Страница 13 из 54
— У ты-ы-ы какая? — «копируя» известную фразочку из старого монолога Хазанова, произнес Патлас. — Решил к ней яйца подкатить?
— А почему бы и нет? — пожал я плечами.
— Размечтался! — фыркнул Алеха. — У неетаких подкатчиков… Постой, а откуда ты знаешь, как её зовут?
— Познакомился, пока вы дрыхли без задних ног, — с победным видом произнес я. — Я стаканы пустые относил. Ну и поболтали… немного… — От приятных воспоминаний внизу живота вновь потяжелело — кровь устремилась по уже проложенному маршруту.
— Молоток, Серый! — Одобрил мои действия Патлас. — Куешь железо, не отходя от кассы! Хотя, я все равно не верю, что тебе чего-нибудь обломится…
— Не обломиться и ладно! — Отмахнулся я от разглагольствующего одноклассника, скручивая из газеты, найденной Леньчиком большой кулек.
— Зато на сисяндры её вволю попялишься, — усмехнулся Патлас. — И то хлеб!
— Угу, попялюсь… — не стал я спорить.
Набив газетный кулек доверху клубникой, отчего желтая бумага слегка покраснела, напитавшись ягодным соком, я вышел из купе. Остановившись в открытом проеме купе проводников, я, улыбнувшись во все тридцать два зуба, произнес:
— Скучаешь?
Лена оторвалась от задумчивого созерцания красот Приморского края, пролетающих с большой скоростью за окном вагона.
— Сережка… — произнесла она с теплотой в голосе. — Задумалась немного…
— Угощайся! — Я протянул ей кулек с клубникой.
— Ой, спасибо! — обрадовалась она, принимая подарочек. — Я тоже хотела купить, но времени не было — стоянка небольшая… Такая дешевая клубника только в Спасске. Во Владике намного дороже, да и вкус не тот — холоднее, да и солнца в июне маловато. Не успевает, как следует вызреть…
— А ты, я гляжу, заядлая огородница? — подколол я свою «нечаянную» подружку.
— Да нет! — отмахнулась она. — У моих предков дача под городом, вот и знаю немного…
— А ты сама из Владивостока? — поинтересовался я.
— Угу. — Кивнула она, эротично откусывая кусочек крупной ягоды. — Заходи в гости, если поступишь! — Она лукаво мне подмигнула, облизнув острым язычком клубничный сок с пухлых губ.
Кхм… — У меня в штанах опять что-то недвусмысленно шевельнулось. — Обязательно заскочу, — пообещал я, стремительно ретируясь в коридор. А то мое «игривое настроение» опять вылезет наружу. К тому же к купешке проводников подошел какой-то толстяк.
— Девушка, нам бы чайку в третье купе, — пробасил он.
— Сереж, зайди попозже, — бросила мне вслед Лена, — я тебе адрес напишу!
«Есть!» — мысленно возликовал я, благодаря бога за такое полезное знакомство. Иметь в подружках такую кралю, да еще и местную, да еще и которая не прочь раздвинуть ножки, я мог только в своих самых сокровенных мечтах. Вот и сбылась мечта идиота! В охуенно приподнятом настроении я вернулся к своим корешам.
— Ну как? — Тут же подскочил ко мне Патлас. — Хоть за жопу-то подержаться успел? Типа случайно задел? Задница у нее классная! Мне б такую…
— С такой задницей лучше тебе в тюрьму не попадать, — философски заметил молчаливый Леньчик.
— Да ну вас, уроды! — рассмеялся Патлас. — А то вы не поняли, в каком я смысле? Ну? Рассказывай, как прошло?
— Обещала адресок дать. — Решил приоткрыть я завесу тайны.
— Она что, местная? Из Владика? — Сделал «стойку» Палас.
— Местная, — невозмутимо произнес я.
— Вот, бля, ты везучий! Жучара! — с завистью протянул Алеха. — Если адресок чиркнет, то глядишь, со временем и поимеешь эту красотку во все щели! И чего я, дурак, эти пустые стаканы не понес? Ох, сука, какую шмару проворонил!
За окном постепенно смеркалось и, наконец, совсем стемнело. Вагон мерно окачивался, пацаны дремали, а я просто пялился в темное окно, за которым загорались яркие незнакомые звезды. В голове крутилась песня, слова которой так совпадали с моим настроением:
Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна,
И не вижу ни одной знакомой звезды.
Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,
Обернулся и не смог разглядеть следы.
Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день.
И билет на самолёт с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.
https://www.youtube.com/watch?v=9bZuMWxkE-k
Да, Витя, конечно, красава! Его песни так за душу берут, что и с кровью не оторвать… Вот только с чего я решил, что он разобьется в нынешнем августе? — Мои мысли неожиданно перескочили на дневное происшествие. На предсказателя я, ну, совсем не тяну! И ничего такого со мной с рождения не водилось. Странно все это… Стоило мне перешагнуть родной порог, как моя жизнь очень круто изменилась. Но не этого ли я сам хотел?
Неожиданно в ночной заоконной темноте я разглядел отблеск тусклой луны, прочертившей колеблющуюся «дорожку» на водной глади. Море! Я подорвался на ноги и, просунув лицо в распахнутую оконную щель, вдохнул полной грудью этот свежий морской запах, отдающий прелыми водорослями. Моя дорога подошла к концу.
— Так, ребятки, подъем! — Дверь в купе открылась, и внутрь заглянул давешний проводник, с которым мы курил в Облучье. — Подъезжаем, — сообщил он. — Сдавайте бельё.
— А? — спросонья буркнул Патлас. — Подъезжаем?
— Да, — повторил я. — Город скоро.
Пока мы стягивали с матрасов и подушек сероватые наволочки и простыни, за окном прибавилось света — замелькали многочисленные фонари, расположенные вдоль железнодорожной ветки. Маленькие полустанки и остановки электричек мелькали за бортом с регулярной периодичностью. Океанская, Санаторная, Седанка, Чайка — мелькали подсвеченные огнями вывески. И, наконец, проскочив платформу с надписью «Вторая речка» состав углубился в город.
Сдав белье проводнику, мы прильнули к окнам, заворожено наблюдая за освещенными улицами, на которых, даже в этот поздний час, присутствовало какое-никакое движение, провожали взглядами длиннющие дома-крейсеры, необычной архитектуры, растянувшиеся на десятки подъездов, и море… Водная гладь, с огоньками стоявших на рейде кораблей, тянулась по правому от движения борту до самого железнодорожного вокзал.
Поезд зашипел, притормаживая, и потихоньку останавливался напротив гостеприимного перрона. Мы похватали сумки и, слегка подрагивая от неожиданно нахлынувшего возбуждения, пошли к выходу. Палас с Леньчиком уже сошли на перрон, а я задержался возле купешки проводников, где Лена набивала использованным бельем безразмерный холщовый мешок. Увидев меня, проводница печально улыбнулась и подошла к двери:
— Сережа…
— Мне пора… — Виновато пожал я плечами.
— Я буду ждать… — тихо произнесла она, сунув мне в руку обещанную бумажку с адресом. Её глаза отчего-то подозрительно и влажно заблестели.
Я слегка наклонился, и несмело поцеловал её в губы. Она страстно ответила. Я с трудом оторвался от её пьянящего поцелуя, хрипло пробормотав напоследок:
— Я найду тебя!
И, больше не оборачиваясь, покинул вагон.
Глава 7
А вот погодка в далеком, но нашенском городе Владивостоке нас совсем не порадовала. Мелкая частая морось, перемежающаяся с порывами промозглого и пронизывающего до костей ветра. И это практически в конце июня! Че же у них тут зимой-то твориться? Я-то думал, что на море еду, а не в вечную мерзлоту!
— Ух, ты, как свежо! — Патлас тоже оценил причуды погоды, запахивая на груди легкую летнюю ветровочку.
— Ага, — согласился я, — пробирает совсем не по-детски!
— Давайте уже на вокзале до утра пересидим, — предложил Леньчик. — Время позднее, спешить некуда.
Мы с Патласом согласно кивнули — часы показывали полпятого утра, и, едва ли не бегом, поспешили подняться по виадуку, ведущему к зданию железнодорожного вокзала. В зале ожидание было не особо многолюдно, и мы быстро нашли несколько свободных мест, на которые притулили свои задницы. Дело оставалось за малым — дождаться утра, посетить приемную комиссию и подать документы на поступление, а после — заселиться в студенческое общежитие. Мне уже можно будет «курить» — золотых медалистов принимают без вступительных. А вот моим корефулям придется попотеть — дождаться экзаменов, ну, и поступить, само собой. А сейчас я скорчился на неудобной и жесткой лавке в зале ожидания и попытался хоть немного вздремнуть. До утра оставалось еще немного времени.