Страница 7 из 66
Я выбросил все — стандартная процедура, но использованные иглы и перчатки нельзя было выбросить вместе с обычным мусором. Я делал это так много раз, что мое тело действовал на автомате. Я заметил хмурое лицо девушки, когда она наконец отошла от моего кресла. Прошло добрых десять минут, прежде чем я закончил приводить в порядок свое рабочее место. У меня было достаточно времени, чтобы перекусить перед следующим клиентом.
Еще один день из жизни Элайджи Паркера.
В тот вечер я вернулся домой примерно в десять минут восьмого. На неделе салон закрывался в восемь, а по пятницам и субботам — в девять. Обычно, придя домой, я поднимал гири, но мне еще предстояло распаковать свои вещи.
— Какого черта? — пробормотал я, въезжая на свою подъездную дорожку.
На улице была кромешная тьма, середина марта, и все еще было чертовски холодно, а в моем дворе тусовались безработные сопляки. Должно быть, они из квартир. На вид молодые подростки. Один из них держал в руке сигарету.
Выйдя из машины, я громко хлопнул дверью.
— Подскажите, какого хрена вы делаете на моей территории?
Парень с сигаретой спросил:
— Ты купил этот дом?
— Да, — сказал я ему. — А теперь убирайтесь на хрен из моего двора, пока я вас не заставил.
— Мы тебя не боимся, — пробормотал один из них, тем не менее они уже разбегались по квартирам.
— А следовало, — проворчал я, запирая машину.
Кто-то из них засвистел и заулюлюкал. Я оглянулся, чтобы посмотреть, к кому они обращаются. Уличные фонари освещали маму и маленькую девочку, держащихся за руки и направляющихся к своей машине.
— Они снова это делают, — сказала девочка маме.
— Не обращай на них внимания. Они всего лишь дети, — со вздохом сказала мама. — Давай отвезем тебя к бабуле и дедуле. Я заберу тебя утром, после работы.
— Купишь мне печенье с глазурью по дороге домой?
Мама нахмурилась.
— Бабуля испечет.
— Ура! — радостно воскликнула девочка, когда мама пристегнула ее и закрыла дверь.
Я рассматривал мамашу с ног до головы, пока она пристегивала свою дочь. На ней были белые штаны? Она была намного моложе, чем я изначально думал. У неё был огромный живот. Маме понадобилась пару секунд, чтобы отдышаться и взять себя в руки, а затем ее взгляд почему-то остановился на мне. Она вздрогнула, прежде чем сказать:
— Что?
Я смотрел. Я наблюдал за ними все это время.
— Что? — эхом спросил я.
Она покачала головой, подошла к водительской стороне, села в машину и уехала.
Ух ты! Значит, мама все-таки работала. И в ночную смену? Это значит, что отца нет рядом? Я вспомнил выражение её лица после того, как она ушла... Она была ужасно молода, чтобы быть матерью двоих детей. Она выглядела моложе, чем девушка, которой я сегодня делал татуировку.
Ну и ладно. Мне все равно, сказал я себе, входя в дом.
Глава четвертая
Хэдли
— Он снова это делает, — пробормотала Люси, глядя в окно.
Я знала, о ком она говорит, но все равно положила учебник на журнальный столик, делая перерыв в учебе, и села рядом с Люси, чтобы тоже подглядывать.
Прошло несколько дней с тех пор, как этот грубиян поселился в доме рядом с нашей квартирой, между ним и соседскими детьми установились своеобразные отношения. Я нахмурилась, наблюдая, как он кричит на них, тусующихся в его дворе.
— Он делает только хуже.
Наблюдая за тем, как он взаимодействует с этими отморозками, которые постоянно меня раздражали, я радовалась, что у меня не было шанса купить этот дом. Я хотела оказаться как можно дальше от этого района, как только представится такая возможность.
Я вздрогнула, когда у меня начались схватки Брэкстона-Хикса (прим. пер.: Схватки Брэкстона-Хикса — ложные схватки, которые начинаются примерно на 6 неделе беременности, но обычно не ощущаются до II или III триместра беременности). Откинула голову на подушку и закрыла глаза, пока судорога не прошла.
— Ты в порядке, мамочка? — спросила Люси.
