Страница 2 из 14
– Дед, иди куда шёл, не лезь.
Голос грабителя показался больно знакомым, только значения этому я не придал.
– А ну девчонку отпусти, негодяй.
Девчонка сумела ситуацией воспользоваться и укусила грабителя за ладонь.
– Деда Ваня помогите!
Женька что ли, соседка, как тебя дуру в гаражи на ночь глядя занесло в короткой юбке. Беги пока возможность такая есть, дуреха. И она шанс свой использовала – вырвалась, побежала без оглядки. А вот я остался с грабителем один на один.
– Ну ты попал, старый козел! – зашипел тот.
В руках грабителя блеснуло лезвие ножа. Он решительно двинулся на меня, спугнуть собрался, судя по настрою. И может я и отступил бы, подальше от греха, нет в этом ничего зазорного – трезво оценивать свои силы. Однако имелся нюанс – дорога по которой Женька убежала вела в тупик, коммунальщики разрыли на прошлых выходных, да зарыть как обычно забыли. Но девчонка видать об этом не знала, а значит возвращаясь могла снова столкнуться с негодяем, чего я допустить не мог.
Бутылку о гараж – раз и разбил. В руке уже блестит розочка. И не с такими справлялся в свое время. Как-то наш автобус толпа владикавказцев окружила и ничего вырвались, а ребята на Кавказе ой какие горячие.
Но много ли надо со стариком справиться? Вот и грабитель первым успел меня пырнуть – с левой, в брюхо аккуратно, без замаха особого. На пол упала авоська со шматком сала, рядом розочка из ослабшей руки вывалилась. И резкая боль сознание запорошила. Как будто не ножом падлюка ударил, а раскалённый прут вогнал.
Я грузно опустился на землю, тяжело задышал. Схватился за бок, чувствуя как из раны юшка течёт. Понял сразу, что не выживу. Удар ножа прямиком в печень прилетел. Смерть от этого быстрая, но не мгновенная. А убийца вдруг замер, вздрогнул, глядя своей жертве в лицо.
– Иван Сергеич… – прошептал, узнал меня откуда то чертяка.
Следом окровавленной рукой стянул маску на подбородок. Тут-то я понял, кто передо мной и отчего голос знакомым кажется.
– Санька… – прохрипел я.
Глаза слипались, организм стремительно терял кровь. Убийцей оказался Санька Булава, некогда самый талантливый нападающий области середины 90-х годов. И физическая боль сразу уступила место боли душевной. Плохо так стало, что я в своё время не добился, не дожал, не доглядел, и мой ученик пошел по кривой дорожке. Это я в большой клуб Сашку не пустил, хотел ещё наиграть, натаскать и побольше ума разума вложить в пустую голову вложить, а тот и закончил карьеру. Дочь родилась, семью кормить нечем стало. Санька то детдомовский, рассчитывать мог только на себя. Вот и пошёл не в первую лигу, а в криминал, загубил я пацану карьеру своими же руками…
– Простите Иван Сергеевич, жизнь заставила, – Сашка поднялся, спотыкаясь бросился прочь.
– Прости и ты меня Сашка, что вот так твоя жизнь сложилось… – прошептал я, видя как растворяется в ночи фигура некогда талантливого нападающего. – Дурак я был, многого не понимал.
Эх, если б можно повторить, жизнь вспять повернуть, тогда я такого ни за что не допущу, думал я, умирая на холодной земле. И судьба услышала, распорядилась дать мне ещё один шанс.
Вспышка.
Ускорение.
Душу подняло из умирающего тела, закружило в вихре и куда-то тотчас понесло. А потом я увидел вместо гаражей, футбольное поле и одиннадцать человек в красно-белой форме… десять – один лежал без сознания на газоне. И моя душа камнем рухнула вниз, прямо в это тело.
Тело я поначалу не почувствовал.
– Двумя ногами въехал, козел…
– Я не специально, мужики…
– Какой не специально, ты сзади прыгнул, чучело огородное…
Ощущение такое, будто я забыл слуховой аппарат в ухо вставить. Слышимость жуткая, но по интонации ясно – кто-то рядом ругается и взаимные претензии предъявляет. А потом я как из проруби вынырнул. Картинка прояснилась, звуки отчётливей стали и ощущения первые появились. Понял, что лежу на поле футбольном, а вокруг народ – одни в красно-белых футболках, другие в бело-голубых. Грязнючие, как свинюшки! Почему понятно – ливень хлещет поливает и поле превратилось в огород. Игроки толкаются, орут. Между ними бегает главный судья, красную карточку держит в руках.
