Рыцарская сказка

– Это все неправда, я их всегда ненавидел.

– Точно, потому что они тебя никогда за своего не считали, – добавил Иоганн.

– Это неправда, неправда, я вовсе не хотел этого, ведь с моим умом… если бы я хотел… да стоило мне…

– Перед смертью-то хоть сознайся себе, что хотел, – немного резко произнес Иоганн.

– Нет, они мои враги и я отомщу им всем. Я знаю, как вызвать ураган, который сметет их, превратит в прах. Господи, яви свою милость, сделай так, чтобы я вышел отсюда и моя благодарность тебе будет безгранична, – голос Арнульфа звучал твердо и убедительно.

– И еще я тебе хочу сказать: ты не понял самого главного. Тебе надо было упасть им в ноги и лизать их сапоги, пока они сами не велели тебе прекратить. А ты хотел остаться с поднятой головой. Глупец, ты не понял этого, что я понял даже из твоих рассказов: твоя поднятая голова оказалась выше всех, и ее, конечно же, удалили. Все они ползают ужами друг перед другом, и свой для них тот, кто умеет извиваться и не боится грязи. И они правы: тот, кто хочет остаться чистеньким, в душе законченный подлец или уже просто дурак.

– Ты учишь меня жить, – усмехнулся Арнульф, – но разве мы не оба здесь? Разве не оба сгнием здесь заживо? Я чуть раньше, ты чуть позже. Если бы мне довелось отсюда выбраться…

– Ты бы уж им отомстил бы! – со смехом воскликнул Иоганн. – Но как, хотел бы я знать?

– Зачем тебе это знать? Ты не сможешь воспользоваться моими знаниями. Лучше я расскажу тебе сказку, послушай. Далеко-далеко отсюда, в теплом синем море жил дракон, и не было в море никого сильней и страшней его. Ужасен был его гнев, но и спокоен он заставлял всех трепетать. Только время от времени одолевала его болезнь, от которой было лишь единственное средство – сердце льва, но не любого, а только необыкновенно сильного и храброго. Поэтому раз в несколько лет дракон приказывал своим приближенным – рыбам – доставить ему сердце льва. Тогда рыба всплывала из бездонных морских глубин и устремлялась к далекому берегу страны, где обитали львы. Там она превращалась в лань и отправлялась на поиски добычи. Среди львов она долго выбирала самого храброго и достойного, проверяя их с помощью разных превращений, а затем заманивала льва на берег моря. Там она снова превращалась в рыбу и уговаривала льва отправиться на ней в плаванье, соблазняя его островом, на котором много всякой дичи и нет львов, где он станет настоящим царем зверей всего острова. Лев, конечно же, соглашался, и рыба отвозила его, но не на остров, а прямо к дракону. И тот убивал льва ради его сердца. Рыба получала награду и жила после этого несколько лет спокойно…

Голос Арнульфа звучал как-то странно, будто он эту сказку рассказал самому себе.

– Но самое главное, если кто-нибудь сумел открыть льву правду и тот отказался бы от предложений рыбы, то гнев дракона не знал бы границ. Очень многие расстались бы с жизнью, очень многие.

Арнульф умолк.

– Ты мне сказки не рассказывай, я не ребенок, – проворчал Иоганн, а про себя решил запомнить все дословно, не просто же так ее рассказал.

– Господи, я верю: рано или поздно ты сделаешь так, что все эти господа, присылающие нам объедки после пира, окажутся на моем месте, а я на их.

– Так тебе что не нравится: объедки или то, что они пируют без тебя?– засмеялся Иоганн.

Арнульф насторожился, ожидая очередного подвоха.

– А по-моему, ты хочешь отомстить за то, что родился не князем, только ведь они в этом не виноваты. Тебе слишком долго пришлось терпеть унижения, а когда ты захотел, чтобы унижались перед тобой, то оказалось, что это делают не перед всеми, тогда ты и взбеленился. Ты хочешь отомстить не за свое унижение, а за то, что тебе не удалось унизить других. Дал в долг, желая получить проценты, – но ни процентов, ни долга. Получилось, что ты задаром дерьма наелся, это-то тебя и гложет, только зря ты переживаешь, ты ведь сам такое же дерьмо. Правда, может, ты этого до сих пор не знал, так теперь знай. А, что молчишь?

– Ты просто глупый мальчишка, нашкодивший мальчишка, которого надо выдрать розгами. И все, что ты здесь говорил, – полный вздор. Что ты можешь понимать во мне?! – Арнульф раскричался не на шутку.

