Второй сын

— Почему ты такой довольный? Говори!

В тот момент его дар влияния на эмоции инстинктивно вышел на небывалую высоту. Наверное, именно поэтому Алмерик не отшутился ехидно, как он любил делать, а вполне серьезно ответил:

— Теперь у моего отца будет достойный наследник. Я! А ты, мой глупый брат, теперь отправишься в Крепость. Вместо меня. И да, это я «помог» ему так удачно поохотится. Но ты ничего не докажешь…

Криво ухмыльнувшись, он разжал закаменевшие руки Эрвина, и ушел. А юноша остался стоять, оглушенный его словами. Смыслом в его словах. Ведь изначально именно Алмерик, как второй сын, должен был отправиться в Крепость. Но Ортвин, первенец Отто, погиб. Это значит, что наследование изменилось — теперь Эрвин второй сын. Проклятый второй сын!

Глава 6

— Эй, парни! Что я только что узнал… — заговорщический шепот Велтена привлек внимание всего десятка. Даже люди, вовсе не относившиеся к их десятку, но находившихся рядом, из любопытства насторожили уши. — Знаете, куда вчера делся наш новичок? Он покончил с собой! Выбросился из крепости — и разбился!

— Вот идиот… — проронил Аджит, складывая руки на груди.

— Странно… вроде, вчера ничего такого не было заметно…

— А может, он решил бежать? Просто неудачно, — подкинул идею Оллард.

— Мне кажется, уже все знают — бежать бесполезно. В крепости можно выжить, а если сбежать — то точно нет.

— Чужая голова — потемки. Кто его знает, что он там думал, — согласился Индж.

Тем временем Эрвин старался быть как можно незаметнее. Ему не хотелось привлекать внимание — ведь кто-нибудь может и вспомнил, что «Гоззи» пропал сразу же после того, как он вышел из казармы. Хотя… сложить вместе два события не должны. Наверное…

— … Если он решил покончить жизнь самоубийством — то все сходится, — тем временем убеждал остальных в своей теории Велтен. — Я слышал, что те, кто на такое решаются — они с виду тихие, и смирные. Никому ничего не рассказывают, могут спокойно есть, тренироваться, даже шутить. А потом бах! И качается на веревке тело под потолком… Зато те, кто рассказывают другим, что обязательно покончат с собой — обычно живут долго.

— А мне чихать. Факт есть факт — он умер. И наш десяток опять стал слабее, потому что из восьмерых…

Постепенно отряд переключился на другие темы. А Эрвин вернулся мыслями к произошедшему. Выходит, что Алмерик все же решил убить и его — единственного человека, знавшего правду. Но провернуть целую операцию, отправляя своего подручного практически на верную смерть, только чтобы добить своего брата… Устроить это без влияния его отца, Отто — нереально. Каковы шансы, что нужный человек попадет именно в его десяток, чтобы было проще выполнить задание? За сколько «ниточек» нужно было подергать, сколько раздать взяток, чтобы так вышло?! Алмерик на такое не способен. Зато Отто Златобородый — вполне. Сила денег может многое, пусть и не все…

Солнце зашло. Это автоматически означал отбой — ведь никто не будет тратить деньги на бессмысленное освещение вечером каждой казармы. Теперь на все помещение тускло светила одинокая масляная лампа, у входа. А еще немного попадало света звезд, из пары узких окон. Храп и посапывание заполнили казарму — тут в тесноте спала почти сотня человек.

Обычно Эрвин засыпал в числе первых — молодой организм и физические нагрузки брали свое. К тому же, в последнее время добавилась ментальная усталость от попыток культивации. Но только не в этот раз. Вторую ночь подряд, с момента убийства подручного Алмерика, он лежал, бездумно глядя в каменный потолок. Каково это знать, что его же семья желает ему смерти? Мало того, активно предпринимает усилия, чтобы это поскорее произошло?!

Теперь юноша понял — это больно. Посторонние — на то они и посторонние, чтобы не ждать от них чего-то особо хорошего. Другое дело семья… Те, кого он знал с детства, видел почти каждый день всю свою сознательную жизнь.

— Я ведь никогда не желал никому зла… Да и статус наследника Отто мне не был нужен, все об этом знали. Почему же так вышло? — тихо прошептал Эрвин.

