Бессмертные. Путь Свободы

– Прибыли, господин Стюрт, – пробасил он.

Присс открыл дверь и Джереми покинул гравкар, прихватив с собой ценное имущество.

– Спасибо Присс, прощай… – Джереми замялся, – До встречи.

– Приятного отдыха, господин Стюрт, – сказал Присс. – Я могу лететь?

– Да, конечно.

Присс кивнул и сел в аппарат, значительно ускоряющий доставку человека из одной точки в другую.

Проводив взглядом гравкар, Джереми глубоко выдохнул и на выходе повернул голову к кораблю. Тёмно-зелёный красавец СРб-4102 приковал взгляд. Это было настоящие достижение последнего тысячелетия. Четвёртое поколение межзвездного двигателя ускорило прыжок в два раза, а внутрисистемную скорость в полтора. Обтекаемый эллипсоид с небольшими крыльями по бокам и перекрестием над закрытым двигателем сзади, отражал солнечные лучи в разные стороны.

За боковым крылом со стороны Джереми был опущен трап, а с боку стоял капитан корабля. Светло-коричневое роскошное внутреннее убранство корабля звало внутрь. По идеально ровному полимерному покрытию стартовой площадке Стюрт проследовал до трапа.

– Добрый день, господин Стюрт, корабль полностью готов к полёту, – высокий подтянутый мужчина стоял по стойке смирно.

– Добрый день, Винсент. Не будем задерживаться, – Джереми пытался скрывать нервозность и у него это получалось.

Капитан повернулся к Джереми грудью, когда тот проходил мимо него, и проследовал за ним на корабль.

Роскошный интерьер среднего рента четвёртого поколения (по стандартной классификации кораблей) бросался в глаза щепетильным отношением к деталям, даже очень мелким. Корабль относился к большому подклассу, поэтому коридоры и каюты исполнялись достаточно просторными, как для консервной банки способной ну очень быстро перемещаться, как в космосе, так и на многих планетах.

Сразу за трапом можно было повернуть как направо, так и налево. В первом случае упрёшься в центральный узел управления, во-втором заглянешь на огонёк в движительный узел. И то и то Джереми интересовало мало, так как было слишком сложно с технической стороны. Нет, он, конечно, был не против на все это посмотреть ещё раз и удивиться человеческому гению, но утруждать личный состав и задерживать старт он не желал. Поэтому повернув направо он добрел до своей каюты.

Капитан обогнал Джереми и открыл деревянную дверь с причудливым, резным орнаментом в виде переплетенных между собой пар лиан с небольшими листьями.

– Можем лететь, – бросил Джереми и вошёл в каюту.

Винсент сказал ему в спину:

– Будет сделано, господин Стюрт. – Капитан тихо закрыл дверь каюты и открыл дверь в новую жизнь неметаллического Джереми Винсента он Браском Стюрт.

7 Олин

Серое ничто прыжка мгновенно сменилось чернотой и звездами.

Так как в каюте никто не спал, система корабля огласила:

– Система Кармен. Стыковка со спутником ЦУС через три часа.

– Наконец-то, – выдал писклявым голосом худой мужчина, сидевший напротив Олина.

Олин улыбнулся.

Мужчину звали – Стефан. По профессии – геолог. Он терпеть не мог перемещаться на межзвездных кораблях, но, по его словам, провел половину жизни лёжа на койке такой посудины. Олин без колебания уловил логическую связь между половиной жизни и не любовью к полётам, сделав вывод, что думал бы так же, проведя десять лет в бесконечном прыжке.

– Да-м, это, конечно, не СР, какой-нибудь, третьего поколения, – задумчиво сказал Стефан.

Олин вопросительно посмотрел на мужчину, оторвав глаза от книги.

Тот не преминул ответить, благо поговорить никогда не отказывался:

– Комфорт, скорость, класс. Средние созданы для перевозки людей, а эти баржи – только для камней.

В разговор вступил седой мужчина, лежащий по правую руку от Олина. Седой сел, погладил двойной подбородок с лёгкой щетиной и, улыбаясь, сказал:

– Ведь так оно и есть – мы на барже, крытой правда.

