Страница 36 из 102
— Неважно. Это такая старинная присказка. Ее употребляли задолго до войны. Когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. Слава богу, что в результате ты все же решил последовать моему совету. Я сегодня же внесу тебя в список основных игроков. Ты будешь выступать за технопарк Эден. Не возражаешь? Другого способа заставить комиссию принять тебя, когда отбор уже закончен, нет. Тебе понадобится три игрока в команду. Можешь набрать по своему усмотрению. Кого угодно. Только учти — чем дольше ты в игре, тем больше у тебя времени, когда ты в относительной безопасности. Тем больше времени будет у твоих сторонников, чтобы развалить дело. Поэтому ты должен не просто участвовать. Чтобы выжить — тебе придется побеждать.
— Вы хотите сказать, что я должен стать чемпионом Олимпийских игр?! Но это невозможно! Я даже не профессиональный геймер! — воскликнул Макс.
— Зато у тебя высокая степень внутренней мотивации, — заметил с некоторой иронией доктор Синклер. — Ты запустил «Моцарта», не имея диплома системного инженера. Просто потому, что тебе пришлось. Необходимость — великая вещь. Желаю тебе удачи.
— Доктор Синклер!..
Но директор технопарка отключился.
Макс вцепился в подлокотники кресла и стукнулся затылком об его спинку, издав неопределенный гортанный звук — нечто среднее между рычанием и стоном. Потом встал и вышел из кабинета.
Едва он оказался в зоне гостиной, его биофон сообщил о звонке.
— Привет, герой! — раздался бодрый голос Евгения Климова. — У вас есть собственный дом в Элладе, как насчет личного турбоконцепта? Только представьте — новейший, самый крутой в мире турбокар! Нет! Даже турбоджет! В единственном экземпляре! Для вас одного! Угадайте, откуда я звоню? Я в мастерской Энтони Ломбардо! Святая святых всей турбокар-промышленности! У него есть потрясающий концепт! Он назвал его «Фантом»! Знаешь, почему? Потому что это совершенный турбоджет! Вершина, омега, замыкающее звено, последняя и наивысшая ступень эволюции турбокаров! Турбокар, который может летать! Он взлетает на скорости всего лишь триста километров в час, ему нужна полоса длиной не больше пятидесяти метров, он может взлетать даже с поворота! У него есть антирадар! Он покрыт зеркальным напылением! С функцией затемнения! Плавное переключение этой функции! От полной видимости до режима «фантом» — машина может становиться практически невидимой! Громов, вы даже представить себе не можете это чудо! Он весь такой… Он как ртуть! Он переливается, он сверкает, он как будто дрожит! Энтони отдает его вам по специальной цене! Он готов ждать денег столько, сколько потребуется! Ну, пока на ваш счет за пользование Сетью не набежит нужная сумма… Сумма, конечно… гхм… внушительная… Но все равно Энтони почти дарит вам турбоджет, который был делом всей его жизни! Энтони Ломбардо работал над ним десять лет! Это произведение искусства! Энтони видит в этом возможность поблагодарить вас! Вам надо оплатить только его себестоимость! За свою работу, дизайн и эксклюзивность мастерская Ломбардо не возьмет ничего! Просто скажите «да»! Я знаю, что делаю! Вы будете жалеть всю жизнь, если не согласитесь на предложение Ломбардо!
— Да, — сухо и коротко произнес Макс.
— Вот и отлично! — воскликнул Климов. — Поздравляю! Вы только что купили «Фантом»! Величайший турбоджет из всех существующих на свете! Ломбардо не продал его даже Алексу Хоффману! Хотя тот давал за него «пустой чек»! Энтони мог вписать любую сумму, какая ему заблагорассудится! Алекс — гонщик, он мечтал владеть этим турбоджетом с того момента, как Ломбардо начал его строить! Представляете? Алексу Хоффману, Председателю Торговой Федерации, этот турбоджет не достался, а у вас он будет! Невозможно вообразить такое! Завтра я поеду на Либерийские верфи. Думаю, в тамошних ателье можно найти неплохой наутилус авторской работы. Такой, который будет действительно достоин такого героя, как вы. Сразу после церемонии, как только вы получите все официальные регалии, — сможете наслаждаться жизнью, достойной спасителя человечества! Я создам для вас персональный рай! Черт, для полного счастья вам будет не хватать только титула чемпиона Олимпийских игр! Все остальное, о чем только может мечтать человек, у вас будет. У вас будет абсолютно все!..
