Лучанские

– Да, но «Вальс любви»… Я думала, ты только про партию пишешь и комсомол.

– Не только. Мы выпьем сегодня или будем слушать моё бессмертное произведение?

Он явно иронизировал. Кажется, ему было неловко. Но я правда хотела послушать песню на его стихи, тем более про любовь. Положенные на музыку, написанные им строчки мне впервые показались весьма интересными. А Яша уже жалел, что включил радиолу. Он сидел с бокалом в руке и напряжённо смотрел на меня. Пришлось поддержать тост.

Мы выпили; он продолжил рассказ про Ашхабад, перебивая голос Марата Агдавлетова, доносящийся из радиолы. Потом подвинул ко мне поближе пирожные:

– Попробуй, они должны быть очень вкусными.

– Подожди, я сначала хочу попробовать краба! Никогда не ела столько деликатесов сразу. Ты, наверное, отдал все деньги, которые заработал в поездке?

– Какая разница? Ещё заработаю. – Яша с безмятежным видом откинулся на диване.

– Просто это неправильно. Вот так, без повода…

– То есть как «без повода»? – Он моментально выпрямился, от безмятежности не осталось и следа. – Вообще-то я сегодня сделал предложение девушке, которую люблю! И, между прочим, до сих пор не получил ответа!

Яша смотрел на меня пронзительными голубыми глазами, и я поняла, что он волнуется.

– Ты делал предложение не мне, а моему папе, – усмехнулась я, стараясь сгладить неловкость момента.

– Действительно… Ну что ж, тогда придётся повторить. Оля, ты выйдешь за меня замуж?

Вот так всё и произошло. Невероятно быстро. Не так романтично, как представляли себе те барышни, которые хотели бы оказаться на моём месте. Они, наверное, представляли себе серенады под луной, миллион алых роз и прочие банальности. А мне навсегда запомнились тот вечер, мой распухший от недавних слёз нос, Яшины внимательные глаза, крабы в консервной банке и голос Марата Агдавлетова, поющий «Вальс любви».

Ночевать я осталась у Яши. И в квартиру родителей больше не вернулась.

***

Я проснулась от щёлкнувшего замка. Различать медперсонал было сложно: они все носили одинаковые защитные костюмы, но Марину я узнавала по фигуре – все остальные медсёстры в сравнении с ней казались Дюймовочками. Первая осуждающая мысль сменилась более разумной. Девушке её комплекции куда проще ворочать пациентов, чем тоненьким нимфам. Вот попадётся такой, как Яша, и что Дюймовочке с ним делать? Яша!

– Как Яков Михайлович? Вы были у него?

Кажется, я не спросила, а пролаяла – голос звучал хрипло, я посадила его постоянным кашлем. Да и о вежливой интонации я не сочла нужным позаботиться.

Марина подошла ко мне, поставила на тумбочку лоток с набранными шприцами и таблеткой «Калетры».

– Доброе утро, Ольга Александровна. Вижу, вы только проснулись. Вот эту таблетку нужно выпить после завтрака, завтрак скоро принесут. А уколы сделаем сейчас, хорошо?

– Вы знаете, как себя чувствует Яков Михайлович? – отчеканила я.

Мне хотелось её убить. Почему она разговаривает со мной, как с пятилетней? И идиотски улыбается – я вижу по глазам, остальное скрывает респиратор.

– Лучше, Ольга Александровна. Я заходила на реанимационный пост. Но вам нужно думать в первую очередь о себе.

«Иди к чёрту! Ты сначала проживи с ним всю жизнь, в горе и в радости, со всеми его новыми книжками и старыми врагами, прожди его из командировок, стерпи все сплетни и чужую помаду на рубашке, его истерики, когда не пишется, его пьянки, когда пишется… А потом рассказывай мне, о ком я думать должна!»

– Он в сознании? Он не на ИВЛ?

– Конечно в сознании. Температурит, кашляет и требует, чтобы его вернули в обычную палату, к вам.

Я практически ненавидела эту улыбающуюся полную девушку, хотя она не сделала мне ничего плохого. Но у неё сейчас была власть надо мной, над Яшей, над ситуацией. А я чувствовала себя совершенно беспомощной, ждала каждой крупинки информации, которую она могла мне передать. И вынуждена была просить. Я, Ольга Лучанская, должна была унижаться перед девчонкой со средним образованием, в два раза меня младше…

– Вы можете передать ему мобильный телефон? Я хочу быть с ним на связи.

– В реанимацию нельзя проносить телефоны. Да вы не переживайте так, Ольга Александровна. Если до обеда без ухудшений, его переведут в палату. Он очень настаивает.

Он настаивает? Значит, у него есть силы настаивать, это хорошо. Но почему он настаивает? За ним плохо ухаживают? Да господи, какой там может быть уход – в общей палате, где лежит куча народа?

– Ольга Александровна, давайте сделаем укол.

Марина продолжала сюсюкать. Я взглянула на неё практически с ненавистью. Да делай ты что хочешь, при чём здесь я? А она хочет, чтобы я подняла пеньюар. Пожалуйста, давай уже быстрее и иди к чёрту.

Почему-то Марина раздражала меня больше всех.

– Когда придёт врач?

– Лечащий врач делает обход в одиннадцать утра.

– А сколько времени сейчас?

– Восемь двадцать.

Больше я не сказала ни слова, пока она не ушла. Потом ещё долго сидела, глядя в одну точку, пытаясь собраться с силами, чтобы пойти умыться и привести себя в порядок. Болела и слегка кружилась голова, немного знобило, но всего этого можно было бы не замечать, если бы Яша был рядом. Почти три часа ждать появления врача. И пять часов ждать обеда, после которого Яшу могут перевести в палату. Почему я не догадалась записать номер телефона реанимации? Можно ведь позвонить на пост и узнать что-нибудь про Яшу. Впрочем, есть же Гугл.

Я достала телефон, с трудом дождалась, пока загрузится операционная система. Едва подключившись к сети, мобильник запищал десятком уведомлений.

«Как Яков Михайлович? Волнуемся». Это Сергей. У него есть право волноваться.

«Оля, что с вами? Что с Яшей? У него выключен телефон». Это Сонечка. Странно, они с братом не так часто созваниваются. С чего она всполошилась? Я ведь так и не сказала ей, где мы. Неужели уже все газеты растрезвонили? Интернет Соня не читает. Надо перезвонить. Но потом, потом. Когда Яша будет рядом.

Я нашла номер реанимационного отделения и позвонила. Трубку никто не брал. То ли не тот номер, то ли там в принципе не отвечали на звонки. Оставалось только ждать.

«Оля, успокойся. Он дышит самостоятельно и выносит мозг окружающим. Значит, с ним всё в порядке». Внутренний голос взывал к разуму и приводил всё более весомые доводы. Но мне хотелось свернуться клубочком, обнять подушку и уснуть. А проснуться уже рядом с Яшей. Моим единственным родным человеком. Да, именно так. Если у Яши была сестра и был Сергей, то у меня – только Яша.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.