Не твой наследник

— Забей, с него все, как с гуся вода, — небрежно отмахивается мой друг.

А вот тут я бы поспорила, если бы так сильно не устала от негатива и напряжения, царившего за столом. В какой-то момент мне даже было жалко Марка: Ян прекрасно понимал, что его брата гложет вина за секс с якобы пассией Яна, но продолжал откровенно издеваться, разыгрывая счастливого влюбленного. Зачем? Чтобы отомстить за детские выходки Марка? Глупость какая. Раньше я не замечала за Яном этой зловредности, всегда считала, что это ему не повезло с братом, сейчас же взглянула на ситуацию с другой стороны. И поняла, что Марку тоже доставалось. Возможно, Марка-ребенка я бы еще пожалела, но защищать взрослого мужика с откровенно дурным характером, ворчливого, вспыльчивого сноба — нет, увольте. К тому же, он смотрел на меня с таким презрением, что я просто охреневала, где же он достал себе такое белоснежное пальто с короной в комплекте. Бедная его жена! Никогда не видела настолько сломленную женщину! Наверное, он дома с ней обращается, как с этим несчастным мальчиком-официантом! Придирается ко всему, что она делает, обвиняет во всем подряд, хотя сам без зазрения совести ходит налево. Может, где-то у меня внутри встроен специальный магнит, который притягивает самых мерзких представителей сильного пола?!

— Не в курсе, что у них там случилось с женой? — осторожно спрашиваю Яна, стараясь не выглядеть слишком заинтересованной.

— С Леной-то? — Ян вздыхает. — Он не докладывает. Хотя выглядит она ужасно. Последний раз мы встречались на чьем-то там юбилее, и я ее сегодня с трудом узнал. Узнаю почерк Марка: он вечно всех пилит, требуя совершенства. Правда, обычно он и сам Мистер Перфект, мне в голову не могло прийти, что он может изменить…

— Кстати, об этом. Мне нужно в аптеку. Плодить маленьких копий твоего братца не входило в мои планы.

— Прикалываешься? — капризно морщится Ян. — Я выпил, за руль не сяду. Можешь вызвать такси, если так уж приспичило… Слушай, а там около СПА разве не было медпункта?

С трудом припоминаю — кажется, я и правда видела дверь с красным крестом. Но это же, наверное, для тех, у кого травма или давление.

— Вряд ли у них есть что-то кроме парацетамола и перекиси.

— Все равно — сходи, проверь. Если нет — ну вызовем тебе такси. На крайняк, с утра смотаемся.

— С утра я так и так отсюда смотаюсь, — я выразительно смотрю на Яна. — Уж извини, но воскресный завтрак в кругу твоей семьи я точно не осилю, а в такую продолжительную мигрень никто не поверит.

— Мама обидится, если мы свалим, не предупредив, — Ян берет меня за руку. — Может, выручишь? Ну, в последний раз?

— Нет, хватит, — отдергиваю руку. — Я тебя, конечно, люблю, но тут я — пас. А если Марк признается жене? И она повыдергивает мне все волосы и расцарапает глаза? А если твоя мама начнет пытать нас расспросами, и мы спалимся на деталях? Нет, ты как хочешь, с утра я точно уеду. Можешь сказать, меня экстренно вызвали на работу.

— Неотложный дизайнер? — скептически кривится Ян. — Как ты себе это представляешь?

— Ну, ты же уже начал врать. Что тебе мешает сказать, что я главный пожарник в МЧС или нейрохирург?

По лицу Яна видно, что он не в восторге от этой идеи, но второй раз идти у него на поводу я не собираюсь. Вдобавок, у меня есть проблема понасущнее: часики тикают, и с каждой минутой опасность залететь от женатого мужчины возрастает, а потому я без зазрений совести оставляю Яна в гордом одиночестве и отправляюсь на поиски постинора.

СПА центр уже закрыт, вокруг — ни души. Со стороны ресторана доносится приглушенных смех и ненавязчивая музыка. Нормальные люди нормально отдыхают, жаль, я не могу себя к ним причислить. К счастью, для местного медика врачебный долг, судя по всему, не пустой звук, потому что из-под двери с красным крестом пробивается узкая полоска света. Постучавшись, я заглядываю внутрь — и замираю на пороге: на кушетке с грелкой на лбу валяется Марк. Увидев меня, он раздраженно закатывает глаза и отворачивается к стене.

