Не откажусь от нас

— Да я тебя понимаю. Представляю, что вы пережили вчера.

— Лучше не представлять. Спасибо, пап, что понимаешь меня и не мешаешь.

— Лишь бы ты был счастлив.

Глава 18. Стас

Неделя проходит быстро. Тётя Маша выписывает Соню, взяв обещание с нас, что мы не будем нервничать, а ещё выполнять всё, что она сказала. Даже если бы надо было прыгнуть с крыши ради её блага, я бы сделал это. Ребята всей компанией заявились попроведовать Соню на второй день. Глаза тёти Маши надо было видеть, хоть она и пустила после моих заверений, что это хорошо повлияет на эмоциональный фон. Правда, уже через десять минут пришла сказать, что ещё один такой приступ хохота, и от больницы ничего не останется.

Котова пыталась узнать у меня, что я сказал маме, но я остался непреклонен. К чему её тормошить лишний раз?

Дом я украсил шарами, цветами и позвал ребят к нам, предупредив, что посидим тихо-мирно, а не как обычно. Тем более, повод у нас был. Тётя Маша написала пол малыша, и мы заказали шарик с мелкими шариками и конфетти внутри по цвету пола, чтобы отметить это событие. Ребята, конечно, покивали, но я уверен, что сотворят пиздец.

Так оно и происходит. Миха скатывается по перилам со второго этажа, после того, как Егор ему несколько раз сказал:

— Мих, ёбнешься.

— Нет, я пластичный.

И ёбнулся, собственно говоря. После чего ребята хотели повезти его в больницу, но он заверил, что всё хорошо. Логинов танцевал брейк-данс. Стоит отметить, что он делать этого не умел, а посему запутался в конечностях через три секунды. Миха после возвращения из больницы, решил танцевать стриптиз.

— Сава, тебе мало было что ли? — смеюсь я. — Ещё шишек набить решил?

— Всё под контролем, — пьяным голосом сообщает Миха, а затем падает.

— И снова ёбнулся, — тяжело вздыхает Егор, когда мы умираем от смеха от этого.

— Емельяныч, если ты опять первый уснёшь… — грозит ему Егор.

— Ага, счас! Я в прошлый раз фломастер два дня отмывал, — бубнит Саня, на что мы с Горынычем уссыкаемсся.

— Давайте уже шар лопать, — кричит Ника, которая занималась этим вопросом, фотографируя на память.

Мы с Соней переглядываемся. В её глазах страх, а в моих вообще пиздец. Она как-то спрашивала, кого я хочу, а для меня главным было, чтобы малыш родился здоровым особенно после случившегося. Соня придерживалась такого же мнения.

— Да че тут думать? — кривляется Серый. — Бах и всё. И узнаем, кто у нас будет!

— Именно у нас, — смеётся Соня.

— Ну да! А ты как думала? — возмущаются они уже вдвоём с Горынычем. — Тебе ещё учиться. Сессии, зачёты, а сидеть-то кто будет с ребёнком? Мы!

— Горыныч, он в первое время будет много спать, ты только лицо не разрисовывай, — ржу я. — Подождём до… Во сколько мы в первый раз напились?

— В пятнадцать, — включается Миха. — У меня на даче. Нажрались тогда, как свиньи!

— Да, Мих, — серьёзно говорит Егор. Сейчас спизданёт. — Только мы в полдень превратились в прекрасных принцев, а ты так и остался свиньёй.

Мы все выпадаем ржать, даже не сдерживая слёз.

— Чё сказал? — начинает бычить Миша.

— Мих, я тебе сейчас ещё раз нос разобью, если не отвалишь, — хмурится Егор.

— Да хватит уже! — громко кричит Алла. — У нас тут гендер-пати или ваши обезьяные бои?

— Тебе повезло, — щурится Миха.

Егор хочет что-то сказать, но Берд берёт его под руку, и он замолкает.

— Ребята, если вы сейчас не лопните, — угрожающе говорит Серёжа.

Они уже приготовились снимать на видео, Ника упорно фотографирует, а мы с Соней снова со страхом переглядываемся.

— Давай, Стась, — тихо говорит она. — Поменять всё равно не получится.

— Давай, — смеюсь я, — держа её за талию одной рукой, а второй иголку, чтобы лопнуть шарик. Соня теребит ниточку шара, и, чмокнув её в губы, я говорю на камеру. — Кем бы ты ни был, мальчиком или девочкой, мы тебя уже ждём и любим.

