Страница 3 из 94
Сжигание СИНа - удаление Системного Идентификационного Номера из правительственных и корпоративных баз данных, - не было ни простым, ни дешевым процессом. Марко промаялся довольно долго, пытаясь приобрести доступ к электронной доске объявлений, используемой теневиками для размещения заказов и обмена информацией. Добыв, наконец, вожделенный инвайт, он не менее долго искал компетентного и надежного специалиста, способного стереть оставленный его жизнью цифровой след, и ее немногие достижения. Такового спеца он в конце концов нашел, и был неприятно удивлен стоимостью его услуг. Но отступать Марко Науэрт и не подумал - он был твердо намерен присоединиться к нестройным рядам теневых воинов, обитающих за гранью закона, и не подчиняющихся никому и ничему, кроме неписанного кодекса чести. Следуя давней и уважаемой традиции теневиков, он даже отказался от имени, пользуясь вместо него позывным - Шэньсянь. Это шуршаще-шелестящее словцо попалось ему на ухо давно, во время продолжительной командировки в Азию, и приглянулось как благозвучностью, так и значением - “бессмертный”. Не то, чтобы Марко стремился к вечной жизни, подобно психам, заражающим себя ВВЧМЧ - вирусом вампиризма человека-метачеловека. Просто он, как уже было упомянуто, намеревался жить долго, и верил в свою счастливую звезду.
Он признавал потом, что его тогдашние суждения были более чем наивны, но не пожалел о своем решении ни разу: ни бегая от охотничьих команд торговцев людьми, вознамерившихся добыть редкий товар - одаренного, ни во время долгих месяцев жизни впроголодь в отсутствие заказов, ни исцеляя ранения от пуль и холодного оружия. В жизни теневого оперативника, кроме очевидных минусов, были и свои плюсы. Марко какое-то время работал на Просветленных Новой Зари - не из-за того, что ему импонировала околомасонская идеология, или хотелось изменить мир к лучшему. Он попросту брал от них новые знания, платя за них качественным выполнением заказов. Их с сообществом магов дорожки разошлись довольно быстро - когда на очередной миссии Просветленных, сотрудники корпоративной безопасности прибыли на час раньше, чем ожидалось, транспорт для побега оказался неисправен, а вокруг конспиративного жилья, к которому прибыл с трудом оторвавшийся от преследования Марко, стояли кордоны ЧВК “Странствующий Рыцарь”, он решил соскочить. Искать виновного в провале миссии, выводить его на чистую воду, мстить, и заниматься тому подобной ерундой Марко не хотелось - он дорожил своей жизнью, и не собирался жертвовать ей ради никому не нужного правдоискательства.
Как бы то ни было, за время беготни по поручениям неомасонов, новичок-теневик Шэньсянь прибавил как в личной силе, так и в известности, что позволило ему работать на себя, беря беспроблемные заказы у проверенных посредников, и зарабатывая на них более чем достаточно на жизнь и саморазвитие. На одном из таких заказов он и повстречал ее.
Она была новичком, еще более зеленым, чем Марко, но теневая наука давалась ей много легче - она жила и дышала тенями, их свободой и вседозволенностью. Подобное не было удивительным для берлинера, с их любовью к анархии, возведенной в абсолют, но даже среди обитателей бывшей столицы бывшей Германии эта девушка выделялась своей веселой бесшабашностью. Она вскружила Марко голову немедленно и окончательно. Стройная блондинка, красивая по любым меркам, они привлекала его как плотски, так и духовно, воплотив для молодого мага все те качества теневиков, которыми он восхищался, и все те аспекты их жизни, к которым стремился. Она была полной и абсолютной противоположностью корпоративной серости, что господствовала над Марко Науэртом большую часть его сознательной жизни; прекрасной вольной птицей, парящей над миром на теневых крыльях. Их интересы и навыки не соприкасались от слова никак - молодой маг мало что знал как о декинге, искусстве взлома информационной защиты, так и о Матрице, некогда заменившей устаревший Интернет, а юная красавица Моника Шефер имела очень слабое представление об истинных возможностях магии. Это мало им помешало - Моника без колебаний ответила на искренние чувства Марко, влюбившегося, словно в первый раз.
