Клянусь этой жизнью

— Расскажи мне, Джекс.

— Это о Дезире Бэнкс. Она моя девушка. Ступай домой, Эмерсон, и займись своими делами.

— Мы больше не малые дети, Джексон, — сказала я ему в спину.

— Да, вот именно! И у меня больше нет времени на твои детские игры!

«Мои детские игры»?

— Ты всегда можешь сказать, как относишься ко мне. Я рядом. И готова выслушать.

Он не ответил, поэтому я шла за ним до самого его дома, пока он не захлопнул дверь у меня перед носом.

Я развернулась и потащилась домой, сожалея о том, что наделала. Отец уже ушел на новую работу, так что я осталась в одиночестве — размышлять об отрывке текста, который написал Джекс.

Следующим утром я прождала пятнадцать минут, пока он выйдет из дома, но он так и не показался, и мне пришлось нестись одной по дороге, чтобы не опоздать на автобус. Белые конверсы, которые я купила на собственные деньги, накопленные благодаря работе по выходным, все испачкались в грязи. Я была в бешенстве. Когда я добралась до почтовых ящиков, Джекс уже стоял там в ожидании мисс Билс.

— Ты почему меня не дождался?

Он поднял глаза от книги, а потом снова опустил их обратно и сказал.

— Я не обязан все делать вместе с тобой.

— Я собирала на эти кеды пять недель, работая у Картеров, а теперь они все в грязи!

Мы с Джексом подрабатывали на ранчо у Картера, получая три доллара в час. Нам сильно недоплачивали, и до ранчо нужно было шагать две мили21 пешком, но тем не менее, это была работа.

— Так и бывает, если спускать все деньги на обувь.

Я топнула ногой.

— Это нечестно!

Все еще глядя в книгу, он сказал.

— Я тебе ничего не сделал.

— Я же извинилась. Ты оставил свой тупой дневник в сарае, как будто специально, чтобы я его прочла.

— Я не собираюсь ссориться с тобой, Эм, потому что мне плевать. За десять минут до того я просил тебя не читать его. А ты даже извиниться нормально не можешь.

— Ну, прости, что я не такая идеальная, как ты!

— О, кстати, это не дневник, а роман, и он взорвет всем мозг, когда я закончу его. И сарай мой, Эмерсон, а не наш. Он — моя собственность.

Я повернулась к нему спиной и молча уставилась на дорогу, хотя внутри все кипело. Когда автобус подъехал, я заняла свое обычное место впереди. Джекс прошел мимо меня к задним сиденьям.

— Очень по-взрослому, Фишер, — прокомментировала я. Мы и правда вели себя как десятилетние, вот только нам давно не десять.

У старшеклассников Нибл Хай был свой холл, поэтому Джекс не мог избегать меня весь день. И хотя он пытался, у него не вышло. Покинув класс английского, я увидела, что он стоял на том же месте, где обычно ждал меня, чтобы вместе идти на математику. Но на этот раз он был не один. Джекс стоял, прислонившись к ряду старых шкафчиков, которыми больше никто не пользовался, обнимая Дезире Бэнкс.

ИДИОТСКИЙ МАЛЬЧИШКА.

— Повзрослей уже, — буркнула я, пройдя мимо. Дезире бросила на меня свой лучший злобный взгляд, отчего стала выглядеть так, будто страдала запором.

Джексон мог заполучить любую девушку и знал это. Он был единственным мальчиком его возраста с идеальной кожей, сильными руками и проступающими кубиками пресса. А еще он был высоким. К началу нашего девятого класса вся его детскость сошла на нет, — а может, это я перестала ее замечать. Я тоже быстро оформилась. Не то, чтобы у меня была очень большая грудь — совсем наоборот, но к концу девятого класса я развилась во всех смыслах. К сожалению, то же самое можно сказать и о Дезире, которая обрела такие формы, о коих я и не мечтала.

Ланч я провела в библиотеке, болтая с мисс Лилли, библиотекарем.

— А куда же сегодня подевался Джекс? — спросила она. Даже работникам школы было известно, что мы не разлей вода.

— Понятия не имею. У него теперь есть девушка.

Миниатюрная седовласая женщина под шестьдесят казалась ошеломленной.

— Девушка? Но я думала, что это ты — его девушка.