Я улыбнулась и сделала глубокий вдох.
— Да, малыш готов к появлению, и дает мне это понять.
Она положила голову мне на живот.
— Скажи, чтобы он пнул меня!
— Он упрямый, как и ты. Попроси сама, — сказал я ей.
Так мило наблюдать, как она разговаривает с моим животом.
— Пни меня, Элай! — Когда он не двигается, Люси поднимает голову и надувает губы. — Он глупый.
— Люси, — предупредила я. — Некрасиво так говорить.
— Мама.
По ее тоненькому голосу я поняла, что сейчас последует вопрос.
— Что?
— Мы можем пойти покачаться на качелях, пока ждем папу? — спросила она, хлопая глазами.
Она была слишком умна для своего возраста. Это меня пугало. Она была слишком наблюдательна для ребенка, которому вот-вот должно было исполниться четыре года. Я не могла припомнить, чтобы малышка моей младшей кузины была такой, как Люси в ее возрасте. Это вызывало у меня гордость, но в то же время и настороженность. Я не могла заставить ее маленькие ушки перестать слышать то, что не надо и пытаться понять, о чем ей не стоит беспокоиться.
Я снова посмотрела в окно. Подростки все еще находились снаружи, я ненавидела выходить на улицу, когда они были рядом. Я старалась не выводить Люси на улицу по выходным, когда они были поблизости. Время для игр у нее было ранним утром — на протяжении двух часов — после того, как я забирала ее от родителей, или перед тем, как пыталась заснуть. Я отдыхала, пока она смотрела телевизор. У меня не было другого способа отдохнуть, если только не оставляла ее у родителей, но это означало бы, что мы будем видеться реже. Пара часов отдыха, то тут, то там помогали мне пережить все это. Я постоянно напоминала себе, что осталось всего четыре месяца. Я заперла дверь на засов, чтобы Люси не смогла улизнуть наружу. Однажды она уже пыталась, пока я дремала.
Мои действия не принесут награды «Мать года», но надеюсь, что, когда Люси будет вспоминать эти дни, она поймет, что я много работала для того, чтобы мы имели больший достаток. Больше всего меня пугала мысль, что Люси возненавидит меня за то, что я постоянно измождена, чтобы играть с ней. Я знала, что дочь скучает по мне, пока я провожу дни в школе медсестер, а ночи на работе. И я скучаю по ней.
К счастью, сейчас март. Было по-зимнему прохладно, и этого было достаточно, чтобы отказать.
— Слишком холодно. Скоро потеплеет, и тогда мы будем играть на улице.
— Но они ведь на улице.
Люси указала в окно на подростков.
— Эти дети заболею, играя на улице в такой холод.
Она скрестила руки на груди и надулась, поджав нижнюю губу. Хоть она и была самым милым созданием на свете, со мной этот номер не пройдет. Я погладила ее по голове и обняла.
— Посмотри на это с другой стороны: когда наступит лето, мы не только сможем играть на улице, но с нами уже будет Элай, и у мамы появится новая работа.
Я не лгала. Когда я шла к цели, то совершенно не походила на своего бывшего — я добивалась того, чего хотела. В больнице постоянно появлялись вакансии медсестер. На крайний случай, больница в Редфорде находилась всего в тридцати минутах езды, она была огромной и всегда нуждался в работниках. Я могла бы работать там. Блин, мы могли бы переехать туда.
— Ты по-прежнему будешь работать по ночам? — спросила она, все еще дуясь.
— Не знаю, — призналась я. — Ты бы предпочла, чтобы я работала в другую смену? — Она кивнула, и мое сердце оборвалось. Я вспомнила, что со временем смогу выбирать смену, и вздохнула. — Надеюсь, что смогу, — вот и все, что я ей сказал.
— Зачем тебе нужна новая работа? — спросила Люси.
— Э-э... мама хочет устроиться... — Я обхватила ее крошечную талию и улыбнулась. — На новой работе платят больше денег. А больше денег — значит, больше еды в доме!
— Правда?
Мои слова привели ее в восторг.
— Да! Так что этим летом я, ты и Элай, составим список продуктов, которые хотим, и с первой зарплаты все купим, да?