– Ладно, заткнись. Дай полежать спокойно, – вяло отмахнулся Иоганн.

Иоганн лежал и улыбался, радуясь, что удалось немного подразнить Арнульфа. Он уже было решил повернуться на бок и поспать, но тут вдруг что-то заставило его насторожиться.

Он почувствовал чуть заметное веяние воздуха вокруг лица. И вместе с тем была полная тишина при абсолютной темноте. Иоганну стало не по себе.

– Послушай, Арнульф, или я схожу с ума, или передо мной кто-то летает, – сказал Иоганн и сел.

– Господи! – закричал Арнульф не своим голосом. – Господи, Иоганн! Господи…

– Да перестань ты визжать! – приказал Иоганн и встряхнул Арнульфа.

– Иоганн, быстрее зажги факел, быстрее. Это летучие собаки-вампиры. Господи, мы пропали. Они же питаются кровью, и раз вылетели на охоту, обратно не уберутся, пока не напьются крови хотя бы одного человека. Иоганн, факел, быстрее зажги факел, они боятся огня. У нас же был факел, его забыли надсмотрщики.

Иоганн нащупал факел, взял огниво, которое хранил Арнульф, и попытался добыть огонь.

– Быстрее, Иоганн, быстрее, вот-вот соберется вся стая, и мы пропали.

Иоганн зажег факел и, глядя на перекошенное от страха лицо Арнульфа, совершенно спокойно спросил:

– Послушай, а что же делать, когда догорит факел? Мы будем бессильны перед ними, а сами они, как ты говоришь, не уберутся… А?

– Иоганн, ради всего святого, не бросай меня, не бросай, Иоганн, – Арнульф забился в истерике.

– Где ты видел это святое? Хочешь, чтобы я сдох тут рядом с тобой, а ради чего? Или мне за это спасибо кто скажет? Но что мне от этого спасибо! – закричал изо всех сил Иоганн.

– Пожалей меня, Иоганн, пожалей старика, ведь есть же у тебя сердце, я знаю, Иоганн, ты добрый… Не бросай, как же ты жить будешь после этого с больной совестью?

– О чем ты, безумный, кто думает о совести перед смертью? – порывисто ответил Иоганн.

Иоганн поднялся, ноги хоть и с трудом, но держали. Он поднял факел над головой и стал оглядываться. Вдруг из темноты бесшумно вынырнуло какое-то существо, и Иоганн успел разглядеть огромную летучую мышь с мордой бешеной собаки. Из зубастой пасти бежала слюна, маленькие глаза выражали бесконечную злобу и жажду крови. Иоганн пошатнулся. Появилась еще одна летучая мышь, еще и еще. Иоганн не выдержал и, не слушая отчаянные вопли Арнульфа, бросился бежать. Через несколько шагов он упал и пополз, не выпуская из рук факела. Его била дрожь, сердце то замирало, то колотилось с удесятеренной силой. Он прислонил факел к стене, а сам закрыл глаза и заткнул уши руками, но вопли Арнульфа все равно были слышны.

–1

Господи, да не кричи ты так, – зашептал Иоганн, – не кричи.

Он изо всех сил прижал ладони к ушам, поджал под себя ноги и нагнул голову. Он сидел так до тех пор, пока не почувствовал, что погас факел, потом открыл глаза. Было темно и тихо. Иоганна охватил ужас, он оцепенел.

Наутро пришли стражники и обнаружили мертвого Арнульфа и окаменевшего Иоганна.

– Что, парень, натерпелся страху? – обратился один из них к Иоганну, но ответа не дождался. – Ну ладно, Иоганн, это ты? Да?

– Да он, он, больше некому, – сказал второй.

– Тогда пошли. Слышишь или нет? – снова обратился к Иоганну первый.

Надсмотрщики подняли Иоганна на ноги и повели с собой, поддерживая под руки.

– Ну, парень, тебе и повезло, никого еще отсюда наверх не поднимали, а тебя приказали. Счастливчик, ничего не скажешь.

До Иоганна совершенно не доходил смысл сказанного, он как будто спал на ходу.

– Счастливый-то он счастливый, только что его наверху ждет, неизвестно, – сказал второй надсмотрщик.

– Да уж все не хуже, чем здесь.

– Неизвестно, где найдешь, где потеряешь.

– Ну, что он здесь потерял, наверху уже не найдет.