Страница 31 из 51
— Яночка, — передразнивает её бабуля, снисходительно глядя на неё. — Скажи этой старушке, что не надо садиться за игру, если не умеешь играть в неё.
— Это кто ещё не умеет?! — тут же взвивается Лариса. — Да я чемпион!
— Ага, по проигрышу и мухлежу, — хмыкает моя бабушка.
Их перепалка вызывает у меня смех, который не получается сдержать. Давясь им, прохожу внутрь и начинаю доставать из холодильника еду, чтобы разогреть её в микроволновке, пока женщины заняты спором и не спохватились меня закормить до отвала.
— Яночка, как там твой суженый поживает? — от неожиданного вопроса давлюсь гречей с тушёнкой.
Пока я жадно глотаю воду и перевожу дыхание, Лариса Пална не сводит с меня любопытного взгляда. Её не смущает ни моя реакция, ни бабулино многозначительное покашливание, ни тем более вопрос тактичности.
— Какой суженый, Лариса Пална? — относительно придя в себя, спрашиваю у неё.
— Тебе виднее, — отвечает та, а потом обращается к своей подруженции. — Ты ей не сказала, что ли?
— О чём? — бабуля делает вид, что не понимает, хотя сама исподтишка помигивает мне.
Лариса испускает страдальческий стон и начинает попрекать всяких старушек, который страдают склерозом в раннем возрасте. Я под шумок быстренько сметаю всё с тарелки, пока меня снова не застали врасплох, из-за чего могу отправиться на тот свет раньше времени. Вот только сбежать по-тихому у меня не выходит — Лариса Пална останавливает крепкой, несмотря на возраст, хваткой и усаживает на место.
— Мы не столь давно гадали, — заходит та издалека, с неодобрением поглядывая на бабулю, которая нацепила на себе невозмутимый вид. — Сначала мне нагадали касатика, потом бабушке твоей. Но она как будто может в это поверить, — женщина закатывает глаза, а я давлюсь смехом. — Приземлённая женщина. Что с неё взять? — вздыхает так тяжело, будто наступил конец света, а она не успела сделать столько всего в жизни. Глупостей, например. — А уж тебе такого красавчика нагадали…
— Откуда ты знаешь, что он красавчик, дурочка моя? На картах увидела? — ехидничает бабуля.
— Чтобы ты понимала, — оскорблённо говорит женщина. — У нашей Яночки никого другого и быть не может. Вспомни хотя бы Тимофеюшку. Такая хороший мальчик. Умненький, симпатичненький, с хорошей наследственностью. При деньгах, опять же.
— Как будто деньги самое важное…
Но Лариса Пална словно не слышит свою подругу.
— Жаль, что расстались. Такая красивая пара была. Я думала, что…
— Лорик! — окрикивает её бабуля. — Раздавай карты. Так уж и быть дам тебе шанс взять реванш.
Я же, пользуясь моментом, линяю из кухни и закрываюсь в своей комнате.
Смотрю на Тимофея, не мигая, несколько ударов сердца, а потом разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Алёна пытается меня остановить и пойти разобраться с парнем, но я не хочу. Просто нет на это эмоций. Не хочу снова ссориться с ним, что-то выяснять. Забыл и забыл. С кем не бывает? На задворках сознания я примерно представляла, что такое может случиться. Но это не отменяет, что становится очень больно.
В конце концов я уже решила, что уеду сразу же после выпускного. Куда — ещё не придумала.
От одной мыли о расставании с Тимофеем сердце кровью обливается, да только я не готова постоянно кататься на эмоциональных качелях, пока ему не надоест. Меня мотает из одной стороны в другую. То мне кажется, что для Тима ничего ценнее нет, чем я — он так смотрит на меня, так прикасается бережно ко мне, словно я — хрупкая ваза, важнейшая ценность в его жизни. То ощущаю себя прилипалой, навязывающейся и выпрашивающей внимание к себе, которой по какой-то причине не могут сказать, чтобы прекратила путаться под ногами. Это утомляет, выжимает все силы и всю энергию.
— Прекрати слёзы лить, — строго говорит бабуля, заходя ко мне в комнату. — Собирай вещи, поедешь в Питер. Там у тебя как раз квартира есть. Уверена, ты сможешь поступить там в вуз и обустроиться. Нечего тебе тут себя мучить.
