Отчаянно ищу Сюзанну

“Ты тихая. Ты никогда не бываешь тихой - или почти никогда”.

“Я знаю”. Она прикусила губу. “Мне нужно тебе кое-что сказать”.

“Тогда скажи это. Я знаю, что ты не могла хранить какую-то темную тайну ... не так ли?” Он вопросительно поднял бровь. “Я знаю, ты никогда бы ничего от меня не скрыла”.

“И если бы у меня действительно были такие тайны, о которых ты не подозревал ...”

“Нет причин не говорить мне, Сью. Никогда не было”.

“Я...” Она отвернулась, закусив губу.

“Хм, теперь я заинтригован. Могу я разгадать твой секрет?” В его глазах был загадочный блеск, когда он посмотрел на нее сверху вниз.

“Я не уверена, что ты сможешь”. Она чуть не рассмеялась.

“Это не очень спортивно с твоей стороны”.

Ее сердце бешено колотилось. Наверняка, услышав ее следующее заявление, он догадается, что она говорит правду. Это должно случиться, Сью. Она облизнула губы и сказала: “Ты можешь задать мне два вопроса. Разве не так ведется эта игра? По крайней мере, я так помню”. Жар прилил к ее щекам при воспоминании об их игре в его постели той ночью.

Он сделал паузу, в уголках его глаз появились морщинки, он явно наслаждался ее положением. Затем, когда его губы дрогнули, выражение исчезло, сменившись пронзительным взглядом.

Знает ли он теперь? Понял ли он ее намек? Принесло ли это ей облегчение или еще большее беспокойство — она даже не знала.

Он сверкнул улыбкой и спросил: “Ты тайно продаешь свои работы?”

Она сморщила нос в замешательстве. Ее рисунки? Он не помнил их игру? Неужели он забыл о Сюзанне? Это правда, что он не спрашивал о ней несколько дней. Возможно, только она сейчас помнила ту ночь. Там, где должно было быть облегчение, было только разочарование. Возможно, это было не такое ценное воспоминание для него, как она думала. Она сцепила руки перед собой. Ее произведение искусства. По сравнению с этим этот секрет, казалось, больше не имел значения. “Продаю ли я тайно свои работы? Да, да, продаю”.

“Хa! Я был прав. Ты подписываешь контракт на свою работу, не так ли?”

“Да, но ... подожди… Как ты узнал? Полагаю, мне не следует удивляться. Я знала, что ты коллекционировал мои картины. Я просто подумала… Это был альбом для рисования? Я что-то подписывала?”

“Нет, это поразило меня, когда я проходил мимо одной из твоих картин сегодня утром. В них было явное сходство, фамильярность”.

Ирония в том, что он мог связать ее с ее произведениями искусства, но не с женщиной, с которой он находился в своей постели две недели назад, не ускользнула от нее. Возможно, он ее больше не помнил, но она помнила его. Секреты, всегда так много секретов. Она покончила с этим — со всем этим. Она собиралась рассказать ему о Сюзанне и заставить его вспомнить ее. “Кстати, о фамильярности ...”

“Я знаю. Нам нужно поговорить о том, что произошло в саду. Это истинная причина, по которой я захотел прогуляться с тобой сегодня. Сью, я надеюсь, ты сможешь простить меня. Когда я поцеловал тебя...”

“Остановись. Мне нужно тебе кое-что сказать. Сейчас. Это важно. О том, кто я такая”.

“Ты художница. Это все, что ты хотела сказать, верно?” Он отвел взгляд, и ей показалось, что она заметила следы смеха, когда он снова повернулся к ней. “Я никому не скажу, если это то, о чем ты беспокоишься. На самом деле я очень рад узнать, что дружу с художником, картины которого коллекционирую. Такое случается не каждый день ”.

“Друзья”, - повторила она. Он видел ее такой? Неужели все это ничего для него не значило? Даже вчера днем?

“Да. Ты мой друг, не так ли? Когда я сказал, что хочу запереть тебя в саду, я имел в виду это лишь отчасти”.

“Ты это серьезно?” Она скрестила руки на груди и уставилась на него.

“Только частично”. Он рассмеялся, забирая два пирожных у проходящего мимо лакея.

“Тогда, я полагаю, мы отчасти друзья”.

Он повернулся к ней и, наклонившись ближе, прошептал: “Могу я купить вторую половину вместе с яблочным пирогом?”

“Возможно”. Она невольно улыбнулась и взяла у него пирог, откусив кусочек. Она должна сказать ему сейчас. Ее возможность таяла; скоро она ее упустит. В конце концов, он считал их всего лишь друзьями, не более того. Какое это имело значение, была ли она Сюзанной? Это был просто еще один секрет.

