Страница 21 из 56
— Я, кажется, понимаю, в чем здесь дело! — меня, наконец, осенило. — Кто-то меняет этот мир! Лепит из него, словно из податливой глины нужную ему форму! И этот кто-то Горчевский-Брюс!
— Ну, наконец-то! Не прошло и полгода! — раздался из пустоты голос, полный сарказма. В пустом кресле материализовался Ашур Соломонович.
— И вы здесь? — не удивился Кузнецов. — Вы хотите сказать, что существование Ордена Храма — фикция?
— Почему же? — возразил Ашур Соломонович. — Это реальность. Только слегка измененная новым обладателем перстня. Сережа, прикоснитесь к батюшке… э-э-э генералу, — попросил он меня. Эта реальность изначально была вашей, вы до сих пор можете влиять на нее.
Я, не раздумывая, прикоснулся к сухощавой руке Кузнецова.
— Господи! — через несколько мгновений выдохнул Владимир Николаевич. — Словно бомба в голове разорвалась! Мир раздвоился…
— Нет, — покачал бритой головой Асур, — мир изменился, но в нем еще действуют законы, установленные Сергеем… Как говаривали древние мудрецы: сделанное одним богом, не может отменить другой.
— Вы хотите сказать, что Сергей — бог? — выпучил глаза Сидоренко.
— В какой-то мере так оно и есть, — невозмутимо ответил Ашур Соломонович. — Эта вселенная была создана под его потребности. А то, что его потребности оказались не столь велики… Не божественны, если можно так выразиться. — Ашур Соломонович лучезарно улыбнулся и подмигнул мне. — Но Сергей до сих пор может устанавливать правила… Вернее, правила уже установлены, и отменить их никто не может!
— Даже Горчевский? — уточнил майор.
— Даже он. Я уже говорил… Изначально альтернативная развилка была создана Сергеем. Со всеми вытекающими… И существование Юсупова не дает Горчевскому реализовать полноценную собственную реальность. Поэтому и получается такое наслоение. И все будет нормально до тех пор, пока не появиться глобальное противоречие, конфликт…
— Вот и приехали, — обреченно произнес я, не зная, что предпринять.
В тайных подвалах под бывшей Сухаревской башней на черной каменной столешнице, расписанной витиеватыми магическими символами, в центре охранного круга на бордовой бархатной подушечке, накрытой хрустальным колпаком, покоился перстень Соломона.
— Это просто божественно, Великий Магистр! — Кремнев опустился перед Горчевским на колени, истово приложившись лбом о шершавый камень пола.
— Поднимись с колен, Брат! — величаво произнес Вольдемар Робертович. — Не забывай, что прежде всего мы — рыцари!
Аркадий стремительно поднялся и, преданно глядя в глаза Горчевскому, произнес:
— Я буду служить Вам вечно, мой господин!
— Ладно, Аркадий, не переигрывай! — недовольно поморщился Горчевский. — Мне не нужны тупоголовые фанаты! Этого добра и без тебя навалом. Мне нужен трезвомыслящий помощник. Преданность — это, конечно, хорошо, но не стоит перебирать.
— Простите, Господин! — сдержанно наклонил голову Кремнев. — Но ваше божественное прикосновение, открывшее мне глаза… — Аркадийсглотнул комок, стоявший в горле. — Оно выбило опору из-под ног… Я ведь ничего этого не помнил… Считал, что все идет своим чередом… Простите, что не оправдал Ваших надежд, Господин! Клянусь, я приложу усилия… Я буду достоин…
— Так-то лучше, Брат! — довольно ухмыльнулся Горчевский. — Теперь мы можем лепить реальность, словно из пластилина. То, что сделано — лишь проба пера! Еще немного поэкспериментируем… А затем уподобимся Господу — нас ждут поистине великие дела!
Очередное изменение реальности я тупо проспал. Я не стал возвращаться вечером в свою потайную нору, а расположился на ночлег в подвале конторы, в комнате отдыха. Генерал Кузнецов по моим наблюдениям вообще жил в своем кабинете — семьи и дома у трехсотлетнего старика не было. Для него вся жизнь превратилась в бесконечную работу. Но уходить на покой, а тем паче отдавать Богу душу, Владимир Николаевич, по всей видимости, не собирался. Железный старикан! Мне бы его выдержку — ведь, по сути, он так же одинок, как я. Но у меня хотя бы есть родственники, друзья… А у него…
Я оторвал голову от обшитого кожей подлокотника дивана, помотал ей из стороны в сторону, хрустя позвонками шеи. Затекла, зараза! Неудобный диван: короткий и жесткий. Нужно было домой топать — хоть выспался бы! Я с трудом разлепил глаза.
