Страница 5 из 66
Хэдли
Я везунчик.
Мне хотелось поднять глаза к небу и крикнуть: почему я? Вместо этого я в панике смотрела на огромного мужчину, стоящего на лужайке напротив моей машины.
Даже с продуктовыми пакетами в руках — ничего сверхъестественного — он напугал меня до смерти в «Piggly Wiggly». Мне было не по себе рядом с такими пугающими парнями, — высокими, угрюмыми и с огромным количеством татуировок. Его тестостерон чувствовался за километр. Черт, с такого расстояния я ощущала, как его взгляд раздавливает меня, словно муху.
Он купил этот дом? Он был выставлен на продажу почти год. Я думала, что, возможно, через несколько месяцев мне удастся купить его. Конечно, я фантазировала об этом, как только увидела табличку «Продается», но в прошлом месяце её убрали, появились грузчики. Кто владелец? Не верю, что это его дом.
Я закрыла глаза и произнесла словно молитву: еще четыре месяца, еще четыре месяца. Окончить школу медсестер. Сдать экзамен. Устроиться на работу в больницу. Покинуть эти апартаменты.
С каждым днем я нервничала все больше и больше, ведь мои цели были очень близки к завершению.
Словно почувствовав мое волнение, Элай ударил меня ногой прямо в мочевой пузырь, и мои ноги подогнулись. Я отвернулась от плохого человека-дьявола-демонопоклонника и бросилась к открытому багажнику.
— Помоги маме донести это. Мне нужно в туалет. — Я глубоко вздохнула и нахмурившись посмотрела на Люси. — Прекрати на него пялиться и, ради всего святого, перестань показывать на людей пальцем!
Она опустила руку и подошла ко мне. Я знала, что лучше не набирать слишком много товаров в магазине. Во-первых, потому что я была слишком беременна, чтобы таскать тяжёлые пакеты по трем лестничным пролетам. Во-вторых, я была на мели, чтобы позволить себе больше, чем замороженная пицца и сок, которых должно было хватить до зарплаты через два дня. Я отдала Люси пиццу, чтобы она отнесла её в квартиру, пока я возьму сок, затем закрыла багажник и помчалась так быстро, как только может двигаться беременная женщина.
Ко второму лестничному пролету я причитала:
— Надо пописать, надо пописать, очень сильно надо пописать.
Люси моментально подхватила:
— Мамочка хочет пописать, хочет пописать, очень сильно хочет пописать.
Я захлопнула дверь и бросила упаковки с соком на пол.
— Убедись, что дверь закрыта! — крикнула я Люси, побежав в туалет.
У меня постоянно болела спина.
Болело влагалище. И я постоянно бегала в туалет. На прошлой неделе я была на приёме у врача и уже была расширена на два сантиметра. Сейчас мне нужно быть осторожной. Элай должен был оставаться во мне еще хотя бы месяц, даже несмотря на то, что я была готова покончить со своей беременностью.
Я вымыла руки и посмотрела на себя в зеркало. Ох, помадка, я выглядела очень плохо, но у меня не было сил это исправить. Возможно, после рождения Элая... Хэдли, ты ужасная лгунья.
По правде говоря, у меня почти не было времени на себя, когда Скотт жил здесь. И в эти дни у меня определенно не было времени на себя.
Все наладится.
По прошествии времени предательство Скотта не причиняло такой боли, как раньше... почти. После того как я выгнала Скотта и Бриану той ночью, на меня навалилось ужасное оцепенение. Люси несколько часов не могла вытянуть из меня ни слова, прежде чем я наконец сломалась и заплакала. Что я могла сказать или сделать? В одночасье все, что, как мне казалось, у меня было, лопнуло словно мыльный пузырь. Боже, я была такой глупой. Очень глупой. Очень стыдно за себя. Удивительно, как быстро может повзрослеть человек, когда кто-то разрушает его фантазии. Я быстро осознала, что прекрасный принц — всего лишь жаба, первая любовь — всего лишь обман, а любовь существует только к родителям и сестре.
Я не смогу полюбить другого мужчину так, как любила Скотта. После него я не собираюсь никому давать шанса. Никто больше не причинит мне боль.
Хорошо, что я мама. Последнее, о чем я думала, — мужчина. Ну, если не считать маленького человечка у меня в животе. Я успокаивающе погладила его, ковыляя в прихожую. Люси уже отнесла все наши покупки на кухню.
— Опять пицца? — заныла Люси.
