Страница 65 из 82
Мы принуждены были тянуться гужом вдоль прекрасного берега, около селения Тука; тут обратили мое внимание особенной высоты пальмы и думы, все еще новые для глаз европейца. Многие из этих прекрасных дерев росли по пяти и по восьми от одного корня. С наступлением ночи началась у нас арабская музыка и песни. Я полюбопытствовал узнать что-нибудь из этих песен, и мой драгоман перевел мне начало одной из них: «Молитвы пророку! Некогда розы были простые колючие кусты; он взглянул на них — и распустились розы!». Такие песни поются людьми самыми необразованными.
Мы остановились у самой деревни Тук. К нам вышел беседовать кашеф; он рассказывал, как три ночи сряду посещает их берег гиппопотам, т. е. речная, или собственно нильская, лошадь, и опустошает их пшеничные поля; что вся деревня стережет его.
Едва мы пролетели мимо веселого островка эль-Аразат, как вдруг встало передо мною из-за пальм восточного берега исполинское здание, которое я не мог себе объяснить, потому что высокие тропические пальмы казались перед ним тростником; и вот за ним два или три обелиска разрезали лазурный горизонт неба, а там — целый ряд колонн… Это восточная часть Фив, Карнак и Луксор. Направо, у подошвы сблизившихся к берегу знойных и высоких гор, нестройные и взрытые груды развалин; за ними, из-за деревьев, виднелись другие развалины, разбросанные и стоящие, туда неслась наша дагабия, и у этого запустелого берега, близ какой-то мазанки, осененной пальмами, мы спустили паруса насупротив волшебного Карнака.
Хотя я намеревался только на возвратном пути обозреть все остатки древнего Египта, но, завидя Фивы, я изменил все свои предложения. Я поспешно оставил свою дагабию и, добыв двух лошадей для себя и для моего драгомана, в сопровождении двух бедуинов, которые были вооружены копьями, направился, куда меня повели.
Первый предмет, который я увидел, проехав мимо нескольких букетов пальм и акаций, был великолепный портик строгого зодчества, украшенный вросшими в землю десятью колоннами, с капителями из лотосовых листьев; он окружен грудами разрушенных арабских хижин, слепленных из земли и называемых Гурна. Не спрашивая провожатых, я предузнал, что это здание не принадлежит еще существенным зданиям Фив, и мы проехали молча мимо прекрасных развалин.
Едва мы их оставили за собою, как вдруг открылось обширное поле, простирающееся до отдаленного хребта Ливийских гор; на этом заглохшем поле, взрытом развалинами, сидели, в грозном одиночестве, на мраморных престолах, два гиганта, один подле другого. Выше всех пальм, выше всех развалин, они господствовали, как цари, над необозримою картиною опустошения. Баснословный Мемнон, сын зари — этот Луцифер египтян, диво древнего мира, был один из тех колоссов, к которому направлялся путник из далеких стран Севера, еще пустынных в то время, как этот гигант смотрел уже на восходящее солнце и произносил звуки удивленной толпе путешественников и поклонников, стекавшихся к нему со всех концов земли.
Несколько в сторону от этих волшебных стражей пустыни вставали громады храма; лучи солнца вырывались широкими полосами из проломов разрушенных стен. Далее, на холме, другие развалины, в страшном беспорядке, рисовались на краю горизонта. Мы направились к ближайшим. Страбон называет это здание Мемнониум (прибавляя, что греки называли Мемнона Исмандием), а Диодор — памятником Озимандия, египетского Геркулеса. Шамполион прочел, как он говорит, в иероглифах египетское название этого храма: Рэмессеион, т. е. здание Рамзеса Великого, или Сезостриса, который есть Геркулес, или Озимандий, египтян.
Часть входа со стеною циклопического построения, перистиль и три залы с колоннадами, более или менее разрушенными и все это в размере огромном, одетое покровом иероглифов, среди разбросанных груд и разбитых статуй, стоит перед вами. Кариатиды, поддерживающие перистиль и изображающие жрецов с руками, сложенными накрест, вселяют то глубокое благоговение, которое они сами гак живо выражают. Возле повержен, раздвоенный, с разметанными повсюду членами, подобно идолу Дагону, величайший колосс в мире. Трудно сообразить весь объем его, и должно отступить, чтобы распознать это изящное гранитное чудовище.
