Рассказы о дьяволе

— Вообще не в курсе! – торжественно заверил старичок, поглаживая горстку травы на столике перед собой.

Первый раз — обычно заявляет об ошибке, глюке, чуде… А вот второй раз – уже рецидив, со всеми вытекающими мыслями о его тяжелой реальности. Поэтому Данила вернулся в чулан, взял яйцо и смело заявился в комнату. Тут ничего не изменилось, только вместо деда – его встретил куст конопли, который как раз из дедушки и делал косячок. Сидя за тем же столиком.

— Человека надо курить тонко, чувственно, — говорил куст. – Многое зависит от его возраста, пола, характера… Привет, Даня!.. Ты присядь пока, щас доделаю косяк и взорвёшь!..

Данилу впервые в жизни потянуло перекреститься. Или проблеваться. На крайний случай, пыхнуть, однако не дедушку ведь… Русский путешественник ненароком глянул на яйцо в руках и… в бессилии разжал пальцы. Яйцо упало, треснуло и раскололось. Изнутри вылез страусенок, нечто вякнул по-птичьи и убежал вприпрыжку.

Комната качнулась, как палуба судна в открытом море. Даня зашатался и приложил руку ко лбу, — голова поплыла. Через секунду головокружение исчезло также внезапно. Всё вернулось как было.

— Хде яйцо? – вновь спросил дьявольский дед.

— Слы-ышь, — медленно сказал Данил, собирая мозги в кучу. – Я не могу принести яйцо, потому что как только я его беру и выношу из чулана, то здесь начинается хреновина. А если я яйцо оставляю на его месте, в чулане – то я его не приношу. То ли это такой прикол, то ли у меня едет крыша. Но ясно одно – долбанная суть в долбанном яйце.

— Ладно, давай, уходи, — занервничал вдруг дедушка. – Очередь. Если надумаешь затариться моей коноплей, то адрес знаешь.

— Не, — не согласился Даник. Он даже показал старперу язык. – Вот тебе… Яйцо я принес, — он нагнулся и собрал расколотые половинки. – И твои драные парадоксы, получается, обманул.

Дедушка мельком глянул на скорлупу. Произнес раздражённо:

— Это яйцо битое.

— Это не важно, — заявил Даня. – Целое, не целое… по барабану. Договор ничё про данное обстоятельство не говорит. Короче! Как убить Дьявола, твоего внука, ты обязан мне сказать!..

— Мине нужно яйцо не битое, — упёрся дедушка. – Мине развести не получится.

— Чего?! – удивился Данила. – Или ты выполняешь договор, или я зову полицию.

— Ха-ха, — сказал старик. – Ха-ха.

— Потустороннюю полицию, — усмехнулся гость. – У меня там большие связи, я только вчера был на Лубянке, в Раю. Слыхал, чёрт тебя дери!?

Дедуля погрустнел. Кажется, даже всплакнул.

— Я не могу поведать, как убить мово внучка, — всхлипнул дед Дьявола. – Это супротив моральных канонов.

Абсурд крепчал, деревья гнулись.

— Ну, ты ж обещал… — воззвал Даня обреченно.

— Таково я не обещал, — возразил дед. – Я молвил, что помогу Фюйть внука.

— Ну, и?.. – согласно покивал русский гость. – Пусть будет Фюйть.

Даня сел напротив деда и взял давешний косячок. Снова томительно помял.

— Рассказывай, дедуся.

Главка 6. Целуем Папу Римского

— Ты был в параллельных реальностях, Даня! – авторитетно сказал кардинал. – Я слыхал про эти страусиные яйца. Официально такие штуки запрещены к использованию.

— Угу, — хмуро подтвердил демон Греко. – На чёрном рынке такие ништяки очень в ходу.

— Устаревший, но действенный инструмент мошенников, — кивнула блонда. – Придуман на заре человеческой цивилизации, автор неизвестен.

— Дьявольский дед – тот ещё приколист, — усмехнулся Меринго. – Мяу, а!?

Кворум сидел за столом в кабинете иерарха и пыхал косячок ассирийской конопли. В воздухе плавало плотное сизое марево едкого дыма. На словах кота фронда дружно заржала.

— Аха-ха!..

— Ха-ха!..

— Охах-аха!..

— Гыы!..

