Васюган — река удачи

— Ты через конкретную дырку конкретный инструмент потерял. Говоришь: бог в свечке нуждается. Не экономике ставить не надо, хотя она и является на сегодня нашей богиней. Не темная наука — не заблудится в пашем огромном государстве.

Пупко слушал с хитрым прищуром и чесал пятерней шею.

Сидим на поваленной сосне. Смотрим на срез пня: он медленно покрывается каплями клейкого сока. Застыли обнаженные годовые кольца дерева, потому что застыла сама сосна, упав вершиной по направлению к широкой многокилометровой просеке.

Глазастый теодолит следит, чтобы просека была прямехонькой, ни на шаг не метнулась ни влево, ни вправо. Вальщик Аркаша Банников, хмурый, сиплоголосый парень, докурил «беломорину», потушил окурок о голенище резинового сапога. Для верности поплевал на черный торец папиросы, швырнул на сухой мох.

— Дай закурить, — просит Евстигнеев, водитель трелевочного трактора, заглушив его в двух метрах от поверженной сосны.

— Попроси хорошенько!

— Аркадий Васильевич, пардон. Не изволите ли папиросочку.

— То-то.

Сидят, дружелюбно смотрят друг на друга.

Чувствую: от бензопилы исходит тепло. К бачку, моторчику «Дружбы» прилипли опилки, крошево коры. Многозубая цепь блестит на солнце начищенным серебром.

— Расскажи человеку, — Евстигнеев кивнул на меня. — как твоя кормилица от медведя спасла.

— От медведицы. Давнишняя история… В леспромхозе вальщиком работал. На сухой гриве сосняк пластал. Воды кругом нет, жажду брусникой утолял. Ну и наткнулся на мамку с медвежонком. Она за мной, я к бензопиле драть. Подскочил, завел. Медведица уже в воинственную позу встала, на меня надвигается. Я со своим «пулеметом» на нее пошел. Думаю: кедры в два обхвата валю, тебя-то, голубушка, хоть страхом пройму. Цепь ревет. Медведица тоже. Не выдержала поединка, развернулась, отстрелялась пометом в мою сторону и к малышу убежала.

— Не заела она тебя, но уела сильно! — ухмыльнулся тракторист. — «Дружбе» спасибо скажи. Не заведись она с маху — не трудился бы сейчас на нефть.

— Моя пила осечки не дает.

— Что верно, то верно, — подтвердил Евстигнеев и таким же манером потушил окурок, как это сделал вальщик.

Аркадий ласково посмотрел на бензопилу, похлопал ее по верху бачка, как по холке лошадь.

— В майские праздники дело было— ко мне домой нагрянули леспромхозовские парни. Подзадоривают: не соберешь «Дружбу» с завязанными глазами. Кореши успели пилу до винтика разобрать… Натянули мне на голову две вязаные шапочки, глаза закрыли… «Поехали!», как сказал Гагарин… Я в армии карабин и автомат, не глядя, быстрее других солдат собирал. Верите ли — все детали, как на свету, вижу…

— Сова! — похвалил водитель трелевочника.

— …Собираю, значит, припеваючи. Все ладненько подходит. Слышу: кореши шушукаются. Что-то звякнуло на брезентушке, где детали «Дружбы» лежали. Позже выяснилось, они мне подбросили курок от ружья, шпонку от винта подвесного мотора, пружинки, шайбочки, шурупы разные, еще какую-то мелюзгу металлическую… Собрал кормилицу, спрашиваю: «В бачок песку не сыпанули?»

— «Нет, Аркаша, до этого не додумались». Завел с первого раза. Сдернул с глаз шапочки. Смотрю: на брезенте подброшенные лишние «запчасти» лежат. Взял шуруп, говорю: «Ну, сознавайтесь, кто удружил, с курса сбить хотел? Кому завернуть кой-куда?».

Молчат. Качать меня, подбрасывать принялись.

Перед нашими глазами тянулась голубая чистина просеки. За нашими спинами стояла зеленая стена тайги. Ей предстояло вскоре рухнуть, открыть взору новую даль.

Репродукции...

Моя Сибирь

Безмолвие

Над тайгой

Трубопровод

Пасмурным дочь

Вахтовый поселок Вах

Старшим геолог Ваха

Буровая

Оператор

Вахта в пути

Плотник

Строитель Стрежевого

Над Васюганом

На магистрали

Бурильщик

Облачный день

Весна

Весенние каракули

Половодье

Купель

Дыхание севера

Июньский снег

Крутояр