Страница 8 из 17
—————
* СВ — спальный вагон. Советский СВ был аналогичен купейному, с той разницей, что в спальном по две пассажирских полки вместо четырех.
—————
— Мир тесен. И как комитетчика зовут?
— Даниил Матвеевич, причём сам представился как Данила Матвеевич.
Зависла небольшая пауза. Валентин Александрович поверх очков уставился в потолок, вспоминая кого он может знать в КГБ с таким именем. Сходу вспомнить не удалось. Мысленно абстрагировался от «здесь и сейчас» и решил пробежаться назад по годам…
— Послушайте, а ему сейчас где-то в районе шестидесяти?
— Где-то так.
— Вспомнил! Был у нас в академии бэтэвэ, в шестидесятые — начале семидесятых, особист подполковник. Как раз Данилой Матвеевичем звали. Он меня по окончанию адъюнктуры пытался в Комитет переманить. Говорил, что специалисты нашего профиля требуются. Но у меня планы на научную и преподавательскую работу были. Чтобы сразу не отказывать, ответил, что с женой посоветуюсь. Ну, и чтобы не получилось, что обманул, в самом деле посоветовался. Она сказала: «Ни за что, хочу спать спокойно!»
— Да, он говорил, что вы в академии пересекались.
— Тогда точно он.
— Так вот, у него в гостинице «Москва» номер забронирован. Просил перезвонить, сказал, что хотел бы встретиться, если вы не против, — с этими словами Сергей Алексеевич достал из кармана вырванный из блокнота листок в клеточку, на котором был записан телефон гостиницы и номер комнаты.
— Тогда вы не возражаете, если я тут же и перезвоню? — взяв листок, спросил Чобиток.
— Конечно.
Дозвонившись в гостиницу, Валентин Александрович попросил соединить с указанным на листочке номером. На той стороне переспросили кто звонит, ответил официально: «полковник Чобиток». После этого сразу соединили.
Даниил Матвеевич оказался тот самый, он был на месте. Через некоторое время разговора Валентин Александрович повернулся к каперангу:
— Сергей Алексеевич, наш общий знакомый приглашает на ужин и, если вы не возражаете, то и вас тоже. У вас поезд на Москву не сегодня?
— Ужин — не возражаю. Поезд завтра, никто не предполагал, что я управлюсь так скоро.
— Мы будем оба, — сказал Чобиток в трубку. — Куда и во сколько прибыть?.. Да, подходит. Так… Так… Записал, будем!
После чего договорились встретиться с каперангом в восемнадцать ноль-ноль у Главпочтамта на площади Октябрьской революции. Валентин Александрович показал на атласе города, купленным моряком на вокзале, рекомендованные к посещению достопримечательности города. После чего открыл вторую дверь в кабинет, выходящую в коридор управления училища, и попрощался с Сергеем Алексеевичем до вечера.
* * *
Ближе к вечеру на площадь Октябрьской революции оба попали почти одновременно. Валентин Александрович от училища приехал на восемнадцатом троллейбусе и как раз издалека увидел хорошо заметную черную форму Сергея Алексеевича, спускавшегося по Софиевской улице.
Валентин Александрович повёл гостя мимо Главпочтамта, через «трубу» (так мы в курсантские годы называли переход под Крещатиком у метро «Площадь Октябрьской революции»), мимо монумента с фонтанами, открытого к 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции, в сторону гостиницы «Москва». Сергей Алексеевич по пути делился полученными впечатлениями от знакомства с городом.
Площадь Октябрьской революции в Киеве. В центре гостиница «Москва». Середина 1980-х
Даниил Матвеевич, седой подтянутый мужчина с загорелым лицом, в летнем светлом костюме сидел в фойе гостиницы с раскрытой газетой. Первым его узнал и позвал Сергей Алексеевич. Гэбист оторвался от газеты, посмотрел в сторону входа в гостиницу, откуда к нему направлялись два старших офицера, сложил газету и встал навстречу.
