Дороти должна умереть

Чем дольше я смотрела на дерево, тем больше терялась в догадках, где заканчивается оно и начинается пещера.

— А почему где-то обязательно должны быть конец и начало? — поинтересовался голос. — Я бы сказала, повсюду середина.

Я обернулась вокруг, оглядываясь в поисках источника голоса, но так ничего и не обнаружила.

— Кто вы?

И тут прямо из дерева, словно прошествовав сквозь открытую дверь, шагнула маленькая круглая старушка в бесформенном белом одеянии и остроконечной шляпе. Правда, двери я не увидела. Не было ничего, кроме древесного ствола.

— За долгие годы люди дали мне много разных имен, — сказала женщина. — Такое бывает, когда стареешь. Но ты можешь называть меня Бабушка Герт. — Она вытряхнула из серебристо-белого облака волос запутавшийся в них цветочек.

Она была стара и вся в морщинах, но совершенно не похожа на Момби. Ее лицо, круглое, доброе и такое полное, что радовало взор по меньшей мере тремя подбородками. Может, даже четырьмя. Старушка улыбнулась мне, глаза ее засияли.

Бабушка Герт. Мне понравилось само звучание этого имени. Было в нем что-то вызывающее доверие. Так странно. Мне стоило бы испугаться. Или разозлиться. Может, хотя бы удивиться или стушеваться. Но нет, ничего подобного не произошло. Когда Герт потянулась к моей руке и нежно сжала ее в своих ладонях, меня окутало умиротворение. Оно зародилось где-то в груди и разлилось по всему телу.

— Добро пожаловать домой, дорогая, — сказала Герт.

— Домой? — пораженно повторила я, ощущая, как вопрос застревает в горле. Я понятия не имела, куда меня занесло, но точно знала лишь одно: от дома это место очень и очень далеко. Но все же…

— Я знаю, до Канзаса отсюда путь неблизок, — согласилась колдунья. — Только дом может быть не только там. Но, правильно, надеяться можно лишь на себя. И тебе, и всем нам. Каждый должен рано или поздно уяснить это. Однако если тебе суждено быть одной, не лучше ли предаваться одиночеству среди друзей?

Одиночеству. Я удивленно посмотрела на старушку. Как она узнала, о чем я думала, стоя во тьме? Лицо Бабушки Герт запылало румянцем.

— О боги! — торопливо воскликнула она. — Прости, Эми. Я порой забываю, каким странным это кажется с непривычки. Я не специально, просто когда кто-нибудь думает так же громко, как ты, сложно отличить мысли от обычной речи.

Я не сразу смогла осознать смысл ее слов…

— Вы можете читать мысли, — сказала я. Или только подумала?

— Вроде того, — кивнула старушка. — Пожалуйста, не пугайся. Чаще всего это лишь самые очевидные мысли, лежащие на поверхности. Дальше я стараюсь не заходить. Без разрешения, конечно.

Я не знала, что сказать в ответ, а потом вдруг поняла: и не нужно ничего говорить. Все возможные ответы Бабушка Герт уже знала. Но, если честно, меня это даже успокаивало.

— Спасибо, — проговорила женщина, пристально вглядываясь мне в глаза.

Я поначалу не поняла, за что она благодарила, а потом сообразила: за понимание. За то, что я не испугалась.

Бабушка Герт встрепенулась, отпустила мою руку и расправила плечи.

— У нас будет масса времени, чтобы все это обсудить. Сперва нужно привести тебя в божеский вид. — Взгляд ее скользнул по моим расцарапанным рукам и заляпанной кровью футболке. — Да уж, Момби определенно умеет ввязаться в драку.

Герт махнула рукой, и дерево в центре пещеры начало преображаться у меня на глазах. Корни извивались под ногами, ветви сводами опускались вниз, а ствол таял, словно свечка, исчезая в земле. Когда все закончилось, на месте дерева оказался огромный бассейн, на краю которого мы теперь и стояли. Пенящаяся вода била откуда-то из-под земли, а над поверхностью поднимался пар. Запахло чистотой и свежестью.

— Вперед, — подбодрила Герт, положив руку мне на пояс и подталкивая к бассейну. — Вода залечит твои раны.