– Что есть то есть. Одним словом – не рент, – констатировал Стефан.

– Ты же двадцать лет уже налетал, всё не привык? – спросил седой.

– Нет! – пропищал Стефан. – Вот после десяти, казалось, привык. А нет – только казалось!

Хотя Стефан и обладал противным голосом и любовью к нытью в остальном был отличным человеком. Настоящий профессионал своего ремесла, он мог часами рассказывать про минералы и другие полезные ископаемые, да так интересно, что Олин благодарил Первого за попутчика и возможность расширить свой кругозор. Попутчику это было не то, что не в тягость – в радость. Стефан говорил быстро, но вдумчиво, вставляя между предложениями смешные и поучительные истории из профессиональной жизни.

– Мы бы на ренте за час до спутника долетели, а этот только час тормозить и скорости уравнивать будет, – продолжал пищать Стефан.

Олин улыбнулся, а седой спросил:

– Слушай, а у тебя все дети на тебя похожи?

Стефан оголил зубы и ответил:

– А-а-а, вон ты на что намекаешь. Да, все! Последний правда больше на жену похож, но по срокам все совпадает.

– А тесты делал?

Стефан махнул рукой.

– Да зачем? Там невооружённым глазом видно. Да и не имеет значение это – воспитывал же я.

– Так ты же все время в разъездах!?

– Ну уж не всё! Я зарабатывал ровно столько сколько нужно для жизни. Зачем мне излишки? Да к тому же на Ингавире много и не надо. Одежда, квартира, еда – мелочь. С моими знаниями и опытом сто дней работы предоставляли двести дней жизни и это с учётом перелётов.

– А защита? Ингавир место не спокойное, – поинтересовался седой.

Стефан вновь махнул рукой.

– Ни для местных. Да и я в нормальном анклаве живу. У нас спокойно там, где работает закон, а закон работает там, где управляют нормальные люди.

– В общем – мало таких мест?!

– Ну, да, – грустно улыбнулся Стефан.

Мужчины ещё некоторое время общались, а Олин слушал. Затем разговор сошёл на нет и все принялись заниматься своими делами.

Корабль состыковался со спутником.

– Прощайте, приближенный, – сказал Стефан и подал Олину руку. К слову, нужно добавить, что всех служителей церкви Агастуса Блонжека обыватели называли приближенными, вне зависимости от их положения в иерархии.

– Может быть до встречи – на все воля Первого, – сказал Олин и пожал руку.

Седой что-то буркнул, наскоро попрощался и покинул каюту. Олин вышел последним, немного задержавшись. Длительный полет устаканил мысли и успокоил сознание. Сны если и посещали его покой, то далеко ни такие «интересные» как раньше. Сумбур перед убытием с Фюлле уже не казался таким неожиданным, а поведение епископа таким странным – стоило лишь спокойно принять свою судьбу на пути единения с Первым.

По замысловатым хитросплетениям коридоров на грузовом судне, приближенный добрался до стыковочного узла. Труба ростом с высокого человека и шириной метра в три соединяла корабль со спутником ЦУС – главной составляющей обжитой звёздной системы, которая связывает её со всей галактикой, хоть и с некоторой задержкой. Далее следовала камера дезинфекции и медузел, со сканером.

Перед ним образовалась небольшая очередь из десяти человек. На всех были серые комбинезоны с белыми полосами – все работники корабля, а его попутчики, да и остальные пассажиры, вероятно, уже прошли на спутник. Эти полосы интенсивно излучали свет, если их потереть, исполняя функцию, некоего дополнительного к аварийному, источника света. Их черные высокие сапоги были тщательно начищены, что характерно – у всех.

В камеру заходили по шесть человек и через пару минут сегментная дверь пряталась в стене открывая проход следующим. Приближенный и ещё трое из корабельных служб прошли в камеру дезинфекции. Через стены выводилось множество маленьких трубок, потолок и пол были в ромбовидные небольшие ячейки. Дверь за спиной быстро, со скрипом закрылся, стены тихо зашипели – заработала вытяжка. Данную процедуру Олин проходил ни один раз, так что страха она не вызывала.