После обычных приветствий он обратился к Чобитку:
— Валентин, ничего, что я по старой памяти на «ты»? — спросил он и, получив знак согласия, продолжил: — Ты не удивляйся, что старый комитетчик пятнадцать лет спустя вдруг про тебя вспомнил. Я, можно так сказать, на заслуженном отдыхе. Когда товарищ каперанг про тебя напомнил, такая, понимаешь ли, ностальгия накатила… А под коньячок, сам понимаешь, ностальгия особенная. Ну, я и решил, а не повидать ли мне старого знакомого Вальку Чобитка?.. Так что, если вдруг чего подумал, это просто стариковский каприз, с моей бывшей, — последнее слово он выделил интонацией, — работой никак не связано… Ну что, товарищи, не желаете ли передислоцироваться в ресторан для совместного времяпрепровождения?
Некоторое время спустя, после легкого перекуса, пары тостов за встречу и обмена первыми впечатлениями, на противне подали фирменное горячее блюдо мясо «Снежок» — выложенные ровным слоем кусочки говядины под слоем нарезанной соломкой картошки, перемешанной с шинкованным луком, и сверху слой майонеза, присыпанного тертым голландским сыром. Официант тут же при посетителях поделил блюдо на порции и лопаткой разложил по тарелкам.
На некоторое время разговор затих, офицеры с энтузиазмом уплетали основное блюдо. Со словами «Ух, хорошо!» Даниил Матвеевич налил себе в стакан «Пепси», неспеша запил и задал вопрос:
— Валентин, давай сознавайся, не обманул ли меня пятнадцать лет назад, что в науку пойдешь. Докладывай, как там твои научные успехи?
— Будто вы сами не знаете.
— Ну ты и нахал. Как будто кроме тебя у меня других забот всё это время не было. Что ты кафедрой Танков заведуешь, это я в курсе. А в остальном… Я же не шутил, наша встреча в самом деле спонтанная. Как в семидесятые наши дороги разошлись, с тех пор в твоё личное дело не заглядывал. Давай, давай, не стесняйся, рассказывай. Докторскую защитил уже?
— Нет, докторскую не писал.
— А что так? — разочарованно переспросил генерал.
— Потому что в прошлом году ВАК присвоил мне звание профессора и без докторской диссертации.
— О! Молодец, поздравляю! Постой, а как так может быть, что профессор, да без докторской степени?
— В положениях ВАК расписаны пункты, когда кандидату наук в качестве исключения может быть присвоено звание профессора. Я под эти исключения вполне подошёл. Знаете, как забавно смотрелось, когда соискатели к своему списку трудов прикладывали метровую стопку брошюр, журнальчиков и институтских сборников с их статьями и комиссия в них ковырялась. А у меня список трудов сопровождался только тремя учебниками. Первый по теории нелинейных систем подрессоривания танка, написанный ещё в Академии, и два написанных уже здесь и изданных Воениздатом — по теории движения самостоятельный и по конструкции и расчету в соавторстве с кафедрой. Когда председатель ВАК посмотрел, то сразу сказал: «Товарищи, тут по-моему всё предельно ясно. Непонятно, зачем надо было Валентина Александровича вызывать, у меня к нему вопросов нет, а у вас?» Вопросов не было. Всё решилось за несколько минут. С одной стороны, очень приятно. А с другой, знаете, как обидно было, что меня телеграммой из училища вырвали из отпуска, мы с семьей у родственников в Ессентуках гостили. Я рванул в Киев, чтобы взять форму и уже в форме в Москву. А там оказалось, что моё присутствие не требовалось.
— Мда, Ессентуки, Киев, Москва, снова Ессентуки… И это для присутствия на одном заседании. Специально не придумаешь, — задумчиво произнес генерал и после небольшой паузы переключил внимание:
— Сергей Алексеевич, судя по тому, что вы полдня выполняли экскурсионную программу, значит ваши служебные вопросы разрешились быстро и успешно. Если это не гостайна, не поделитесь, в чем это наш Валентин Александрович провинился, что к нему проверяющих из Главного штаба ВМФ засылают? — Даниил Матвеевич с хитрым прищуром покосился на Чобитка.
— Поскольку Валентина Александровича упрекнуть не в чем, то не вижу никаких препятствий. Что ж, если вам интересно…
После этого Сергей Алексеевич кратко пересказал суть поступившей в Министерство обороны анонимки и в лицах беседу с Валентином Александровичем.