Доверься мне

Когда во время третьего раунда я попадаю первым мячиком, Гарретт поднимает меня, а толпа, которую мы собрали вокруг нас, кричит.

— Я никогда не видел, чтобы Картер проигрывал в чем-либо столько раз подряд, — шепчет Гаррет, опуская меня на землю, его рука на моей спине.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с прикованным к нам разъяренным взглядом Картера, его челюсть нервно дергается. Непонятно на что он так реагирует — на проигрыш или на то, что Гарретт так откровенно флиртует со мной все это время.

Шарики для пинг-понга летают по воздуху, пока мы набираем очки в течение еще пары минут, алкоголь разбрызгивается по всему столу, пока, наконец, с каждой стороны не остается только по два стакана.

Напряжение растет, следующий ход за Картером, поэтому Эммет подзывает меня.

— Эй, Олли, погоди! Ты что-то уронила!

Я оставила все в пальто, поэтому в замешательстве смотрю на него. Он поднимает брови, и я перевожу взгляд на его палец, указывающим на пустое пространство, он хитро подмигивает мне.

Сообщение получено.

Слушайте, я женщина. Может, я и маленькая, но то, чего мне не хватает в росте, я компенсирую бедрами и формами. Говорят, у меня убийственная попка, о чем Кара часто напоминает мне легким похлопыванием по ней, когда проходит мимо.

Я немного стесняюсь мягкости своих форм, сочности попы — всего того, что появилось из-за бесконечного скроллинга десертов на «Пинтересте» и вдохновляющих видео в «Инстарамме», и попытками это все воссоздать. Но для большинства мужчин эти сочные формы неотразимы.

А что насчет Картера Беккета? Он определенно входит в это большинство.

Я замечаю, как он наклонился над столом, его взгляд мечется между стаканом, на который он нацелился, и мной. Когда я улыбаюсь, он мягко и мило улыбается в ответ. Мне даже слегка неловко за то, что я собираюсь сделать.

Слегка.

Повернувшись к нему спиной, я наклоняюсь к полу, задерживаясь там на достаточно долгое мгновение, чтобы услышать то, что я хочу услышать.

Пинг… пинг… пинг… пинг.

— Черт!

Адам сбивает со стола шарик для пинг-понга.

— Беккет, ты издеваешься? Ты отвлекся на задницу!

Он протирает лицо руками, а затем указывает на меня.

— На потрясающую задницу!

Укатившийся от Картера мячик катится к моим ногам, и его я поднимаю.

— Есть!

Адам со стоном ударяется лбом о стену, а Картер хмурится с самым сексуальным выражением лица, которое я когда-либо видела. Алкоголь подначивает меня поцеловать его прямо сейчас.

Эммет хлопает меня по руке, завывая от смеха, а Гарретт хватает меня за лицо и смачно чмокает в лоб. Он выпивает свой шот, а затем растирает мои плечи, подсказывая мне на ухо дальнейшую стратегию.

— Не торопись. Сделай глубокий вдох. Не спеши с броском. Мы близки к победе. Любой стакан, Лив, любой стакан.

Он отходит, и Кара бросается к нам, шлепая меня по заднице.

— Давай, детка!

Я смотрю на стакан, в который хочу попасть, и занимаю позицию. Я в себе уверена, и знаю, что это оправдано.

— О, Картер? — зову я, и его рот искривляется, когда он наблюдает за мной. — В университете я выиграла сто восемь игр, — я бросаю мяч, самодовольная ухмылка расцветает на моем лице, когда я слышу, как он опускается в стакан, и толпа вокруг нас взрывается аплодисментами.

Адам опускается на пол, Картер хватается за край стола и раздраженно рычит, опускает голову, а Гарретт кружит меня в своих объятиях.

Пьяная я понимаю, что чувствую к Картеру, гораздо больше, чем просто сексуальное влечение, и не знаю, что с этим делать. Мозг говорит мне бежать, прекратить это, пока оно не стало чем-то большим, потому что этот мужчина сломает меня. А сердце считает: к черту, давай попробуем.

Не знаю, кто из них победит, но моя смелая сторона закидывает две руки на его шею и говорит: — Каково это, проиграть, большой парень?

Что-то опасное и первобытное вспыхивает в его глазах, его ладонь скользит по моей ключице, а пальцы нежно обхватывают мое горло.