— Когда мы были помладше, одноклассники часто так говорили. Но это были просто детские глупости.

— Оу.

Я подхватила экземпляр «Она доведена до отчаяния»22.

— Спасибо, что принесли его для меня.

— Это не входит в программу, Эмерсон, так что не болтай об этом.

— Буду нема, как рыба, мисс Лилли. Спасибо вам.

Я села за стол, чтобы почитать, но отвлеклась на свои мысли. Я задавалась вопросом, почему за все время, которое мы с Джексом провели вместе, он не пытался меня поцеловать. Даже не заговаривал об этом, ни разу. Я не была самой красивой девочкой в школе — ни суперской задницы, ни классных сисек, просто жердь с копной темных волос, но у меня была хорошая кожа, и он однажды сказал, что у меня красивые глаза. Ну, точнее, он сказал, что они странные и такие большие, что ему кажется, будто он может нырнуть в них и плавать там до скончания века. Так что, может быть, «красивые» — не совсем подходящее слово… Скорее всего, он и вправду писал о Дезире. Может, я была всего лишь его подругой детства, с которой он возился в грязи, когда был маленьким…

На обратном пути он сидел в автобусе на нашем обычном месте.

— Привет, Эм!

Он выглядел слишком уж бодрым для Джексона. Я села рядом с ним и уставилась на его шею.

— Что, черт возьми… Ой, так это?… фу, какая мерзость! — Это был большой пурпурно-коричневый засос. — Не думала, что ты из тех, кто западает на сиськи, Джекс-с-сон.

— В каком смысле, Эмерс-с-сон?

Я показала руками большую грудь.

— У Дезире, идиот.

Он гаденько ухмыльнулся.

— Ах, это. Я как-то и не заметил.

Фыркнув, я направилась к задней части автобуса, подумав, что в эту игру вполне можно играть вдвоем. Вбежав в дом, я бросила рюкзак у входа. Пройдя мимо кухни, заметила отца: он сидел за столом, попивая кофе и читая газету. Я резко остановилась и попятилась к двери. Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Как прошел день, дорогая?

Дорогая? Его глаза выглядели яснее, чем я когда-либо видела.

А мой день был просто ужасным.

— Хорошо. А твой?

— Хорошо. Я приготовил тебе мясной рулет, чтобы ты смогла поесть, когда я уйду на работу.

Да кто этот мужчина?!

— Спасибо, папа.

Он встал из-за стола.

— Что ж, мне пора собираться.

Когда он вышел из комнаты, я подошла к столу и понюхала его чашку с кофе. Ощутила приличное количество виски, но, учитывая, что он не сидел на диване в нижнем белье, не пил виски прямо из горла и не ругался с телевизором, — это был просто невероятный прогресс.

Прежде чем уйти, он заглянул ко мне в комнату, где я лежала на кровати, уставившись в потолок и думая о дурацком засосе Джекса.

— Если ты хочешь взять рулет к Фишерам, то я не против. Ты не обязана есть в одиночестве.

— Все нормально. — сказала я. — Мы с Джексом теперь нечасто тусуемся вместе. У него есть девушка.

Это его, казалось, более-менее успокоило. Хотелось бы думать, что он говорил все это, потому что не желал, чтобы его дочурку обидели… но мне столько раз прежде велели «не залететь», что, пожалуй, это и была главная причина его беспокойства.

— Хорошо. Я буду дома к утру, — сказал отец и был таков.

На следующий день я нашла Хантера «Пылесоса» Стивенса, который был широко известен как король прелюбодеяния в нашей школе. Кажется, я была единственной девушкой, которую он еще не осквернил за трибунами на футбольном поле. И знала, что он был легкой добычей, потому что последние несколько месяцев делал мне пошлые намеки, типа: «Привет, Эмерсон. Хочешь пойти подготовиться к тесту по математике? За трибунами?». До этого момента я игнорировала его жалкие попытки, но мы с Хантером и Джексоном вместе ходили на математику, поэтому я воспользовалась возможностью, чтобы отомстить. Я прошла мимо Джекса и облокотилась на парту Хантера.

— Слушай, я ни фигушечки не понимаю в этой математике. Но слышала, ты вроде как профи.

Он поднял на меня взгляд и тут же опустил его на мою грудь.