— Осталось пару дней до маминой зарплаты, — сказала я ей, поглаживая по голове. Я сделала секундную паузу. — Хочешь, поедем к бабуле, пусть она нас покормит?
Люси подпрыгнула в верх.
— Да!
Я позвонила в родительский дом, и вместо приветствия папа спросил:
— Вы приедете?
Я улыбнулась, хотя он и не видел.
— Мы хотим спагетти и персиковый пирог.
—Ты хочешь персиковый пирог? Не надо использовать Люси, чтобы получить то, что хочется, ведь ты знаешь, что твоя мама испечёт его, если ты просто попросишь. Ты ведь сама мама, должна бы знать, как все устроено.
Я закатила глаза.
— Хорошо. Скажи маме, что я хочу персиковый пирог.
— Скажешь ей сами.
И он повесил трубку.
Раздражающий старик.
______
Папа сказал маме, что я хочу персиковый пирог. Она как раз ставила его в духовку, когда мы с Люси приехали. Когда мы вошли в дом, папа встал со своего кресла и повел Люси на кухню. Я знала, что это уловка, чтобы позволить мне немного отдохнуть на его месте. Я застонала от облегчения, откинувшись на спинку кресла и поджав ноги. В нашей квартире у меня не было такого шанса. Я постоянно отвлеклась, потому что замечала, что нужно прибраться. К тому же сейчас мне нужна была небольшая передышка так как я всю ночь провела на ногах. Я старалась взять как можно больше смен до рождения Элая, но не думаю, что долго продержусь в таком темпе.
Работая помощником младшего медперсонала в доме престарелых, мне приходилось поднимать много тяжестей — по правде говоря, много тяжёлых пациентов. Хотя без помощника я никого не поднимала, мне вообще не следовало поднимать тяжести на таком сроке беременности. Джорджи не знала, что иногда я все равно это делала, потому что другие работники были слишком нерасторопны. Я не могла смириться с тем, что не успеваю сделать то, что должна. Хотя, признаюсь, в те ночи, когда я работала с Джорджи, она заставляла меня сидеть без дела и почти не давала ничего делать.
Я достала телефон и отправила Скотту сообщение.
Хэдли: Ты все еще собираешься забрать Люси в эти выходные?
Скотт оставлял ее у себя каждые выходные. Раньше каждые выходные. В последнее время — вообще ни разу. Некоторое время я думала, что он будет скандалить по поводу опеки. Он заявлял, что каждую ночь проводил с Люси, в то время, когда я работала, и не хотел подвергать ее такому испытанию. Боже, он и в этом обманул меня.
Все началось с задержек, а продолжилось пропуском целых выходных. Семь месяцев назад, Люси виделась с отцом каждый день. Теперь же ей везло, если он приезжал за ней раз в месяц. Скотт без колебаний указал на то, что в сложившейся ситуации виновата я. Он сказал, что мы должны все уладить. Не могу поверить, что эти слова так легко слетают с его уст, словно ничего не произошло.
Надо полагать, что он ожидал, что я не буду возражать против того, что он спит с моей кузиной, пока мы вместе жили, в нашей спальне, когда наша дочь все слышит. После той ночи они с Брианой встречались месяц, может, два. Папа обрушился на нее все возможные проклятия, когда увидел на вечеринке у наших родственников в прошлом месяце. Они давно расстались, но у Скотта наверняка кто-то был. Иначе почему бы ему не навестить Люси?
Скотт: Да. Как насчет похода в кино?
Хэдли: Вам с Люси? Да, она будет в восторге. Она скучает по тебе.
Скотт: Она бы не скучала по мне, если бы ты позволила мне вернуться домой. Скоро родится наш сын.
Хэдли: Я не запрещаю тебе видеться с дочерью. Ты можешь приходить и видеться с Люси, когда захочешь. То же самое будет, когда родится Элай.
Скотт: Прекрасно, не бери в голову.
Я положила телефон на колени и потерла лоб. Скотт умел заставить меня чувствовать себя виноватой за то, что выгнала его. Я сделаю для Люси что угодно, за исключением возвращения её отца — на это я никогда не пойду. Даже если это будет означать, что они будут видеться чаще. Я могла не обращать внимания на его лень, и нежелание работать. Я принимала его таким, какой есть, но не смогу смириться с тем, что мне изменяют. Я до сих пор не могла понять, чего он от меня не получал. Что я сделала не так, почему он прыгнуть в постель другой женщины, единственное, что я ждала, — это верности?