Страница 3 из 61
Эмре садится на заднее сиденье внедорожника вместе со мной, в то время как Мирак садится за руль.
— В клуб? — Спрашивает Мирак.
— Evet 2 , — отвечает Эмре согласием.
Я использую клуб как прикрытие для своей штаб-квартиры. Я построил офисы под зданием, где мы занимаемся всем, что связано с мафией.
Я постарался никогда не пересекаться с Мазуром, так что этот ублюдок даже не подозревает, что его ждет.
Я смотрю в окно на огни магазинов, ресторанов и баров, освещающие тротуары.
Когда мы подъезжаем к клубу, Мирак паркует внедорожник позади других машин в переулке. Я открываю дверь и выхожу, насторожившись, пока иду к главному входу. В моей работе всегда нужно быть начеку.
Глядя на очередь людей, змеящихся вдоль стены здания, чтобы войти в эксклюзивное заведение, я ищу только угрозы.
У меня пять клубов, разбросанных по городу, у всех похожие названия. Revenge, Retribution, Avenge, Reckoning и Vengeance.
Для большинства людей я просто успешный владелец клубов. Этот фасад сослужил мне хорошую службу, пополнив мои банковские счета большим количеством денег, чем мне когда-либо понадобится.
Входя в клуб, я киваю вышибалам. Музыка пульсирует в воздухе, мигающие огни придают атмосфере ощущение энергии. Здесь два этажа, на втором находится VIP-секция, где любят проводить время многие влиятельные люди. На крыше также есть бар и зона отдыха.
Я направляюсь к задней части, и когда я подхожу к стальной двери, Скотт открывает ее, в то время как Кит остается на месте.
— Сэр, — бормочут мои люди, задрав подбородки, когда я прохожу мимо них и спускаюсь по лестнице на нижний уровень.
Слева находится коридор, который ведет к развлекательным зонам для незаконных азартных игр. Многие яхты, акции и предприятия были проиграны и выиграны за этими столами. Справа находится офисное помещение, которое мы используем для торговли оружием. Выход сзади ведет к погрузочным докам, где мы получаем любые поставки алкоголя. Это облегчает перемещение оружия, спрятанного в пивных бочках.
Зона между игровым залом и офисами – это место, где мои люди собираются, чтобы выпустить пар. Столы и кожаные кресла заполняют пространство, вдоль задней стены расположена барная стойка. Весь декор выполнен в черно-золотых тонах, придавая всему ощущение опасной, но роскошной обстановки. В воздухе висит облако дыма. Музыка здесь не такая энергичная, как в клубе наверху.
Мои солдаты уже ждут, некоторые увлечены глубокими разговорами, в то время как другие проверяют свое оружие.
Я пользуюсь моментом, чтобы взглянуть на каждого мужчину. Некоторые были со мной с самого начала, в то время как другие присоединились ко мне с годами. Все они стали моей семьей.
— Готовы? — Я спрашиваю.
Все взгляды обращаются ко мне, затем звучит беспорядочный хор подтверждений.
Взглянув на Эмре, я жестом приглашаю его продолжать.
Эмре делает шаг вперед, затем поднимает подбородок, глубоко вдыхая воздух.
— Миссия ясна. Убивайте только тех, кто вооружен. Тимон Мазур должен остаться в живых. — Эмре снова прогоняет план, убеждаясь, что каждый солдат понимает, как будет проведена атака.
Когда все готовы, мы покидаем клуб через задний вход и садимся в шеренгу внедорожников, заполняющих переулок. Таким образом, на записи с камер наблюдения покажет, как я вхожу в клуб, но не выхожу.
Всегда полезно иметь историю прикрытия, а если она не сработает, то у меня в кармане есть денежный фонд, чтобы расплатиться с полицией, которая позаботится о любых проблемах, которые могут возникнуть.
По дороге к особняку Мазура мое сердце бьется быстрее с каждой милей, которую мы оставляем позади.
Наконец, этот день настал.
Baba, A
При мысли о том, как я отомщу за смерть родителей и как они будут гордиться этим, адреналин пульсирует в моих венах.
Глава 3
ЛАРА
Удар плетью с металлическими шипами по моей спине проносится еще больнее, так как она прорывает рубашку, разрывая кожу.