Плавание от Фив до Ассуана:
Эсне. Эдфу. Элефантис. Ассуан
В глубокую ночь я отплыл из Фив. Тихое великолепие Нила, по которому мы медленно скользили, доставляло мне сладкое отдохновение после столь великих поучительных картин, которые взволновали мои мысли. При лунном свете мы прошли мимо Эрмента: это древний Гермонтис, прозванный коптами Белед-Муса, или деревня Моисея, по имени одного монаха из арабов, который жил в конце четвертого века, был епископом и причтен католическою церковью к лику святых.
Ветер всегда утихает к вечеру. Лунный свет великолепно оттеняет окрестности. Я выхожу на берег и под навесом пальм, в благотворной и ароматической теплоте, развлекаюсь забавами моих арабов — их музыкою и плясками. С некоторого времени плывет за нами и останавливается ночью неподалеку от нас один английский путешественник, и наши гребцы перекликаются напевами и музыкою.
На другой день, 1-го февраля, во время очень жаркого дня и при ослепительном солнце мы подвигались медленно, попадая беспрестанно на мели. По нагой цепи гор восточного берега видно много развалин, в особенности около мыса Джебель-эль-Могузи. Между деревнями Малех и Псалиха являются небольшие остатки пирамиды, последней на юге Египта. Эта пирамида называется Ком-эль-Лахмар. Тут встречается остров с отмелями, растения показываются приметно реже. На правом берегу селение эль-Каб занимает место древней Элетии, где сохранились чрезвычайно любопытные гробницы. Часа за полтора до захождения солнца мы пристали, по безветрию, к великому граду Аполлона или Горуса…
Храм Горуса, совершенно сохранившийся, гордо возносится над хижинами арабов двумя обрезанными пирамидами. Даже с Нила видны простыми глазами огромные человеческие фигуры, начертанные на стенах. Я направился туда пешком, прямо по полю. Величина этого храма, столь огромного даже издали, удваивается, когда, подойдя к нему, узнаешь, что видимое здание есть только его половина; другая часть вся погребена в земле, и нижние колоссальные изображения выходят из нее только по пояс. Этот храм, возобновленный на древнейшем основании, сооружался во время владычества греков при Птолемеях: Филопаторе, Епифане, Евергете II, Сотере II, Александре I и при Веренике. Египетское величие напечатлено на нем. При входе в ворота, соединяющие два огромные пилона, вам открывается обширный параллелограммный двор, обнесенный великолепными перистилями о тридцати двух колоннах. В перспективе виден величественный фронтон храма, поддерживаемый шестью колоссальными колоннами. Хижины арабов заграждают входы и прислонены к стенам; сверх того, несколько таких землянок построены на самой террасе великолепного храма. Далее следует другой, меньший храм, который был освещен сверху посредством нескольких отверстий: теперь через эти отверстия выбрасывают из построенных на храме хижин навоз, которым завалена большая часть так называемого святилища! К святилищу пристроено небольшое отделение; уродливые изображения Тифона на стенах показывают, что оно было посвящено этому злому божеству. Все здание обнесено было стеною; она видна до половины, сзади, но исчезает под землею, у входа. Западная сторона завалена грудами развалин древнего города. Я входил на самый верх одного из передовых пилонов; их внутренность разделена на этажи, где видны довольно пространные комнаты; тут, вероятно, были жилища жрецов. Я насчитал 156 ступеней, о двух вершках каждая, до верхней террасы; но надобно вспомнить, что половина пилонов в земле, поэтому можно определить высоту пилонов с лишком в 14 саженей.
Эдфу населен нубийскими переселенцами, бедуинами колена Абабдесов, которые при пастбищных и земледельческих занятиях производят довольно значительную торговлю нубийскими произведениями: гумми, сенне, углем акаций, железною слюдою, квасцами и посудою из глины особливого качества. Черный цвет их тела уже резко отличает их от египетских арабов. Мужчины ходят нагие по пояс, а женщины — обернутые по нагому телу каким-то саваном. Здесь живут шейхи Абабдесов. Эти бедуины были очень враждебны до времени владычества Мегмета-Али.