Доверься мне

— Картер, — я зажмуриваю глаза. — Я…

— Я люблю тебя, — говорит он мне, приближая свое лицо к моему. — Я люблю тебя, Оливия.

Его губы, мягкие и нежные, касаются моих, когда музыка стихает, а кончики пальцев на моей пояснице прижимают меня ближе. Когда кто-то зовет Картера, он отстраняется, прижимаясь лбом к моему лбу и улыбается.

— Мне пора произносить речь, Олли, — он целует меня еще раз, прежде чем направиться к трибуне. Картер прочищает горло и прикасается микрофона, от чего вся хоккейная команда аплодирует ему, а его электрическая улыбка озаряет всю комнату. — Как у вас всех дела?

Клянусь, он может сказать нам всем, что комната горит, и реакция будет такой же: оглушительный рев аплодисментов и поддержки. И он выглядит ужасно самодовольным.

— Я так счастлив, что есть контроль над единственными пятью минутами, которые Кара не спланировала сегодня вечером. Она пыталась, конечно. Мне был дан очень конкретный свод правил, в котором подробно описывалось, что мне можно и что нельзя говорить. Но я случайно потерял этот список.

Кара скрещивает руки на груди, давая всем понять, что этот список действительно существовал.

— Для тех из вас, кто меня не знает, я — лучший друг Эммета и его товарищ по команде, Картер. Для меня большая честь стоять сегодня рядом с ним в качестве шафера, но это также очень важно для него, поскольку он наконец-то признается себе и всем остальным, что я действительно лучший, — он делает паузу для смеха, что прокатывается по залу. — Кара, ты сегодня просто охереть какая сногсшибательная, как и всегда. Эммету, пиздец, как повезло.

— Картер! — кричит Кара, ударяя кулаками по столу.

— О, точно. Упс, — он хихикает, выглядя слегка смущенным. — Я не должен был ругаться больше пяти раз. Похоже, я превысил лимит как минимум на одно.

Кара поднимает вверх два пальца.

— На два!

Глаза Картера выпучиваются, когда он проводит рукой по волосам, приводя в беспорядок свою идеально уложенную шевелюру.

— Двумя? Блять. Я имею в виду, черт. Нет. Блять. А, к черту. Кара, ты же знаешь, что я не могу! — он одаривает всех своей идеальной очаровательной, самоуверенной улыбкой с ямочками, и Кара стонет, закрыв лицо руками. — Я не могу быть идеальным во всем. Но в любом случае, хватит об этом. Я говорил о том, как Эммету повезло. Он уйдет отсюда сегодня вечером с вздорной, уморительной, прекрасной женой, у которой чертовски огромное сердце. А Кара, ну… ты уйдешь отсюда сегодня с прекрасным новым платьем.

Кара встает, придерживая юбку своего платья, и немного кружится.

— Это был эмоциональный день для всех нас, — Картер показывает на четырехъярусный торт. — Даже торт состоит из ярусов28.

Я накрываю лоб рукой, когда комната взрывается смехом.

— О, боже.

— Я встретил Эммета, когда мне было восемнадцать, когда нас позвали в Ванкувер. Если вы можете в это поверить, мы нашли общий язык не сразу. Между нами было соперничество, будто мы оба хотели быть лучшими. Эмметт был серьезным и сосредоточенным, а я — глупым и легкомысленным. Он был тихим и целеустремленным, а я был и остаюсь невероятно красивым. Эммет, я прокладывал свой путь в твое сердце, разбивая твой панцирь одной неуместной шуткой за другой, пока ты не позволил мне наконец увидеть большого плюшевого медведя, которым ты на самом деле являешься. Ты всегда вдохновлял и подталкивал меня к лучшему, и я с гордостью могу сказать, что я стал таким, какой я сегодня есть, лишь потому что у меня есть такой друг, как ты. И, Кара. Я знал. Знал, как только встретил тебя, что ты украдешь моего лучшего друга. Ты вошла в ту комнату, и его челюсть просто отпала. Он лишь хотел проводить с тобой все свободное время, прятаться в гостиничном номере и разговаривать с тобой по телефону всю ночь, вместо того чтобы пойти с нами в бар. Я не понимал его чувств, пока не встретил… — его глаза перемещаются, находят меня, и он улыбается. — Пока я не встретил ее. И тогда все обрело смысл.

