Первый

-Да ладно тебе, че ты орешь,-игрок под ником “Северный Ветер”, говорил спокойно и рассудительно,- тебе уже сказали, что Клавиус поясняет, почему такое отношение к нам, чужакам, сначала нужно репутацию поднять среди НПС, а потом может и торговцы будут, а квесты как раз под нубов и заточены, ты сегодня от тех двух крыс уплетывал до самого поста стражников, куда тебе, голожопому, суваться к серьезным мобам, да и кто в здравом уме, тебе такое поручит? Сиди спокойно, сейчас репутацию поднимем, а там видно будет...

Я получил свою порцию, и спокойно ее поглощал, прислушиваясь к разговорам. Ну что же, вполне ожидаемо, что Клавиус говорил не только со мною, тут ясно как белый день, что он сейчас будет себе сторонников вербовать. Хорошо тут и то, что нечего я не пропустил мимо себя, других возможностей в игре для развития пока не было, а значит и завтра можно продолжать работу на усадьбе.

-Ну ладно. Ладно. А зачем мне это место для ночевки тогда? -не унимался Албанский Спец,- зачем мне за него целый день пахать?

-А затем, что ночью, когда ты из игры выйдешь, а персонажа своего на улице оставишь, то его тут же ограбят, у тушку крысы сожрут. Хочешь быть первым игроком, которого в мире Варрима на респаум отправят, а?

-Не, я нет. Вон, у нас есть первый. Первый, чувак, может ты оправдаешь свое имя, и отправишься на респаум?

Албанец, а именно так я решил его называть, обращался ко мне, и по всей видимости имел ввиду то, что я по его мнению должен был погибнуть первым из числа игроков в этом мире. Разработчики во время рекламной компании, сделали из этого целый мем, и пообещали соорудить памятник тому игроку, который удосужится заслужить это достижение. Но достигать подобной славы не хотелось никому.

-Нет, я воздержусь от подобной чести, достаточно того, что я первым ступил на эту землю,-только и ответил я, и далее в разговоре не участвовал. Накатила усталость, причем ожидаемо. Разработчики предупреждали, что подобное будет происходить, мозг работал в игре так же, как и в реальности, и ему требовался отдых. А потому было пора идти спать. Благо хоть тут я могу идти сам. Но нечего, завтра я вернусь.

Глава 4

Жизнь парализованного человека ужасна. Собственно это и жизнью назвать трудно, для меня это существование. Когда я слышу разговоры о себе, те самые разговоры, которые ведутся шепотом, чтобы я не слышал, я часто слышу фразу “Ну хоть жив остался”. Но с этим я не согласен, для мое положение хуже смерти. Лишенный возможности двигаться и даже чувствовать свое тело, не способный повернуть даже голову, я меньше всего напоминаю человека, я скорее овощ, закопанный в землю. Хуже всего, когда начинает чесаться нос или затылок, оказывается эти места очень часто чешутся, но когда есть руки, рабочие руки, мы вовсе не замечаем этого. Конечно можно позвать сиделку, благо у меня она есть, страшно представить жизнь тех, у кого ее нет. Но и она не способна полностью успокоить этот зуд, который возвращается, стоит ей только отойти.

Врачи говорят, что это от нервов, и просят меня начать работать с психологами, но я даже не отвечаю на эти просьбы. Помочь мне не способен не один психолог. Внести какой-то смысл жизни можно парализованному наполовину, который владеет руками, и может хотя бы почесать свой проклятый нос, или тому, кто потерял одну конечность, в принципе жить можно и с протезом. У меня же нет возможности, самостоятельно поменять положение головы, и пока не придет сиделка, я вынужден смотреть на тумбочку под определенным углом. После ее прихода это другой угол зрения на эту тумбочку, и так до обеда. После обеда я смотрю на шкафчик с другой стороны от моей кровати.

Скорее всего, я бы себя убил. Все таки деньги у меня были, за свою активную жизнь, я сумел заработать приличное состояние, а пара хладнокровных знакомых, способных отправить человека на тот свет у меня имелись. Достаточно было попросить о встрече с ними, и шепнуть пару слов, благо, говорить я все же мог, хоть и с трудом. Возможно они бы это сделали и бесплатно, в знак давнего знакомства и сочувствия, но меня остановили. Остановил тот человек, на которого я работал много лет.

