Падший

— А когда я вернулся?

— А когда ты вернулся, она вся устремилась вверх. Я теперь её даже отсюда вижу.

— И на что она отсюда похожа?

— На светящийся столб. Он идёт из вершины, а после немного рассевается и загибается к западу.

— К западу? Ты уверена?

— Ну, если здешнее солнце заходит на западе, то, значит, да, к западу.

— А на западе у нас… — почесал я в затылке. — На западе у нас Пустоград. И Пустая гора. Она же Пирамида желаний.

— И что это означает?

— Не знаю. Но, думаю, разберусь.

— А что там с тобой случилось, расскажешь?

— Ну а куда же я денусь? Всё расскажу, как на духу.

— Всё-всё?

— Всё-всё…

И я действительно рассказал ей всё, без утайки.

А после вернул ей меч и переоделся в извлечённую из тайника одежду и обувь.

Алина делала вид, что не смотрит, но вопросы при этом задавать не переставала.

Я, как мог, отвечал, объясняя в подробностях те моменты, про которые моя спутница раньше не знала. Больше всего её, понятное дело, интересовали «природные источники магии»:

— Почему я о них никогда не слышала? Почему их ровно три штуки, а, например, не два и не пять? Почему ни имперские маги, ни саиры, ни пери никогда не учитывали эти источники в своих заклинаниях? Зачем драконы пытались закрыть их, ведь это же глупо? А может, погонщик просто наврал тебе?..

— Погонщик не врал, — отверг я последнее предположение. — Но и всей правды он, как обычно, тоже не говорил. Поэтому я пока что остерегусь делать то, что он предложил.

— По поводу третьего камня и третьей горы?

— Да. Которая Пик равновесия… И, вообще, — осенила меня внезапная мысль, — раз он это так настойчиво предлагал, значит, этого делать как раз и не нужно.

— Я бы так тоже подумала, — кивнула Алина. — А сам камень мне можно ещё разок посмотреть?

— Смотри, — снова достал я «находку» и протянул даме.

Бывшая невеста Ашкарти рассматривала его больше минуты.

— Ты знаешь, в нём столько энергии, — сообщила она, возвращая мне камень, — что я могу выкачивать её целый год, а он и на сотую долю не оскудеет. И, что интересно, обратно он тоже берёт, я проверила.

— Берёт, говоришь? — посмотрел я оценивающе на «осколок». — А что если я, к примеру… на шею его повешу?

— Хочешь проверить, а что если на приёме энергии он подействует на тебя как заклятье? — догадалась спутница.

— Именно так.

Алина наморщила лоб.

— Я когда-то слыхала… что некоторые маги хранят артефакты прямо в себе. Что, мол, если артефакт достаточно сильный, она сам создаёт в теле мага что-то вроде… пространственного кармана.

Идея показалась мне здравой:

— Хоть я и не маг, но попробовать можно.

Я расстегнул куртку и приложил камень к груди. А затем принялся давить на него. Сначала легко, почти без усилий, но с каждой секундой наращивая давление до тех пор, пока оно не стало невыносимым.

— Держи и не отпускай! — выкрикнула неожиданно спутница.

В это мгновение мне показалось, что мои рёбра буквально вдавились внутрь, не давая дышать. Но я почему-то знал, что это не страшно и ненадолго. Главное, выдержать первый этап. Перетерпеть, а потом всё пойдёт так, как надо…

Боль исчезла внезапно, словно её и не было. Дышать стало неимоверно легко, а на душе как будто райские птицы запели.

— Лови! — вскинула руку Алина, и через миг у меня перед носом возникло неплотное облако маг-энергии.

Чуть поразмыслив, я обратил его в заклятье иллюзии.

— Здо́рово! — прошептала девушка, когда на поляне, где мы остановились, вдруг вырос розовый куст, благоухающий самыми изысканными ароматами, распустившийся несколькими десятками огромных разноцветных бутонов. — Выходит, работает, да?

— Работает, — подтвердил я, развеивая иллюзию.

— И куда мы теперь?

— На север, к мостам. Нам надо переправиться через Салату.

— А денег нам хватит?

