Страница 4 из 87
Сперва припёрлась Эльке. И заявила, что чувствует себя неуютно за столом среди рыцарей. Не по чину ей в такой компании в одиночку сидеть. А к оруженосцам соваться вообще боится! Она среди них никогда не была и не представляет, как должна себя вести. Я обругала её дурой, но что я могла поделать?.. Частично она права.
Потом заявилась служанка с подносом еды, и Эльке принялась так азартно чавкать, что даже у меня аппетит прорезался, хотя я думала, что он полностью исчез, после происшествия с Андреасом. Я приказала подвинуть столик поближе к кровати, и тоже слегка перекусила, нет-нет, а перемежая пищу глотком вина. Именно тогда мне пришла в голову мысль, и я приказала Эльке сбегать к повару и заказать, чтобы он посушил сухариков. Если вдруг Андреасу полегчает, думаю, сухарик ему не повредит?.. Эльке, прямо с набитым ртом, убежала исполнять приказание.
Потом Эльке вернулась, как раз, когда я наклонилась над Андреасом, взбивая ему подушку. Не знаю, что вообразила глупая девка, но почему-то покраснели мы обе… А я дала себе слово, что буду осторожнее в своих действиях. Мало ли какие мысли могут в чьи-то головы прийти?
Потом я отослала Эльке, но пришла служанка, чтобы убрать посуду. Потом ушла служанка, но пришёл Марциан, узнать, не стало ли Андреасу хуже. Я молча показала на парня. Андреас, похоже, метался в бреду. У него сильно посинели крылья носа и губы, особенно уголки губ. А чернота из-под глаз поползла вниз, на щёки. Марциан печально вздохнул, покачал головой и вышел. Но тут же сунулся Вилфрид. И очень долго упрашивал, чтобы я разрешила позволить парню хлебнуть красного вина со специями из его фляги. Дескать, лучшее средство против всех болезней, ага! Только увидев, что я разозлилась не на шутку, старый пьяница ушёл восвояси. Но тут припёрся повар. Дескать, он так и не понял заказ про сухарики! Синьора хочет салат с сухариками, тыквенный суп с сухариками или, может, синьора просто хочет гренки с подсушенным хлебом, а вовсе не сухарики?.. Пришлось объяснять, чего хочет синьора, мысленно пообещав себе, отвесить хорошенького тумака глупой Эльке. Едва ушёл повар, как ввалился оруженосец Норберт и простуженным голосом заявил, что оруженосцы волнуются за здоровье Андреаса и вообще, он готов подменить меня на посту. Я поблагодарила Норберта за заботу, но уходить от постели больного отказалась. Норберт посопел, но ушёл. И тут же явился Ульрих. Сказал, что не верит местным докторам, потому что они итальянцы и ничего не смыслят в болезнях тевтонских рыцарей, а он, худо-бедно, но кое-что понимает! И провёл собственный осмотр. Похоже, во врачебном искусстве он понимал и в самом деле, и худо, и бедно. Потому что диагноза так и не поставил. Когда ушёл Ульрих, вернулся Марциан. И тоже убеждал меня уступить место у кровати кому-то из оруженосцев. Я отказалась. Потом пришла опять служанка. Спросила, не нужно ли мне чего и принесла кружку горячего травяного настоя. Потом опять прибежала Эльке и заявила, что одной в незнакомом трактире ей страшно и не позволю ли я ей побыть рядом? А она мешать не будет, ни-ни! И тут же принялась чесать языком. Пришлось опять прогнать дуру, пообещав ей назавтра хорошего тумака за сухарики. Потом пришёл другой оруженосец, Зигмунд, просил, если Андреас очнётся, передать ему, что оруженосцы передают ему привет и молятся за его здоровье. Потом опять припёрся повар. Ему пришло в голову, что заказ для завтрака крестоносцев сделан, а отдельного заказа для больного — нет. А больному же нужен отдельный завтрак, не так ли? Пришлось объяснять, что сухарики — это и есть отдельный завтрак для больного. Потом опять пришла Эльке, проситься посидеть вместе, потом опять Марциан, потом оруженосец, потом служанка трактира… с ума они все что ли посходили!!! Не поверите: не было таких двадцати минут, чтобы мы с Андреасом остались наедине! Не то, чтобы мне это было для чего-то надо, ну там, душу излить перед страждущим, или ещё чего, но покой больному нужен? Я вас спрашиваю, нужен покой больному? А какой тут покой, когда двери то и дело хлопают⁈
[1]…зеркала… немного вогнутые… Любознательному читателю: только в начале XVI века, то есть примерно через 100 лет после нашей истории, братья Андреа Доменико с острова Мурано разработали технологию, по которой сперва отливался стеклянный цилиндр (не шар!), в ещё горячий цилиндр заливалось олово, потом горячий цилиндр осторожно разрезался вдоль и раскатывался на медной столешнице, пока не получалось настоящее плоское зеркало, хрустальной прозрачности и чистоты… И, разумеется, зеркала были баснословно дорогими! Если верить Википедии, то зеркало, размером 100×65 см в те времена стоило 8 000 ливров, а картина Рафаэля, такого же размера, только 3 000 ливров…
Глава 2
Снова вместе!