Единственная, в ком он не сомневался — это его мать, Ингрид. Она всегда любила, поддерживала. Даже тогда, когда стало понятно, что его отправят в крепость, она сделала все, чтобы юноша выжил. Но… как она теперь себя чувствует? Один сын — умер, второй — ссыльный. Юноша боялся, что с Ингрид что-нибудь случится…

Оставались еще глава семейства Златобородых, Отто, его вторая жена — Верена, и конечно, их сын — Алмерик. Вот эта троица явно заодно. И против него…

Постепенно горечь и обида на родственников переплавлялись в нечто иное. Злость. Злость на несправедливое отношение, злость на попытки убийства…

Эрвин сжал кулаки. Сжал так, что заболели мышцы и связки, а вены вздулись, будто змеи. А тихий шепот юноши никто не услышал:

— Значит, отныне мы не семья — мы враги! И мне нужно стать сильнее, чтобы выжить, вернутся, и потребовать справедливости. Вы решили меня убить? Что ж… в таком случае я убью вас сам. Матери пригодится состояние Златобородых.

В эту ночь юноша заснуть так и не смог, обуреваемый разнообразными чувствами и мыслями. И если над первыми он мог взять контроль, то над мыслями — нет. А мозг раз за разом прокручивал так и эдак все ключевые события, что с ним произошли за последние полгода…

Со следующего дня Эрвин удвоил усилия. Все время, когда юноша не был занят тренировками или бытовыми занятиями вроде еды-купания-похода в туалет, он культивировал. Раз за разом он «проваливался» в глубокую концентрацию, из которой цеплял крохи энергии тела, и перенаправлял их в ауру.

Его десяток тоже это заметил. Да и это было несложно — шутка ли, теперь от Эрвина они слышали в лучшем случае десяток слов за день. Все остальное время он находился на лежанке, сжимая постепенно осыпающиеся пеплом ядра силы.

— Упорный парень, — в очередной раз скосив взгляд на Эрвина, прокомментировал Райнхольд. — Я уже видел таких людей. Он или добьется успеха…

— …Или свихнется, — мрачно добавил Индж. — Вон, и Оллард, и Аджит в свое время тоже когда-то заявляли, что обязательно станут культиваторами. И что?

— А сам-то?! — не смолчал Оллард.

— Так я и не обещал всем подряд, что стану. Не вышло — ну и ладно, так проживу. Мне, главное, не сдохнуть в пасти какой-нибудь пакости, да сохранить руки-ноги и член. Без него никак, хе-хе…

Тем временем Эрвин продолжал свое занятие, почти не обращая внимание на окружающих. Если что-то случится — его будут тормошить.

Постепенно получалось захватывать больше энергии. Правда, тело на это отреагировало негативно — к вечеру появлялась слабость, тяжелее стало высыпаться. Однако, это тоже было показателем, что юноша на правильном пути. Изначально энергию на культивацию человек забирает именно из тела, немного ослабляя себя. Это позже, по достижению ранга полноценного культиватора, ситуация выправляется. По крайней мере, так обещали «учебники» из библиотеки крепости.

… Очередная попытка. Эрвин поначалу пытался считать их, из любопытства. Потом сбился.

…Полностью выдохнул, сконцентрировавшись на ауре. Ощутил энергию тела, медленно текущую в разных частях. «Отщипнул» немного от общей массы, вливая ее в ауру примерно на уровне низа живота. Резкая боль, к которой парень уже привык, снова резанула по нервам. Однако в тот самый момент, когда обычно его выкидывало из этого состояния, произошло маленькое чудо — на долю мгновения он каким-то образом «увидел» ауру целиком, в которой ярко полыхнула крохотная точка будущего даньтяня, чуть ниже пупка. Сама аура завораживала — разноцветные, едва заметные прожилки энергии сплетались в фантастические узоры, точно повторяя контуры тела. Мгновение затягивалось, Эрвин даже прекратил дышать, наслаждаясь необычайным видом. «Зародыш» даньтяня больше не исчезал — он медленно мерцал. Вызывая странное ощущение пустоты. Захотелось ее наполнить. Но стоило Эрвину попытаться втянуть в ауру еще энергии, как вспышка боли выкинула его из этого состояния. Парень глубоко вздохнул, ощущая резкую слабость, постепенно проходящую. Похоже, перенапрягся. С кряхтением, словно древний дед, Эрвин уселся на лежанке. С рук осыпались пеплом очередные ядра силы. Последние. После первичного формирования «зародыша» даньтяня, такие разваливающиеся ядра силы уже не нужны были. Он и так достаточно четко ощущал собственную энергетику. Дальше, если верить учебникам, следовал долгий этап накопления энергии. Нужно «заталкивать» энергию в даньтян, а от него уже начинают прорастать энергоканалы к коже. И это, если верить записям, еще больнее. Эрвин тяжело вздохнул.