После того, как я пришел в себя в палате, после многодневной комы, когда испытал тот ужас, и ко мне пришло осознание моего положения, он пришел ко мне и поговорил со мной. Вначале он говорил о том, что я и так знал, что я не виноват в той аварии, в которую я попал. Что я не мог просчитать ее и как-то избежать, как и не мог минимизировать полученный вред. Все это я знал и сам.

В голове вновь всплывают подробности того дня. Это была обычная смена, никаких тревожных предчувствий и знамений не было. Хотя люди моей профессии, профессиональные телохранители, любят говорить, что порой такие бывают и даже спасают. Чушь. В тот день все было как обычно. Утром мы посадили наш объект охраны в машину и повезли ее в школу. Да, это была девочка, дочь моего работодателя, и которую я охранял с самого ее рождения. Она всегда была хорошей и послушной, и не вызывала никаких проблем. Доставив ее в школу, мы как всегда принялись дожидаться окончания уроков, после чего должны были доставить ее домой. Добраться домой мы не смогли. Была зима, темнело как всегда рано. На дороге к дому, был один участок, с довольно затяжным подъемом в гору, и именно там, огромная и груженная фура, внезапно вылетела со своей полосы, с легкостью промяв отбойник, к нам на встречу. Первую машину охраны зацепило вскользь, и просто откинуло, нас же, находившихся во второй, смяло полностью. Двое ребят, сидевших спереди, даже не успели понять, как и от чего они умерли. Мы же, я и та девочка, сидевшие сзади...нам повезло, если можно так сказать.

Мне так и не рассказали, что с той девочкой, единственное, что сказал мне ее отец, он же мой наниматель, что она жива и с ней все хорошо, и когда она сможет, то обязательно придет меня навестить. Я ему поверил. Ну а далее, он мне пообещал, что я вновь буду ходить. И не только ходить, но и вести активную жизнь. Нужно только немного подождать. И тогда я вновь ему поверил, оттого и не сошел с ума, пока полгода рассматривал тумбочку в больнице.

Ну а после были те ребята, что подключали меня к Варриму. Сначала меня долго обследовали, подключали к различным приборам, снимая какие-то показания, затем ставили перед мной экран, и просили мысленно пинать мячик изображенный на нем. По началу все было сложно и не понятно, но вскоре я уже свободно мысленно пинал его, и даже “чеканил”, не давая упасть на поле. Знакомство с интерактивным меню, которым нужно было управлять так же мысленно, прошло свободно. А после, на самом последнем этапе, мне начали показывать всяческие картинки, которые распадались и начинали кружить в хороводе, затем вновь сливаясь в картинки. Подобное всегда усыпляло меня, и мне это нравилось, по той причине, что у меня после аварии были трудности со сном.

Во время этих тестов, я слушал разговоры этих ребят, и половина из них была про игры, различные игры. Таким образом, я, человек далекий от игр и компьютеров, знакомился с этим новым для себя миром. Конечно многое было непонятно, и тогда я переспрашивал, благо, ребятам было не в тягость, растолковывать мне все эти понятия. И вскоре все эти не понятные слова и фразы, вроде « Решил я бижей закупиться, прилетаю на данж, а там агронубы гангают, ну я че, нуб им что ли? Затащил их всех, а после еще и на респауме поймал», не становились для меня загадкой.

И вот наконец я погрузился в Варрим и получил то, что мне обещали. Я вновь мог ходить, работать руками, сам есть и пить. И потому, когда лег на шконку в бараке для работников, мне не хотелось покидать этот мир. Но усталость давала знать о себе, и вынуждала меня. Но и эта усталость была для меня в радость. Ведь это была не та усталость, которая правила мною последние полгода, усталость от бессмысленного существования. А вполне себе приятная усталость, которая бывает после рабочего дня или активного отдыха, та усталость, что напоминает человеку, что он живет. Поэтому я спокойно лег и сжимая в руках добытые крысиные шкурки, закрыл глаза и нажал кнопку «Выход».