Одиночество — хорошая вещь, но обязательно нужен
кто-то, кому можно сказать, что одиночество — хорошая вещь.
Оноре де Бальзак.
Утром, ещё до завтрака, пришёл доктор Джеронимо. Невыспавшийся и задумчивый.
— Как наш больной? — поинтересовался он вместо приветствия.
— Хуже, — вздохнула я, — Да вот, сами посмотрите…
— Вижу… — буркнул доктор.
По бледно-зелёному лицу Андреаса тут и там расплывались багровые пятна, но и этого мало! Проступили тёмно-синие, почти фиолетовые линии вен и артерий! И по шее то же самое, и в верхней части туловища. Растерянный доктор опять зачем-то поскрёб ногтем одно из пятен и посмотрел на ноготь. Вздохнул.
— А, доктор! — распахнулась дверь и в комнату шагнул Марциан, — Вы разобрались с болезнью?
Джеронимо задумчиво пожевал губами.
— Я вижу, вы немного понимаете в медицине, — осторожно начал он, — И странно было бы, если бы рыцари-крестоносцы не понимали в медицине… Но теперь посмотрите сюда, синьоры! Что мы видим⁈ Хриплое, прерывистое дыхание. Одна из болезней горла? Как бы не так! Взгляните: язык чистый, не обмётан, горло не покраснело! У пациента жар, вы можете убедиться, потрогав его лоб. А теперь пощупайте пульс! Сердце бьётся ровно и ритмично! Тогда с чего бы быть жару⁈ А теперь обратите внимание на белки глаз! Вы видите, что они не пожелтели, не помутнели… И что же тогда это за болезнь⁈ Посмотрите на проступившие вены! Это болезнь крови? Но мы только что проверили сердце, и сердце в порядке! Желудок? Но его не тошнит. Живот мягкий, значит воспаления в кишках нет, я проверял. Взгляните на эти пятна! Это не чума и не что-то подобное. Аллергия? Я таких цветных аллергий не видывал! Тем более, что чаще всего аллергия бывает весной, да и протекает иначе. Покраснение кожи и проблемы с дыханием, не более. А здесь…
— Так какой же ваш вывод? — не выдержал Марциан.
— Я склоняюсь к отравлению, — поджал губы доктор, — Но это отравление таким загадочным ядом, что я теряюсь в догадках! Я с таким не то, чтобы не сталкивался, я про такое и не слыхивал!
— Отравление… — задумался Марциан, — А ведь, может быть… Он часто отпрашивался на прогулки и обедал отдельно от нас. Вот только… кто бы мог его отравить? И за что? Ну, не папа же римский, в самом деле, прости Господи!
— Я знаю! — испуганно вскочила я, заламывая руки, — Это тот наш враг, который следовал за нами по пятам всю дорогу в Рим! Помните? Помните⁈ Он постоянно выцеливал именно Андреаса, стараясь, не повредить остальным! О, Боже! Я не знаю, почему он это делал и за что хотел смерти Андреасу, но он воплотил свой коварный замысел! Он подкараулил Андреаса в одной из отлучек, и сумел отравить его! Сжалься над ним, Матерь Божья! Над Андреасом, а не над тем убийцей!
— Наверное вы правы, сударыня, — посерел лицом Марциан, — И я тоже, старый дурак… добрались до Рима, я и расслабился… Доктор! Какие прогнозы на выздоровление⁈
— Неутешительные! — признался Джеронимо, — Я вижу, организм молодой и борется с ядом, но… если это было целенаправленное отравление, то шанс на выздоровление невелик, увы! Впрочем, не исключён! Надейтесь на милость Божию, господа! Всё в руках Господа всемогущего…