Картер делает паузу, проводя рукой по своей груди.

— Наблюдать за тем, как вы вместе строете жизнь, было невероятно, и я знаю, что дальше будет только лучше. Как же вам повезло, что вы разделяете ее со своим лучшим другом. За жениха и невесту, — он поднимает свой бокал, но поднимает один палец. — О, и еще кое-что. Кара, это от ребят из команды. Желаю удачи с Эмметом. Он бесполезен в большинстве позиций, но мы надеемся, что твой опыт с ним сегодня ночью удовлетворит тебя.

У меня нет времени сказать Картеру, насколько прекрасной была его речь, даже часть о ярусах торта, потому что диджей объявляет, что пришло время бросать букет, и Дженни тащит меня в центр танцпола вместе с ней и остальными женщинами.

— Я не хочу, — хнычу я. — Я собираюсь отсидеться.

— Еще чего, блять, — Дженни начинает разминаться. — Если я должна это сделать, то и ты тоже. Но предупреждаю: береги спину. Мы, Беккеты, чертовски не любим проигрывать.

— Можешь забирать. Эта традиция просто нелепа.

Кара обиженно вздыхает, поворачиваясь ко мне.

— Скажи, что ты только что ничего не называла на моей свадьбе нелепым, Паркер.

Я сжимаю губы, качая головой.

— Нет. Нет.

— Ты чертовски права. А теперь встань на чертову позицию.

Со вздохом я встаю рядом с Дженни, Аланна подпрыгивает передо мной, и я всерьез надеюсь, что одна из них не повалит другую на землю в попытке заполучить этот чертов букет. Я втягиваю шею в плечи, закрываю глаза и жду, когда все закончится, пока толпа отсчитывает время.

— Пять! Четыре! Три! Два! Один!

Я ожидаю аплодисментов, криков и воплей. Чего я не ожидаю, так это тишины.

Открыв глаза, я с замиранием сердца смотрю на стоящую передо мной со слезами на глазах Кару, которая так ярко улыбается мне, протягивая свой букет.

Мне.

— Кара…

Она укладывает в мои пальцы лентамы из шелка и бархата, которые удерживают стебли вместе, затем поворачивает меня к Картеру, который в ожидании стоит передо мной, и улыбается.

— Уверяю, прекрасная невеста полностью разрешила сделать это здесь.

Подбородок Кары опускается на мое плечо.

— Мы подумаем о моей самоотверженности позже.

Разрешила сделать это? Что сделать? Самоотверженность? Почему мне так жарко, и, что более важно, почему Эмметт направляет на меня камеру своего телефона?

— Я уже говорил тебе сегодня, почему я люблю тебя? — Картер делает шаг ко мне, затем еще один, его улыбка растет с каждым дюймом, который он преодолевает. — Я люблю тебя, потому что ты смешная и язвительная, саркастичная, как черт, и в ту ночь, когда мы встретились, ты сказала мне идти в задницу, — он не обращает внимания на то, как Кара выкрикивает его имя. — Ты также добрая и мягкая, чувствительная и милая, лучшая тетя и учительница, по которой я бы просто тащился, будь я школьником. Ты не просто моя девушка, ты моя самая большая группа поддержки и мой лучший друг.

Он берет мое лицо в свои руки, большими пальцами вытирая слезы, стекающие по щекам. Я даже не знаю, откуда они взялись.

— Почему ты плачешь, малышка Олли? Я еще даже не добрался до самого лучшего.

— Я не знаю, что происходит, но ты назвал меня своим лучшим другом и своей девушкой, — всхлипываю я, прижимаясь к его груди и хватаясь за ослабленный воротник его рубашки.

Его мягкая усмешка согревает мои губы, когда он тянет мой подбородок вверх, чтобы поцеловать меня. Картер делает шаг назад, опускает руку в карман, достает маленькую бархатную коробочку и опускается на одно колено.

— Я надеюсь назвать тебя как-нибудь иначе, когда закончу то, что сейчас делаю.

ГЛАВА 53

ФЛИП-ФЛОПЫ

— Ты смущена?

Я киваю едва заметно, но все же делаю это. Мой взгляд блуждает по комнате, отмечая неослабевающие взгляды, руки, в восторге сцепленные под подбородками или прижатые к сердцам. Наконец, я снова смотрю на мужчину, стоящего передо мной на коленях.