В любом случае, их поцелуй, казалось, значил для него не так много, как для нее. Друзья. Будут ли они смеяться над этим позже? Или она возненавидит его и он вычеркнет ее из своей жизни? Кусочек яблочного пирога во рту стал горьким, и ей пришлось проглотить его.

“Ты же знаешь, я никогда не упоминал, какие картины коллекционирую. Мне интересно, что ты предположила, что я коллекционирую твои”.

“Ты упоминал об этом однажды. Я уверена в этом”. Она опустила взгляд на маленькую тарелочку в своей руке, сосредоточившись на крошечных розовых розочках, обвивающих край. Он упоминал об этом. Только это было в ночь бала-маскарада. Это твой шанс, Сью. Скажи ему.

“Правда?” - спросил он, откусывая кусочек пирога.

Она подняла глаза в попытке изобразить невинность, проклиная свои нервы. “О, конечно”.

“Когда?” Настойчивый взгляд в его глазах заставил ее сердце учащенно забиться.

Не в первый раз за этот день она задалась вопросом, знает ли он уже ее секреты. Она моргнула. Ее губы приоткрылись. Ей нужно было только произнести эти слова, но признание отказывалось покидать безопасный рот. Вместо этого она сказала: “Я полагаю, у тебя больше нет вопросов”.

“Ты используешь это как оправдание. Почему, Сью?”

“Еще один вопрос. О, смотри, вот и моя мама”.

“Ты сейчас ищешь свою мать?” Он подтолкнул ее локтем, чтобы она отошла в сторону от вечеринки, где они могли продолжить обсуждение. Его пальцы задержались на мгновение дольше, чем было пристойно, согревая ее кожу. “Неужели моя компания настолько ужасна?”

“Да, но мне это, скорее, нравится”. И в этом проблема, закончила она в тишине, взглянув ему в лицо. Ее сердце стучало у нее в ушах.

“Как и я.” Ему, казалось, было не по себе, когда он переминался с ноги на ногу. “Сью?”

“Да?”

“Причина, по которой я пристаю к тебе с просьбами о танцах — танцах, от которых ты отказываешься, но, тем не менее, танцуешь ...” Его взгляд, казалось, пронизывал ее насквозь. “Мне это нравится”.

“И я отказываю тебе, потому что мне слишком понравился наш танец”, - наконец выпалила она, эмоции захлестнули ее глаза в тот момент, когда она произнесла эти слова. Не плачь, Сью! Ты дурочка!

“Ах, это, должно быть, твой большой секрет… Когда мы танцевали, Сью? Просто скажи, что ты хочешь сказать”.

“Во сне, Холден”. Она шмыгнула носом, сдерживая слезы, и продолжила: “На мне было темно-розовое платье, перевязанное лентами. Видишь ли, я была довольно пьяна ...”

“Сны могут казаться вполне реальными, не так ли? Я пережил ту же необъяснимую фантазию. Продолжай ”.

Он не понял. Он подумал, что она дразнится. Как она могла объяснить? “Той ночью в твоей спальне...” — попыталась уточнить она, - “это была я”. Последние слова она произнесла вслух или только мысленно?

Его лицо было непроницаемым. Как раз в этот момент подошла ее мать, толкая Эванджелину перед Сью, как призового пони на празднике урожая. Ее шанс пришел и она его упустила. Она потерпела неудачу. Почему она была способна сказать все на свете, кроме того, что нужно было сказать? Или она и так сказала слишком много?

***

“Да, погода сегодня теплая”, - согласился Холден с Эванджелиной, обшаривая взглядом сад в поисках сестры девушки.

Когда он вел Эванджелину мимо ряда роз, он заметил Сью, стоявшую у стола, уставленного едой. Ее пальцы замерли над вазой с шоколадными конфетами, когда она делала свой выбор. Она поднесла конфету к губам и отправила в рот.

“Я надеюсь, погода немного остынет, не так ли?” Эванджелина сказала рядом с ним.

“Я полагаю”. Он вытянул шею, чтобы через толпящихся на лужайке людей еще раз взглянуть на Сью. Наконец, он заметил ее. Она лакомилась сладким, в то время как довольный блеск наполнил ее глаза — глаза цвета осенних листьев. Он снова удивился, как он мог быть таким тупым, чтобы не видеть, кто она на самом деле. И теперь он был пойман в ловушку, прогуливаясь по этому саду с ее сестрой, когда Сью всего несколько минут назад почти признала, что она Сюзанна. “Черт бы все побрал”.