Шторм и ярость

Я немного растерялась, глядя на наше отражение. Зейн был намного выше и крупнее меня, светловолосый и золотистый. Вода на наших руках пузырилась красным и розовым, стекая в канализацию. Он мыл мне руки, пока на них не осталось ни пятнышка крови, а затем достал из другого ящика свежее полотенце.

Вытирая мои кисти, Зейн отвернул меня от зеркала.

– То, о чем ты спрашивала меня раньше… Почему я не пришел сегодня вечером.

Мое сердцебиение ускорилось, и я кивнула.

– Просто не мог… Не мог бы лежать рядом с тобой после того, что случилось на той крыше, – голос Зейна стал глубже и гуще, когда руки сжали мои предплечья. Он легко поднял меня и усадил на край туалетного столика. – И не прикасаться к тебе.

Тепло, которое было раньше, вернулось, танцуя по моей коже.

– Что… если я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне?

Его глаза вспыхнули интенсивным бледно-голубым светом.

– Видишь ли, в этом-то и проблема.

– Но почему?

Он запустил пальцы в мои волосы, убирая пряди с лица.

– Потому что мы не должны, Трин. Это все усложнит. Посмотри на сегодняшний вечер – мы не обращали ни на что внимания. Бес мог забрать тебя. Ты могла пострадать.

– Но я цела.

– А я – нет, и этого не должно было случиться, – пристальный взгляд Зейна искал мой. – Мне следовало быть лучше, Трин. Знаю, что происходит, когда я не погружаюсь в игру с головой. Мы хорошая команда…

– Это так, – вмешалась я, сжимая пальцами край туалетного столика. – Из нас получилась чертовски хорошая команда.

– Вот почему это плохая идея.

– Думаю, это чертовски хорошая идея.

Его смех был натянутым.

– Конечно, ты так думаешь!

– Я не твой отец…

– Господи, надеюсь, что нет.

Мои глаза сузились.

– И не Лейла, – сказала я, и что-то грубое промелькнуло на его лице, исчезнув прежде, чем я поняла, что это. – Тебе просто нужно научиться работать в многозадачном режиме.

– И это все? – Зейн рассмеялся.

Я кивнула.

– Даже если я научусь это делать, ты через многое прошла. – Его рука скользнула вверх по моей шее. Кончики пальцев прошлись по линии подбородка. – Я старше тебя.

– Да ладно. Ты едва старше меня.

Густые ресницы опустились, и он провел пальцем по моей скуле, вызвав во мне мелкую дрожь.

– Ты приехала сюда, чтобы найти Мишу, и ты доверяешь мне свою защиту, пока ты здесь. Это кажется…

– Правильным, – услужливо подсказала я. – Потому что именно так я себя чувствую. – Мои щеки вспыхнули. – Это кажется правильным, Зейн. Ты хочешь сказать, что все другое – это неправильно?

– Нет. Я этого не говорю. – Его ресницы приподнялись, и светлые глаза впились в мои. – Ты хочешь поцеловать меня снова, не так ли?

Каждый мускул моего лица напрягся.

– Да, хочу…

Зейн поцеловал меня.

Сначала это был нежный и красивый поцелуй. Губы Зейна коснулись моих один раз, а затем второй, после чего поцелуй стал глубже. В нем не было ничего неуверенного. Поцелуй был обжигающим и требовательным: грубое сочетание сдерживаемой потребности и взрывного желания.

Зейн притянул меня к самому краю туалетного столика, подошел ближе и прижался своим телом к моим ногам. Когда он поцеловал меня снова, я была бездыханная и оголенная, словно провод под напряжением. Я обвила ногами его поясницу и скользнула рукой вниз по груди, помня о заживающей ране. Его рука двигалась вниз по моей спине. Кажется, я пьянела от его поцелуев.

Потом он поднял меня, отступая назад, – и я вцепилась в его плечи, в мягкие пряди волос. Он прикусил мои губы, когда врезался в стену, и я рассмеялась в ответ на его поцелуй. Каким-то образом мы добрались до спальни, а потом он уложил меня на кровать и навалился сверху: его тело было большим и теплым.

Протянув руку, я коснулась лица Зейна. Он повернулся, ткнулся носом в мою ладонь и вздрогнул. Когда его глаза открылись, я могла поклясться, что они светились.