Смех был недолгим, зато очень искренним. Лишь Данила задумчиво смотрел на сотоварищей. Кого-то прибивает на ржач, а кого-то на «думки»… И увидел русский, что кардинал – это кудлатый попугай, демон – это рогатый архангел в шляпе, Джованьола – это склизкая мокрица, а кот Меринго – это просто шуба.

— Вставляет ассирийка!..

Если б травка не вставляла – то её бы не курили.

— Короче, — с ленцой произнес Даник, отрываясь от занятных ассоциаций. — Дьявол Римский не переносит поцелуев. Так рассказал дед. У каждого свои неудобства в жизни, как-то так…

— Мяу! – ответила шуба. – У любого существа есть страх. У потусторонних персонажей тоже…

— Хэээ! – вклинился рогатый архангел в шляпе. – Я, например, боюсь солнечного света. Ток молчок, умоляю…

— Замётано, чувачок!.. – усмехнулась склизкая мокрица.

— Кто будет целовать Папу?! – озвучил рационал кудлатый попугай. Птица с сожалением воткнула докуренный косяк в пепельницу. И тут же превратилась в иерарха. Данила сглотнул сушняк. Марево из паров каннабиса начало рассасываться. Вместе с никчемными ассоциациями.

* * *

Дьявол Римский омыл тучный живот, вылез из вечерней ванны и повернулся к стенке, чтоб снять полотенце. Скрипнула дверь, и Папа ощутил на заднице шершавый язык.

— Мяввв! – зашёлся в оргазме Меринго.

— Чё за ерунда?! – Папа быстро развернулся и недоумённо уставился на чёрного кота.

— Дорогой Дьявол! То есть, дорогой наш Папа!.. – льстиво запел котик. — Я прошу прощения за то, что избил до полусмерти твоего мыша!.. А потом и вовсе хотел его сожрать!.. И мой поцелуй в твой прекрасный зад – самое малое, что я могу сделать в своё оправдание!..

Дьявол впал в ступор настолько, что это позволило Меринго слинять из ванной комнаты, не произнося больше ни звука.

— Я всё сделал в лучшем виде! – похвастался котик в кругу фронды. – Щас скоро дьявол сдохнет!..

Но Дьявол не сдох и даже не умер. А, как ни в чем ни бывало, явился через час на вечернюю мессу.

— Учись, салага! – с превосходством заявил котику демон Греко. Он нарисовался на литургии, упал перед Папой в ноги и благоговейно поцеловал ему пальцы на ногах.  Сквозь резиновые шлёпанцы.

— Мой господин! – сказал он с чувством. – Я хочу служить тебе!..

— Демон… демон… — забегал по рядам кардиналов жаркий шёпот. – Какой же крутой у нас Папа, что и демоны хотят ему служить…

Впрочем, угрюмый псаломщик (потомственный) не поверил Греко и плеснул на него святой водой. Греко взвизгнул от боли и ускакал прочь. И после ходил с обожжённым боком, кляня недоверчивого мужика. Впрочем, чуть позже, демон круто отмстил служке.

— Аве! – гнусил Папа. Служба шла своим чередом. И закончилась точно также. С Дьяволом Римским ничего не случилось.

* * *

Когда Папа сел пить вечерний чай, то в столовую заявился верный кардинал.

— Прости меня, — смущённо молвил сановник. И нежно приложился к папской руке губами. – В знак преданности! – добавил кардинал.

— Не-не, — не согласился Папа, кося зелёными глазками. – Ты должен меня ненавидеть, иначе неинтересно.

* * *

Папа благополучно дожил до ночи, и вознамерился лечь спать. В кровати, под цветастым одеялом – его ждала роскошная блонда с «буферами» пятого размера.

— Милый!.. – она страстно поцеловала Дьявола Римского глубоким засосом.

— А вот ты мне не мила, — обиженно заявил Папа, кое-как высвобождая толстые губы из липких уст женщины. – Я ведь не свершаю плотские грехи, это вопреки моим личным принципам.

Джованьола молча согласилась с принципами и с облегчением выпорхнула из папской кровати. Валяться в постели с жирдяем не прельщало. В целом и в общем.

— Теперь дьяволу хана! – объявила она заговорщикам. – Если поцелуй в губы – это считается не поцелуй, то я не знаю, куда его ещё нужно целовать…

* * *

Однако утром Папа-Дьявол проснулся и встал с постели.

— Дед наврал! – выдвинул гипотезу Греко. – Стопудов.