордаж, я увидел множество мутноватых таких плоскостей. Я немного двинул ту, в которой они отражались, и в результате гондола оказалась отрезанной от баллона. На том абордаж и закончился.
– Очень любопытно, – Драгана выглядела искренне заинтересованной.
– Но это ещё не всё. На экзамене по боевой практике нас решили засунуть в новый тестовый коридор в расчёте, что мы его не пройдём и завалим экзамен. Когда я всё равно стал его нормально проходить, Лея разозлилась, и начала активировать все ловушки подряд. Тогда я опять увидел подобные фигуры, обернул одну вокруг себя, и все предметы стали меня как бы огибать.
– Это в самом деле поразительно, Кен, но в чём состоит твой вопрос?
– У меня нет конкретного вопроса, потому что мы с Леной вообще не понимаем, что это такое. У меня множество общих вопросов. Например, что это такое вообще? Что с этим можно сделать? Какие в этом есть опасности? И так далее и тому подобное.
6
Розвáжа – древняя улица у стен Новгородского Детинца. В нашем мире она довольно оживлённа, потому что выходит на мост через Волхов, но в мире Кеннера она осталась короткой тупиковой улочкой, застроенной по обеим сторонам очень дорогими особняками.