— Твои пять лартов, да мои двадцать восемь… — я сделал вид, что задумался. — Знаешь, я тут прикинул… Что мы всё по лесам-то шатаемся? Пора бы уже на дорогу нормальную выехать, да на постоялых дворах ночевать-столоваться. Ну, если конечно они тут остались ещё… Но для начала нам надо в один городишко наведаться, Бугуртием называется. Там мне должны остались. Очень много должны…

Сразу, впрочем, в Бугуртий мы не поехали. Сперва дали небольшой крюк, обогнув город с севера и добравшись до той деревеньки, где я когда-то прикупил себе одежонки «какую не жалко». В этой одёжке я, помню, наивно предполагал отсидеть полгодика-годик в местной кутузке, скрываясь от всеимперского розыска. То, что вместо «комфортного» срока в «приличной» тюрьме я получил двадцать лет каторги, ни счастья, ни радости мне, ясен пень, не доставило. Но это, как говорил в телевизоре один популярный ведущий, уже совсем другая история…

— Что мы тут делаем? — поинтересовалась Алина, когда перед нами открылся сожжённый до угольков частокол и полуразрушенная церквушка с уже привычным косым крестом на покосившемся куполе.

— Ищем, где можно поесть и переночевать, — пожал я плечами, разглядывая пока ещё целые дома и домишки.

Всего в деревеньке, по первому впечатлению, таких сохранилось процентов восемьдесят. Не повезло, в основном, тем строениям, что находились рядом с забором, и тем, что, вероятно, принадлежали всяким там несговорчивым. В принципе, нормальное состояние, когда кто-то желает взять власть в окру́ге. Типа, сперва мы снесём «никому не нужные» ограждения, дальше зачистим всех несогласных, а потом вы уже никуда, господа селяне, не денетесь, будете платить за защиту от чужих бандюганов, как миленькие.

Внутрь поселения нас пропустили без всяких вопросов. Причина довольно простая — стража на въезде отсутствовала. Как и ворота. Присутствовал лишь наблюдатель — тощенький мужичок с пропитой физиономией и бланшем под глазом, примостившийся на небольшом чурбачке у изрубленного столба, ранее, вероятно, служившего опорой для виселицы.

Обладатель фингала проводил нас взглядом до самой околицы, а когда мы пропылили мимо, неспешно поднялся и заковылял куда-то за огороды.

— Предупредить пошёл, кого нужно, — предположила Алина.

— Сто пудов, — согласился я с её версией…

По новой мы этого мужичка встретили, когда проехали всё село и, не найдя ни гостиницы, ни трактира, повернули в обратную сторону. Другие местные жители, попадавшиеся нам по дороге, после простого естественного вопроса «Как пройти в би… эээ… где бы тут встать на постой?» шарахались от нас, словно черти от ладана.

— Чего ищем, почтенные? — сипло поинтересовался тощий, изобразив что-то вроде приветствия.

— Заночевать, — отозвался я, остановив лошадь. — Чтоб, типа, в доме нормальном, а не в шалаше под деревьями и не в сарае со свиньями. Есть тут у вас такие, аль нету?

— Есть, есть. Как не быть-то? — зачастил мужичок. — Шелутка у нас проезжих всех привечает. Туда вон езжайте, — махнул он рукой, указывая направление. — Дом с петухами. Не ошибётесь.

— Благодарствую, — швырнул я ему монетку в пару курушек.

— Спасибочки, барин. Вовек твою доброту не забуду, — поймал он монету и скрылся в проходе между домами.

— Пропьёт, — фыркнула спутница.

— Да хоть в земле закопает, без разницы…

«Информатор» не обманул. Дом с двумя деревянными петухами на крыше действительно обнаружился там, где он указал.

— На постой примете? — спросил я у высунувшегося из двери дедка.

— Примем, отчего ж не принять-то? И лошадок ваших тоже найдём где поставить. За всё про всё… ммм… полтора ларта за ночь…

Мы торговались недолго, меньше минуты. В итоге сошлись на одном ларте за комнату, ужин и место в конюшне для лошадей.

— Что-то он быстро сдался, — поделилась сомнением спутница, когда дед самолично увёл наших пегую и серую в яблоках в сарай для скота.

— Как и предполагалось, — провёл я ребром ладони по горлу.

Алина молча кивнула…