— Мать вашу! — Комната отдыха кардинально поменяла интерьер. Вместо строгого бурократическо-совдеповского стиля она теперь была оформлена в романтическом духе средневекового замка: большой камин из грубо обработанного дикого камня, дубовые массивные кресла с вычурной резьбой, в нишах — надраенные до блеска доспехи времен поля Куликова, на потолке — искусная лепнина: кресты, розочки… Блин, чё за дела? По ходу мой "коллега" Горчевский совсем с катушек слетел! Так проснешься в один прекрасный момент, а тебя уже нет… Хотя мне это не грозит — перстенек и мои интересы тоже блюдёт. Интересно, если эта реальность свернется, я выживу? Может, ну его нафиг? Отсижусь в пустой альтернативке — она-то не исчезнет! А как же тогда с моими? С собой взять? Чем не вариант? Только вот что-то… В конце концов, тварь я дрожащая или право имею? Может, хватит прятаться и хвост поджимать? Пора разобраться со "сродственничком"!
— Сергей Вадимович, — отвлек меня от мыслей дребезжащий голос генерала Кузнецова, — как спалось?
— Не очень, — признался я, поворачиваясь к входной двери. — Ох, ты ж! Владимир Николаевич, а к чему весь этот маскарад? — Генерал был облачен в грубую черную рясу, поверх которой красовался массивный крест на цепи. — Вы в форме моложе выглядите.
— Вы о чем, Сергей Вадимович? — Кузнецов меня явно не понял. — Это моя повседневная одежда.
— Так, понятно, — буркнул я себе под нос, усаживаясь на диване, который единственный из всей мебели не поменял своего внешнего вида. Наверное, потому что на нем спал я. Теперь он не вписывался в интерьер, но монаха-генерала это ни капли не смущало. — Побочный эффект…
— Что вы говорите? — не расслышал моего бурчания Кузнецов.
— Ничего, это я о своем, о девичьем, — улыбаясь ответил я, хотя у меня внутри плескалась раскаленная лава.
— Сергей Вадимович, — поглаживая лысину, произнес Владимир Николаевич, — в связи с последними событиями наше ведомство не может заниматься вашим делом. Это совсем не наш профиль! Я, честно признаться, даже не понимаю, почему вообще мы начали им заниматься?
Глава 11
— Я, честно признаться, даже не понимаю, почему вообще мы начали им заниматься? — находясь, словно в какой-то прострации, произнес генерал.
— Владимир Николаевич, а можно поподробнее, — попросил я. — В связи с какими событиями?
— Как, вы разве не слышали? — по-настоящему удивился Кузнецов. — Великий Магистр Ордена объявил Новый Крестовый Поход! Уже идет всеобщая мобилизация…
— Какая, к чертям собачьим, всеобщая мобилизация? — не сдержался я и громко выругался. О чем тут же пожалел: сдержанней надо быть, «молодой» человек! Сдержанней! То ли еще будет? — Он что, решил затеять новую Мировую Войну?
— Великий Магистр лишь хочет восстановить попранную справедливость… — как-то неуверенно произнес Кузнецов.
— Какая, в жопу, справедливость? — Ну, вот опять двадцать пят! Так и прут из меня ругательства. Таким макаром гребаный великий магистр меня без ножа пошинкует. — Так, Владимир Николаевич, дайте мне вашу ладонь! — требовательно произнес я. — Пора вспомнить все…
Генерал с удивлением протянул мне руку. Хватило лишь секундного прикосновения к его ладони, чтобы его «накрыло» потоком воспоминаний о перекроенном, уже в который раз, мире. Кузнецов покачнулся и без сил рухнул на диван рядом со мной.
— Господи! Господи упаси! — свистящим шепотом выдавил из себя генерал. — Это безумие! Великого Магис… Горче… Брюса… — Он даже заикаться начал, чего, думаю, за ним уже давно не водилось. — Его нужно остановить, Сережа! Немедленно!