— Поверь мне. Тут я точно не проиграл.

ГЛАВА 11

ФИНАЛЬНЫЙ ОТСЧЕТ

— Тебе надрала задницу.

— Девчонка.

— Маленькая девчонка.

— Три раза подряд.

— Каково это, Картер?

Я тычу рукой в лицо. Не уверен, в чье, потому что в последние тридцать секунд передо мной оказались лица всех друзей. Сразу после того, как задница Оливии исчезла за дверью ванной.

— Заткнись. Нет, никто мне не надрал задницу. Я чувствую себя прекрасно. Я не… она не…блять, — я поднимаю руки вверх, пожимаю плечами и сдаюсь. — Хорошо, но является ли это техническим проигрышем, если…

— Да.

Я хмурюсь.

— Хорошо, но говорить хором было необязательно, — я смотрю на Кару. Она рассматривает свои острые красные ногти. — Ты знала.

Ее голубые глаза встречаются с моими.

— Знала что, говнюк?

— Что она победит.

— Да, знала. Конечно, я знала. Она четыре года была моим напарником в бир-понге. Эта девчонка и стоя на голове сможет выпить пива с бочонка! — она покровительственно похлопывает меня по груди. — Обойдешься без поцелуев.

— Я еще как зацелую ее на последнем ряду кинозала.

Кара захихикала.

— Ты думаешь, я позволю тебе остаться с моей подругой в темноте наедине? Я так не думаю. Мы с Эмом пойдем с вами.

— Нет, не пойдете.

— Нет, пойдем, — она указывает на Адама и Гаррета. — Мальчики, вы с нами?

Гарретт застонал.

— Я обещал сводить сестрёнок на этот мультик в Рождество.

— Отлично, значит ты в деле. И…

— Никто с нами не пойдет, — прорычал я. — Ты мне доверяешь, — Может, если я скажу это уверенно, Кара в это тоже поверит.

Кара истерически смеется. Кажется, этот припадок никогда не закончится. Она бьет себя по бедрам и вытирает слезы.

— Картер, я люблю тебя, но доверить тебе лучшую подругу — это последнее, что я сделаю.

Я раскидываю руки.

— Ну, какого хрена? Почему бы и нет? — по правде говоря, я бы тоже не доверил. Не то чтобы у меня были плохие намерения, просто я как бы… не знаю их, по крайней мере после того, как провел с ней немного времени.

— Я не хочу быть грубой.

— Просто скажи уже, Кара. Я взрослый парень.

Она вздыхает.

— Если бы в словаре было определение «блядуна», ты бы с гордостью стал его примером. Если Оливия решает встречаться с тобой, целовать тебя, и дальше по списку, так это потому, что у нее есть чувства к тебе, и она хочет их исследовать. Ты же, делаешь все это ради забавы; с людьми, которых не знаешь; с теми, кто ничего для тебя не значит. Я не осуждаю — если тебе этого хочется, пожалуйста, иди и делай. Я скорее о том, что сейчас ваш взгляд на отношения отличается. Если ты оставишь прежний подход, велика вероятность, что Оливия в итоге пострадает.

— А если нет? Если я не планирую… — Боже, я даже не могу закончить предложение. Одна только мысль о чем-то большем, чем секс на одну ночь, покрывает мою кожу мурашками, и сжимает горло.

Что, если я все испорчу? Что, если у меня не получится? Что, если я сделаю ей больно?

— Почему он так выглядит?

— Я не знаю. Он похож на грустного, потерянного щенка.

— По мне, у него скорее запор.

Адам положил руку мне на плечо, притянул меня ближе.

— Оставь моего братана в покое. Он просто влюбился, вот и все.

Влюбился? Мое горло снова сжимается.

— Пффф. Нет, не влюбился, — ведь так?

— Влюбился, Картер. Вот почему в последнее время ты уходил из бара один.

— Может, мне нужен был перерыв. Я устал.

— Вот почему на прошлой неделе ты купил Оливии булочек с корицей и чизкейк, а еще уговорил ее разрисовать лицо. Именно поэтому ты стоял и обнимал ее, когда она дрожала от холода во время зажжения елки, и именно поэтому ты пригласил ее на вечеринку к себе домой, хотя у тебя дома никогда не появляются девушки на одну ночь. Оливия что-то значит для тебя, и ты, мой друг, влюбился.