— Прости, я… Я искала врача…

— Будешь опять врать про мигрень? — неохотно отзывается он, даже не глядя на меня.

— Тебя это не касается, — хочу уже захлопнуть дверь и свалить, куда подальше, но тут меня осеняет внезапная догадка: Марк ведь прижимает ко лбу грелку со льдом не просто так. А если что-то серьезное? Может, у него травма, и надо вызвать скорую или хотя бы позвать его родных? — Ты в порядке? — осторожно вытягиваю шею, пытаясь разглядеть, нет ли у него крови. — Позвать кого-то?

— Тебе не все равно, сдохну я или нет? — Марк, наконец, поворачивается ко мне, его лицо искажает кривая усмешка.

Это уже слишком! Хочешь помочь человеку, а он еще и огрызается! Да пошел он со своими закидонами!

— А знаешь, ты прав. Мне абсолютно наплевать, — фыркаю я. — Будет даже лучше, если ты тут дашь дуба.

Берусь за ручку двери, но в самый последний момент Марк окликивает меня:

— Постой!

Я вздыхаю, мысленно собирая терпение в кулак.

— Что?

— Сделай одолжение, не говори никому, что видела меня здесь.

— А если они волнуются? Твоя жена, к примеру?

— Вот именно поэтому, — Марк медленно садится, убирает грелку: никакой травмой там и не пахнет. Видно, кто-то просто перебрал и теперь расхлебывает. — Зачем ты пришла?

— На тебя полюбоваться, зачем же еще! — он бесит меня все сильнее: взрослый мужик, а прячется от родных, как трусливый мальчишка. Еще и корчит из себя тяжело раненного, хотя у самого банальное похмелье. Все-таки мужчины катастрофически не умеют терпеть даже малейшую боль. Ясно, почему природа не доверила им рожать детей: эти бы не пережили и первых месячных. Чуть что — похоронная физиономия, ужасное настроение и срывы на всех, кто попадается под руку. А говорят, женщины невыносимы в ПМС! У мужиков похмелье случается куда чаще.

— Я серьезно. Зачем ты искала врача?

— Не твое дело!

— Или ты не врача искала, а приключений? — он с вызовом изгибает бровь. — Вот мне интересно, сколько раз в день тебе нужен секс, чтобы удовлетвориться? Сколько мужиков? Ты вообще обращалась с этим к специалисту?

На мгновение мне кажется, что я ослышалась. Как у него только хватило наглости мне это сказать? Или, может, я одна получила удовольствие? Значит, если мужик при живой жене трахает, кого попало, — все окей. Самец, жеребец, браво, возьми с полки пирожок. А женщина непременно больная?

Придя в себя, я захлопываю дверь, чтобы остальные постояльцы не услышали этих гнусных обвинений, и с угрозой подхожу к Марку.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне!

— А как еще разговаривают с потаскушками? — спокойно спрашивает он. — Давай, поясни, у тебя больше опыта.

Чуть не задыхаясь от возмущения, я со всей силы замахиваюсь, чтобы влепить этому гаду пощечину, но он в последнюю секунду перехватывает мое запястье и с силой сжимает.

— Скажи, — он встает и нависает надо мной, крепко удерживая за руку. — Ты ведь сравнивала нас с Яном. И как? С кем тебе больше понравилось? Или тебе по фигу, был бы член?

— Не смей!..

— Это я уже слышал, — он кажется внешне невозмутимым, и только потемневшие глаза опасно поблескивают. — Просто сегодня днем мне казалось, что ты так изголодалась, как будто тебя год не трахали…

— Отпусти!

— А у тебя регулярный любовник. Так чего тебе не хватает, а? Острых ощущений? Или Ян тебя попросту не удовлетворяет?

Я дергаюсь, не в силах выслушивать весь этот бред. Еще немного — и я не сдержусь и выложу ему всю правда, что у меня с Яном ничего нет, и если кто здесь и озабоченный, то это точно не я. Но не дав мне и слова вставить, Марк рывком дергает меня к себе, крепко прижимает, и я с удивлением понимаю, что он возбужден. Его член упирается мне в живот, и по моему телу пробегает невольная дрожь.

— Что, нравится, когда с тобой так обращаются?

— Прекрати сейчас же, — пытаюсь вырваться, но Марк лишь сильнее вдавливается в меня, лишая возможности дышать и мыслить здраво. — Хватит! Ты женат!