Ей не пришлось повторять дважды. Я мгновенно шагнула в Источник, даже не потрудившись раздеться. Впрочем, последнего и не требовалось: одежда сама начала растворяться, стоило лишь коснуться воды. Но мне было абсолютно все равно, что все вещи исчезли, и плевать, что я стою совершенно голая перед старушкой, с которой только что познакомилась.

В то мгновение, когда теплая чистая вода коснулась обнаженной кожи, я почувствовала, как каждая мышца расслабляется под прикосновениями танцующих вокруг пузырьков. Я с удивлением наблюдала, как многодневный слой грязи сам собой сходит с тела. Но больше поражало другое: как же сильно, оказывается, мне досталось. Синяки и порезы сплошь покрывали руки и ноги. Из глубокой раны, тянущейся через весь живот, сочились потеки крови. Не помню даже, когда вообще это произошло!

Когда я подняла голову, рядом в воде стояла Герт. Женщина была полностью одета, подол белого одеяния колыхался вокруг ее ног. Я не знала, почему вода не растворила ее одежду. Даже не заметила, как женщина оказалась рядом. Она тоже выглядела встревоженной и хмурилась, глядя на мои раны.

— Может быть больно, Эми, — сказала Герт.

— А? — изумилась я, потягиваясь. — Нет… чудесное ощущение.

— Вдохни поглубже, — серьезным тоном посоветовала женщина. И не проронив больше ни слова, даже не оставив времени воспользоваться советом, она схватила меня за голову и окунула в воду.

Рана на животе отозвалась адской обжигающей болью. Я инстинктивно закричала, рванувшись из захвата старухи. Но бесполезно. Из глубины ко мне протянулись невидимые руки и крепко вцепились, удерживая на месте. Каким-то странным образом я понимала, что все они принадлежат Герт. Я была в бешенстве. Сбежать от Дороти, ускользнуть из лап Железного Дровосека и его жестянок, а все ради того, чтобы меня утопила миловидная бабуля, которая, как казалось, хотела помочь и которой я доверилась?!

Предательница. «Зачем? — мысленно завопила я, прекрасно зная, что она услышит. — Зачем вы делаете это?» — «Порой излечить может только боль», — ответил далекий ледяной голос.

Когда мне стало казаться, что легкие взорвутся от нехватки кислорода, а сознание начало потихоньку уплывать, руки Бабушки Герт ослабили хватку. Меня вытолкнуло на поверхность, где я наконец глотнула воздуха и ухватилась за гладкие каменные края бассейна. Я резко обернулась и обратила на Герт яростный взор.

— Зачем? — вновь потребовала я ответа, на этот раз вслух. — Зачем вы…

— Потому что так было нужно, — коротко отозвалась женщина, поджав губы. — Я спасала тебе жизнь.

Сначала я ей не поверила, но когда пальцы потянулись к ране, то нащупали на ее месте лишь гладкую кожу. Я опустила глаза: ни жуткой кровоточащей дыры, ни невидимых швов, ни шрамов. Рана заросла, исчезла, словно ее не было и в помине. Синяки тоже исчезли. Никогда еще моя кожа не была такой гладкой и свежей, персиково-розового цвета, словно на ней не осталось ни одной мертвой клеточки.

Да, она спасла меня. Хорошо. Но ощущение предательства никуда не делось. Вот Герт ведет себя как мой друг, а потом раз — и она уже совсем другая. Не понимаю, почему? И не знаю, хочу ли знать.

«Ты должна доверять мне, — сказала Герт, при этом губы ее не шевельнулись. — Но в то же время должна научиться не доверять никому. Даже мне». Она медленно зашла в бассейн — и исчезла. У самого края воды я заметила стопку полотенец и роскошный шелковый халат, оставленные специально для меня. Интересно, Герт положила сюда вещи, когда я отвлеклась? Или это очередное волшебство?

Если честно, мне было наплевать. Хотелось вечность не вылезать из бассейна, но я понимала, что это невозможно. Когда вода начала остывать, я нехотя выбралась на камни и вытерла полотенцем исцеленное и обновленное тело. Я никак не могла отделаться от мысли, что это — очередная обманка, уловка, призванная подарить ложное чувство безопасности. Но старая одежда испарилась, не бродить же голышом! А шелк халата так нежно ласкал кожу.

Герт вновь появилась в пещере как раз в тот момент, когда я завязывала на талии пояс, словно почувствовала, что я готова двигаться дальше, какую бы судьбу мне ни уготовили.