Марко Науэрт вовсе не был затворником-асексуалом. В отрочестве он облизывался на наиболее эффектных маминых подруг и симпатичных трид-актрис, в колледже завел несколько ни к чему не обязывающих интрижек, а в более позднем возрасте порой оставался на ночь у коллег-женщин, но любовь, огромную и всеобъемлющую, он ощутил, лишь познакомившись с Моникой Шефер. Он поначалу стыдился некоей подростковости и чрезмерности этого чувства, но потом, видя, что его подруга не менее искренна, нырнул в свою влюбленность с головой. Они с Моникой делали вместе едва ли не все, словно только съехавшиеся молодожены - разве что, не заканчивали фразы друг друга. Их дуэт приобрел определенную известность в тенях бывшей Германии, как надежный и эффективный, и спрос на их услуги не падал даже после нескольких повышений запрашиваемой платы. В личной жизни все было не менее радужно - их лофт в Шарлоттенбурге полнился уютом и домашним теплом.
Однако же, ничто не длится вечно, и хотя некоторые вещи заканчиваются, чтобы переродиться чем-то новым, другие оставляют за собой лишь пустоту. Последнее и случилось между Марко и Моникой, когда в один из их поздних ужинов, молодой маг жестом фокусника вытащил из бокала сухого красного пелаго[1] простенькое золотое кольцо. Разговор, который начало это действие, быстро перешел от нежности и предупредительности к холоду и отчуждению, и не закончился ничем хорошим. Как оказалось, свободой Моника дорожила все же больше, чем чувствами Марко. Она совершенно не желала какой-либо формализации их отношений, и высказала в тот вечер много нелестных слов как об институте брака, так и о его приверженцах. Слово за слово, и молодой маг обнаружил себя в вагоне у-бана[2], движущемся к аэропорту, с чемоданом в руках, и болью в сердце.
После этого несчастливого расставания, теневик Шэньсянь перенес свою сферу деятельности с германской арены на мировую - Марко захотелось развеять тоску, поколесив по планете. Он побывал в джунглях Амазонии, и проверил свои силы как против шаманства юкатанских партизан, так и против кровавой магии сотрудников корпорации Ацтехнология. Он сжигал насекомых духов в зараженном Чикаго, бродил по ледяным просторам независимой Сибири, и изнывал от тоски на полных бессмысленного церемониала званых вечерах японской элиты. Побывал Марко и в Береговых Провинциях бывшего Китая, в Ханчжоу, где повидал давнего друга из корпоративного прошлого. Мировое турне Марко Науэрта, совмещенное с профессиональной деятельностью в зарубежных тенях, закончилось вскоре после этого визита. Причиной тому была вовсе не какая-либо фатальная ошибка на миссии, или же преследование обиженных жертв теневой деятельности Шэньсяня. Марко попросту надоело неприкаянно шляться по миру. Он вернулся в Германию, и спустя недолгое время после того, как новости о его возвращении достаточно распространились, на его комлинк пришло послание от неожиданного адресата. От Моники Шефер.
Та не теряла времени за прошедшие годы, ударившись в политику, и став кем-то вроде неформального лидера одного из берлинских районов, но ее письмо не имело отношения к Меняющемуся Государству Берлин и его нестабильному устройству. Былая любовница и несостоявшаяся невеста просила Марко о помощи, и выражала надежду на возрождение их сработанной пары. Она вкратце представила ему свою новую команду, и столь же коротко пожаловалась на их необстрелянность. Моника предлагала попробовать их объединенные силы в простой и безопасной миссии, организованной ее знакомым, и после решить, возобновлять ли совместные вылазки в тени. Деньги, которые этот знакомый сулил за ограбление некоего загородного особняка в окрестностях Берлина, не были выдающимися, но более чем хорошо оплатили бы десять минут несложной работы.
Именно это тридеописьмо разбудило в душе Марко Науэрта целый ворох противоречивых желаний и посылов, не успокоенных кратким сном, и пробудивших его раньше солнца сегодняшним утром. Он поднялся с кровати пружинистым движением, и двинулся к стулу, на который уложил вчера чистую одежду, пытаясь немного отвлечься утренним моционом. Остановившись у зеркала, он с недовольством провел по отрастающей на макушке щетине, и отметил угасающее свечение трех линий магической татуировки - еще одного привета из прошлого, связанного с Моникой Шефер.