— Спасибо, — вздохнул Макс и подумал о Дэз.
Неужели она не приедет? Неужели даже не позвонит? Никогда?..
Громов тряхнул головой. Слово «никогда» было едким и жгучим, как сушеный красный перец, который привозят из Амазонии. От него щипало в носу и глазах. От него в груди все сжималось и хотелось поскорей выпить стакан холодной воды, а потом дышать ровно и глубоко, жадно втягивая в себя свежий, чуть влажный воздух.
14 сентября 2054 года, 13:12:55
Токийский хайтек-мегаполис
Штаб-квартира Бюро
информационной безопасности
Идзуми понуро стоял за спиной шефа Буллигана и смотрел, как к ним быстрым, уверенным шагом приближается молодой человек в темных очках и облегающем костюме из кожи. Инспектор видел такие костюмы только раз, в блокбастере про мотогонщиков довоенной эпохи.
Молодой человек улыбался, сверкая здоровыми белыми зубами с жемчужным напылением, которые отражали солнечный свет и сияли так, что на эту улыбку временами становилось больно смотреть. В руке он держал защитный шлем.
Идзуми сердито запахнулся в свой мятый синтетический плащ, прикрывая старую, засаленную, сильно поношенную форму полицейского инспектора и несвежую рубашку.
— Медиа создали миф, что агент Бюро должен быть незаметным и не выделяться в толпе, — проворчал инспектор. — А у вас прямо Голливуд.
Шеф Бюро не ответил. Он протянул Роджеру огромную сухую ладонь.
— Здравствуй, Роджер! — тонкие, такие тонкие, что могло показаться, будто их нет вовсе, коричневые губы Буллигана растянулись в улыбке.
— Привет, шеф, — нагловато ответил тот, отвечая на рукопожатие, затем повернулся к Идзуми: — А это, должно быть, тот самый доблестный инспектор Интерпола, что раскрыл все тайны доктора Синклера?
— Снимите очки, — недовольно проворчал Идзуми. — Я не могу говорить, когда не вижу глаз собеседника.
— Простите, — голос Роджера был исполнен сарказма.
Подчеркнуто вежливым движением он снял очки, чуть подался вперед, демонстрируя инспектору свои нахальные блестящие серые глаза, а потом подмигнул.
Идзуми кисленько улыбнулся в ответ, сложил руки на груди и спросил:
— Можно узнать, Ро-о-джер, — протянул он, — почему вас прозвали Подлюгой?
Агент рассмеялся, запрокинув голову назад и тряхнув шапкой густых, блестящих темных волос с медным отливом. Инспектор заметил, что некоторые пряди Роджера выкрашены в серебристо-седой цвет.
— Подлюгой меня прозвали коллеги-неудачники, — спокойно ответил агент. — Когда я стал самым богатым хэдхантером Бюро, не все смогли это пережить. Им кажется, что на моем месте должны быть они. Тогда будет справедливо. Только вот я думаю, что я на своем месте, а они — на своем. И это по-настоящему справедливо. Потому что это факт.
Он окинул Идзуми насмешливым, оценивающим взглядом.
Буллиган поднял вверх руки.
— Брейк! — сказал он, прекращая словесную пикировку между Роджером и инспектором, затем обратился к Идзуми. В тоне шефа Бюро послышались извиняющиеся нотки. — Инспектор, вы должны понять… В Бюро существует очень большая конкуренция между агентами старой выучки, которым сейчас за сорок, и молодыми — теми, кто учился с использованием нейролингвы и прочих образовательных технологий, которые позволяют… м-м… — Буллиган замялся, подбирая слова.
— Которые позволяют просто залить в собственные мозги чужой опыт и считать себя умнее старших, не пережив и не испытав даже десятой доли того, что испытали те, кто этот опыт накопил? — подсказал Идзуми. — Я понимаю, сэр, что вы хотите сказать.
Роджер нахмурился и сделал шаг назад. Его открытое улыбающееся лицо в одно мгновение превратилось в непроницаемую восковую маску.