Вздох.
И левую ногу как пуля прострелила – боль адская, отдало в висках, и я зубы стиснул, глухо застонал.
– Покалечил…
– Врача зовите скорее…
И вот вижу, как передо мной присаживается футболист. Лицо какое знакомое, точно – Федька Костиков, подсказывает услужливо память. Но память будто не моя…
– Ванька, держись братан, – суёт в нос ватку. По запаху понятно – нашатырный спирт, им футболисты на поле часто пользуются. Только рецепторы не реагируют толком.
Удаётся приподняться на локтях. Руки утопают в грязи, на красно-белую форму трава налипла. Взгляд падает на левую ногу…
Ох ты ж ешкин кот!
Нога вывернута под неестественным углом. Если правая бутса в хмурое тучное небо смотрит, то бутса на левой ноге безучастно лежит на газоне плашмяком. Щиток вздыблен, гетры в крови измазюканы, а из под колена белок что-то торчит.
Открытый перелом.
Жмурюсь, отворачиваюсь и вижу капитанскую повязку на своём плече.
Потихоньку приходит понимание – идёт игра кубка СССР, финал. Играют «Спартак» и «Динамо», принципиальнейший матч, столичное дерби. Трибуны беснуются:
На табло счёт 2:0 в пользу красно-белых, 82 минута игры, дубль на счету… Ивана Павлова. Наверное, удивиться в пору, но ко мне подбегают врачи. Берут под белы ручки, перекладывают на носилки.
– На три поднимаем и понесли! Три!
С ужасом вижу, как живет своей жизнью нога, переваренной макарониной болтается. Новый приступ острой боли и перед взором возникает пелена тумана.
– Чувствуешь ногу?
Не отвечаю, болевой шок, яйца аж выкручивает против часовой. Тут бы по новой сознание не потерять, но держусь.
– Можешь пошевелить?
В ответ только стискиваю сильнее зубы – доктор на какой черт трогает травмированную ногу за ступню, будто открутить хочет. Дождь только усиливается – врачи бегут к карете скорой помощи, дежурившей у кромки поля. Хлюпают по лужам, носилки раскачивают, газон влажный и неустойчивый. Вот будет умора, если уронят.
– Ванька, терпи!
Слышу слова выходящего на замену футболиста. В глазах «семерки» испуг и сопереживание. Совсем молодой пацан, патлатый. Боковой судья поднимает табличку – 9 номер Павлов уходит, а в игру заходит 7 номер Крепостной.
Мгновение и меня перекладывают в буханку.
– Что с ним? Вы мне пацана залатайте к следующей игре!
Бекасов. Тренер подошёл к буханке, внутрь заглядывает, бледнеет, видя травму своего игрока. Константин Иваныч тут же распоряжается администратору.
– Классникову звони, пусть в ЦИТО Приорова везут!
Включаются мигалки, воют истошно сирены. А главный судья даёт свисток о продолжении матча.
Буханка трогается, врачи звонят по радиостанция скорой Лён-В в больницу.
– Павлова везём, ставьте всех на уши, Николай Петрович лично позвонит!
Фельдшер крепко держит меня за руку. Второй врач успокаивает:
– Потерпи парень, мы тебя на ноги поставим, вот увидишь ещё на чемпионат в Италию поедешь…
В руках доктора появляется шприц. Игла входит в бедро и через секунду по телу растекается волна облегчения. Боль отступает, а вместе с ней из изнеможенного тела улетучивается сознание.
Я уже не видел, как меня в красно-белой спартаковской форме заносят в травму, как перекладывают на каталку. И как из подъехавшего Мерседеса выбегает администратор команды, бледный и взмыленный.
Глава 2
«Есть расхожая фраза: „Если встал утром и у тебя ничего не болит – значит, ты покойник“. Гаврилов сейчас весь в железках – через турникет в аэропорту не может пройти. Если уж выбрал футбол – будь готов ко всему».