Я сильнее прикусываю нижнюю губу, чтобы не дать вырваться крику.
Удар.
Восемнадцать.
Не плачь.
Удар.
Волна обжигающего жара охватывает мою кожу, на лбу выступают капельки пота. Спину покалывает, как будто меня лижут крошечные язычки колючей проволоки, каждый удар усиливает мучительную боль.
Девятнадцать.
Мои руки грозят подкоситься, пока я удерживаю себя в положении стоя на коленях, чтобы не врезаться в деревянный пол.
Удар.
Двадцать.
Не плачь!
Не в силах остановить это, слеза скатывается по моей щеке. Я кусаю сильнее, в голове нет никаких мыслей.
Есть только боль.
— Тебе звонят, — бормочет Марсель, начальник охраны и второй по старшинству у Тимона.
Плеть бьет меня по спине с такой силой, что я не могу удержаться от падения вперед и растекаюсь по деревянному полу. Воздух вырывается из моих легких, кожа разорвана и горит, кости болят.
Плеть падает рядом со мной, металлические шипы покрыты капельками крови. Я смотрю на нее, слушая, как Тимон отвечает на звонок и выходит из гостиной.
В тот момент, когда я остаюсь одна, мои уши наполняются свистящим звуком. Мое зрение затуманивается, интенсивность боли возрастает в десять раз.
Ты переживала и худшее. Не плачь.
Ты сильнее этого.
Я подталкиваю себя в сидячее положение. Кажется, что моя кожа на спине натянулась, засыхающая кровь натягивает порезы.
Я стискиваю зубы, подавляя стоны, пока поднимаюсь на ноги.
Наказание окончено. По крайней мере, Тимон не убил меня.
Опираясь рукой о стены, я осторожно спускаюсь в помещение для прислуги. Головокружение угрожает захлестнуть меня, но я качаю головой.
Не падай в обморок.
Аптечка первой помощи лежит на моей кровати. Как и во все предыдущие разы, я беру ее вместе со спортивными штанами и свитером и иду в ванную.
Я ставлю все на стойку, затем поднимаю глаза к зеркалу.
Я бледная, глаза слишком большие, слишком темные.
Ты в порядке.
Мое дыхание начинает учащаться, и я снова запихиваю бурные эмоции глубоко внутрь, не давая им шанса вырваться на поверхность.
Ты в порядке.
Открывая кран, я обмываю руки и ополаскиваю лицо водой, прежде чем принять пару обезболивающих. Расстегивая рубашку, я осторожно снимаю изорванную ткань, вздрагивая всякий раз, когда она задевает свежие раны.
Ты в порядке.
Открыв аптечку первой помощи, я поворачиваюсь, чтобы видеть в зеркале правую сторону своей спины. Старые отметины теперь покрыты свежими красными рубцами. Сжав челюсти, я начинаю кропотливый процесс приведения себя в порядок.
Требуется время, чтобы обработать мои раны, мои зубы ноют от всего этого. Есть глубокие раны, до которых я не могу дотянуться. Лучшее, что я могу сделать, это обернуть их теплой влажной тканью, чтобы избавиться от крови.
Бесполезно просить кого-то из других сотрудников помочь. Мы никогда не вмешиваемся, потому что не знаешь, кто умрет следующим. Было бы глупо создавать связи. Это только усложнило бы ситуацию, так что каждый сам за себя.
Я усвоила этот урок после смерти мамы, и меня бросили на произвол судьбы. Она заболела бронхитом, и когда у нее возникли проблемы с дыханием, ее забрали, и мне сказали, что она умерла.
Похорон не было.
Когда придет мое время, у меня тоже не будет похорон. Как и все те, кто был до меня, я просто исчезну.
Просто сотрусь с лица земли, в то время как жизнь в особняке будет продолжаться, как и всегда.
Ты принимаешь такие вещи, когда у тебя нет другого выбора. Лучше не бороться.
Лучше не надеяться.
Так все становится проще.
Зная, что другим сотрудникам нужно прибраться после долгого рабочего дня, я надеваю спортивные штаны и свитер. Собирая окровавленную рубашку, юбку и туфли-лодочки, я выхожу из ванной.