Долгое время никто из нас не двигался и ничего не говорил, и я поклялась Богу, что если Арахис решит появиться прямо сейчас, я найду способ вернуть его к жизни, чтобы затем просто убить.

Арахис не появлялся, но неподвижность Зейна начинала меня беспокоить.

– Зейн?..

Он с трудом сглотнул.

– Есть кое-что, о чем я должен тебе сказать.

– Что? – я провела пальцами по изгибу его щеки.

Он вздернул подбородок, целуя кончики моих пальцев.

– Я… никогда раньше этого не делал.

Мои пальцы замерли. Все мое тело замерло, когда до меня наконец дошло.

– Ты имеешь в виду… этого не делал?

– Ну, я делал это. Делал… всякое, но у меня не было секса. – Его взгляд нашел мой, и появилась легкая усмешка. – Теперь ты выглядишь так, словно потеряла дар речи.

Я моргнула.

– Извини. Просто я в шоке. Ты – это ты. Красивый, умный, добрый, забавный и…

– И раздражающий?

– Да, но…

– И властный?

– И это тоже, но…

– Но я все еще этого не делал, – закончил он.

– Почему? – спросила я и тут же почувствовала себя полной идиоткой. – Прости. Мне не следовало спрашивать об этом.

– Все в порядке. Я… просто не успел.

Несмотря на шок, я испытала некоторое облегчение.

– И я.

Медленная улыбка тронула его губы, настоящая – такая, которая может разбивать сердца и восстанавливать их.

– Не знаю, к чему это ведет, – сказала я, следя за изгибом его плеча. – Просто ты мне нравишься, Зейн. Ты мне действительно нравишься, и это не имеет никакого отношения ко всему остальному, что происходит. Я хочу тебя, но мы… не обязаны это делать.

– Нет, не обязаны, – он наклонил голову и поцеловал уголок моего рта, затем снова заговорил: – Но есть и другие… вещи, которые мы можем сделать.

На этот раз, когда Зейн поцеловал меня, он пил с моих губ, пил мои стоны. Большим пальцем он провел по моей щеке, – его прикосновение было легким, как перышко, но я беспокойно пошевелилась. Похоть покалывала мою кожу, когда он провел кончиками пальцев по моему горлу, по плечу. У меня вырвался тихий вздох.

Я не лгала, когда говорила, что Зейн мне нравится – что он мне очень нравится, и ощущение этого немного пугало. Он был первым парнем, к которому я испытывала настоящее влечение. И даже нечто большее. Его сила и доброта, его убеждения, даже те, которые меня вначале шокировали, его сообразительность, его врожденная забота – все это каким-то образом делало Зейна… человеком для меня.

Что-то еще оставалось на задворках моих мыслей: чувство близости, ощущение того, что части пазла наконец встали на свои места.

Это просто казалось правильным.

Зейн чувствовался правильно.

Медленно он провел рукой вниз по центру моей груди.

– Даже не представляешь, как долго я думал об этом.

Я положила руку ему на бок, двигая ее к спине, разминая напряженные мышцы. Он опустил ладонь на мое бедро и потянул меня вниз, вдоль кровати. Затем поднялся надо мной, выставив одну руку, чтобы поддерживать свой вес. Используя колено, раздвинул мои бедра, а затем опустился сам. Твердые линии прижимались к мягким, и когда он начал двигаться медленно и волнообразно, я ахнула и напряглась от удовольствия.

– Это хорошо? – спросил он.

– Да! Да! Очень.

Зейн усмехнулся, снова покачивая бедрами. Следуя примеру, я приподняла свои. Он повернул голову, проводя губами по щеке, которую ласкал несколько мгновений назад.

– Ты думала об этом? О нас? Представляла, на что это будет похоже?

– Да, – прошептала я, раздвигая ноги, прижимаясь к его телу. – Да.

Его рука скользнула вверх по изгибу моего бедра, вверх по животу. Он остановился чуть ниже груди, большим пальцем очертив линию вдоль округлости. У меня перехватило дыхание, когда его поцелуи снова коснулись уголка моего рта. Я слегка повернула голову – и наши губы встретились.

– Тебе не нужно беспокоиться, что все зайдет слишком далеко, – сказал Зейн.

Мои пальцы сжались на его коже.