Я лопаю шар, а оттуда вылетают голубые шарики и конфетти. Я рад. Я был бы рад хоть какому цвету. Целую Соню, а у неё глаза на мокром месте.

— ДА-А-А! — орут Горыныч и Серый. — Пацан, мы так и знали.

Берд и Алла утирают слезы, приобнимая пока ещё Котову. Ника улыбается во все тридцать два, делая, я уверен, кучу шикарных кадров. Саня с Емелей летят обнимать меня, а потом и Егор с Серёгой присоединяются. Логинов приобнимает и приподнимает Соню над полом. Парни из группы это дело уже обмывают.

— У нас будет паца-а-ан, — чокаются уже все.

Соня, привыкшая к вниманию и тусовкам сегодня удивительно тихая и скромная. Я списывал всё это на её беременность и больницу. Пока все что-то обсуждают, я отвожу её в сторону, спрашивая шёпотом на ухо:

— Всё хорошо?

— Да. Просто мне всё также страшно, — смеётся она.

— И мне, но посмотри, какая у нас группа поддержки, — показываю на ребят.

— Да. У меня даже песня зародилась.

— Песня? — только что общавшийся с ребятами Логинов, встал, как суслик, прислушиваясь.

— Слушай, ну я всегда, Серёж, знала, что у тебя слух хороший и музыкальный. Но не всё везде же слышать, — бурчит Соня. — Да, есть намётки.

— Это же здо-ро-во! Эта популярность так приятна.

— Ага, особо не расслабляйся. Памперсы менять будешь прям как самый обычный человек, — сбивает спесь Соня. — Сам крёстным назвался!

— А я что? Я и не отказываюсь.

— Сонька, если родишь на мой день рождения, — приобнимает за плечи Егор. — Я ему сразу машину подарю.

Переглядываемся с Котовой и ржём с этих придурков.

— Че ржёте? Дядя Егор не обманывает!

Вечер проходит весело и расслабленно. Емеля, естественно, засыпает первый, что мы сразу же палим с Егором. Надыбав фломастер, разрисовываем, пока Ника возится на кухне. Заканчиваем как раз, когда он выходит, что-то жуя:

— Бля, — делает фейспалм. — Сашка, ты когда-нибудь выспишься?

А мы с Горынычем довольные хохочем. Часть ребят остаётся ночевать у нас, а кто-то уезжает домой. Мы с Сонькой заваливаемся в комнату, попутно обсуждая предстоящую свадьбу и имя малому.

— Ты точно не хочешь в ресторане?

— Мы точно не можем там. Ты не забывай, что мы — личности популярные. Будет как-то неловко читать потом в новостях. Да и потом, не хочу я всего этого официоза. Мне без разницы, где это будет. Хоть на машине, хоть на самокате.

— Мне тоже, лишь бы было, — смеюсь я.

— Конечно, срочно окольцевать, — падает Котова на кровать.

— Не понял, что-то против имеешь? — нависаю над ней, стоя на локтях, начиная целовать шею.

— Вот сейчас нет, — слегка выгибается, притягивая меня одной рукой, перебирая волосы.

— Вот и отлично. Всё равно моя. С кольцом или без.

— Соб-ствен-ник, — по слогам говорит нежно моя девочка.

— Ужасный, — улыбаюсь.

— А имя, я думаю, нам не дадут выбрать без их участия, — смеётся Соня.

— Думаю, да. Без этих придурков никуда.

К свадьбе мы готовимся без нервов, как многие любят. Соня с девочками выбирает себе платье, которое мне не показывают. Мы с парнями в первом магазине находим мне костюм.

— Ну Стасян, ну подлецу — всё к лицу, — ржёт Сава.

— Да, тебе сейчас пока найдём что-то путное, всю Москву объедем, — бубнит Егор.

— Сразу завалите, давайте не будем хотя бы в магазине позориться, — говорит Емельяныч, потому что до этого мы опозорились на заправке и в ресторане.

На кассе нас ждёт приятная девушка, которая явно понравилась Мише. На помощь ему приходит Егор.

— Мих, ты помнишь, что у вас с Сашей сегодня встреча с поставщиками? — громко спрашивает тот на кассе, пока мы с Емелей стоим в стороне. Свою одежду я уже оплатил. Мишаня не сразу понимает что к чему, но в какой-то момент включается.

— Конечно. У меня все встречи прописаны, а то в этой суете дел даже вздохнуть некогда. Пообедать не всегда успеваешь.

— Так у тебя есть час до встречи.

— Так вы сейчас уедете, — театрально вздыхает. — Придётся обедать в одиночестве.