— О чём ты? — хриплым из-за слёз голосом спрашиваю, чуть-чуть отрываясь от мокрой насквозь подушки.
— Думаешь, я не видела, какая ты ходила последние месяцы? — опускается на край кровати и кладёт руку на моё плечо. — У вас с Тимофеем не всё так гладко, как ты хотела показать. Я не буду тебя о чём-либо спрашивать. Захочешь — поделишься, а не захочешь — настаивать не буду. Но я хочу, чтобы ты была счастлива независимо оттого, есть в твоей жизни Тимофей или нет его, — вздыхает. — Ты должна понимать, что только ты сама являешься гарантом своего счастья. От тебя зависит, как дальше пойдёт твоя жизнь, будет она наполнена печалью и болью, как сейчас, или же будет наполнена светом и радостью.
От этих слов слёзы высыхают сами по себе, а я глубоко ухожу в себя, задумавшись. Сразу легче мне не становится, но кое-какие здравые мысли появляются. Бабуля отпаивает меня ромашковым чаем с шоколадом, после чего я окончательно успокаиваюсь и набираюсь решимости строить своё счастье несмотря ни на что.
Завтра выпускной, на котором я оторвусь по полной, а потом уеду из города, покончив со всем, приносящим мне боль и страдания, даже есть для этого придётся ещё немного помучиться. Не уверена, что смогу и дальше бороться за наши с Тимофеем отношения, поскольку совсем не понимаю, куда и как двигаться дальше.
Страшно.
— Ты великолепна! — выдыхает Тимофей, глядя на меня с восхищением и толикой голода. Мужского, от которого я смущаюсь, покрываясь румянцем.
Парень зашёл за мной за полчаса до начала. Как только я вышла к нему, он сразу впился в меня взглядом и будто бы не дышал. На мне воздушное платье со шлейфом сзади и по бокам, по которым ткань поднимается, открывая взору ноги чуть выше колена. Короткие рукава обнажают плечи. Волосы забраны в высокий хвост, которому благодаря выпущенным на волю прядкам придан слегка небрежный вид, красиво дополняющий образ.
Тим отмирает и лезет за пазуху. Я с интересом наблюдаю, как оттуда появляется плоская коробочка из бархата. Парень, кажется, немного смущается, когда открывает её и протягивает мне. Подхожу ближе и ахаю от увиденного, прижав руки ко рту. Изумительной красоты комплект из длинных тонких серёжек в виде птичек колибри и колье под стиль.
— Какая красота, — шепчу я. У меня не получается говорить громче, — так шокирована. Поднимаю на Тимофея глаза и натыкаюсь на полный нежности взгляд, что сбивает меня с настроя. — Спасибо!
Дождавшись, когда эта красота окажется на мне, висну на его шее и целую, так выражая свою благодарность.
В душном актовом зале нам вручают аттестаты, в последний раз дают наставления. Младшеклассники показывают несколько номеров. Учителя не остаются в стороне и тоже выступают перед нами, как и мы перед ними.
— Ты посмотри! — внезапно ахает Алёнка, сидящая рядом в тёмно-зелёном платье, которое переливается под лучами проникающего внутрь солнца. — И этот тут. Где мне от него спасение найти?
С того времени, как Ефим передал мне букет от Тимофея и проводил до дома, он не упускает шанса помозолить глаза моей подруги и переброситься с ней парой слов. Частенько он приходил к нам в класс и с такой важностью крутился вокруг Алёнки, что никто не мог не обратить на его ухищрения внимание. Сколько бы подруга не гоняла его от себя, мальчик всё равно оставался рядом, чем изрядно бесил девушку. Ей было бы приятно и лестно такое внимание, если бы поклонник лет на пять был старше своего нынешнего возраста.
Вот и сейчас Ефим готовится, стоя за кулисами, продемонстрировать свои таланты и то и дело кидает на Алёнку горделивые взгляды.
Пока ведущие из десятого класса развлекают зал, сцену готовят к следующему номеру. На неё выносят барабанную установку, стулья, микрофоны и другую технику, предназначения которой мне неизвестно.
— А теперь на сцену приглашается группа «Живые звуки» с композицией «Медлячок».