Наследство

Как и всегда при хорошей погоде, людей в Большом парке было много. Они неторопливо прогуливались, лениво или пылко обсуждали ту или иную тему, здоровались, прощались, заходили в элитные магазинчики и дорогие «дома сладостей», где усаживались на короткое время за круглые столики с идеально выглаженными скатертями, дабы выпить чашку кофе или ягодного чая и съесть одно-два пирожных. В «Карамельном царстве», куда Михаил зашел спустя полчаса после получения послания, гостей было немного. Аристарх Ляпецкой сидел в самом дальнем углу, перед ним в изящной вазочке лежало не тронутое воздушное пирожное.

— Добрый день.

Михаил сел напротив. Инкнесс не поздоровался, только окинул его старый костюм брезгливым взглядом.

— Наша встреча будет короткой и, я смею надеяться, содержательной. Насколько мне известно, вчера вы женились на моей дочери. Это правда или очередной блеф?

— Исключительная правда.

— Что ж, вы обладаете бульдожьей хваткой. Это выдает в вас разумного человека. Возможно, я недооценил вашу целеустремленность и сообразительность. Однако я уверен, что мы можем заключить взаимовыгодное соглашение.

И Аристарх Ляпецкой посмотрел на Михаила в ожидании выражения восторга и признательности за такое щедрое предложение. Но юрист молчал. Пришлось опять говорить инкнессу.

— Я могу помочь вам получить то, что вы хотите.

Климский сдержал усмешку.

— И что же это?

— Деньги, что же еще? Возможно, место в столичной юридической конторе.

— А что получаете вы?

— Немного. Заводы и рудники Мережского.

То есть большую часть наследства. Немного, как же!

— Это выгодное для вас предложение, поверьте. У вас нет ни денег, ни связей, ни даже значимого имени. А у меня есть. Сами вы не сможете отсудить графское состояние у маленького проныры. Так я вам помогу. Но мы заключим письменный договор. Все производство отходит нашей семье. Деньги и дома можете оставить себе. Это очень щедро с нашей стороны, согласитесь.

Михаил молчал. Инкнесс начал терять терпение.

— Так вы согласны?

— Да, — четко произнес Климский, смотря тестю в глаза. Ляпецкой довольно усмехнулся. Зять сделал тоже самое.

* * *

Утренняя неудача расстроила, а поспешный отъезд Михаила испугал Катю. Благо Николай вернулся домой. Хоть и в изрядном подпитии. Аглая обхаживала молодого хозяина, Арина готовила обед, пререкаясь попутно с конюхом, а Дуня руководила стиркой. Катерина, не знавшая, куда себя деть, по привычке отправилась в библиотеку.

Она дошла до кульминации пьесы, когда в коридоре послышались шаги. Катя отложила книгу и бросилась к двери — встречать уставшего мужа. Где он был? Получилось ли задуманное? Что желает на обед?

Вопросы, кружившиеся в голове, застыли на губах, когда она увидела пришедшего. Мужчина с саквояжем. За его спиной стояла Аглая.

— Доктор спрашивал вас, я решила, это срочно, — пояснила экономка. Катя хотела возразить, даже закричать: «Выпроводи его отсюда! Сейчас же!» — Но горло вмиг пересохло, не желая издавать ни одного звука. Аглая развернулась и пошла прочь.

Катя осталась одна.

Мужчина зашел в комнату, тесня ее саквояжем, и захлопнул за собой дверь.

— Ну здравствуйте, больная, — он мерзко улыбнулся. Щелкнули застежки медицинского чемоданчика.

Катерина наконец отмерла и шагнула в глубь библиотеки. Где Михаил? Почему его так долго нет? Почему в ЕЕ дом пускают посторонних без ее ведома? Он же должен был распорядиться, чтобы никому не открывали!

— Я не больная, — хриплым, болезненным голосом возразила Климская.

— О! — в руках мужчины появилось незнакомое Кате поршневое устройство. — Так все говорят! Не волнуйтесь, мы вас вылечим. Все будет хорошо.

Тоже самое ей перед уходом сказал второй муж. Где он?

— Ну куда вы? Комната маленькая, сами подумайте, сколько вы так пробегаете? Две минуты? Три? Не больше. Лучше идите сюда, — он развел руки в стороны, словно предлагал ей обняться. — Решим все мирно. Будет почти не больно.

Катя сделала еще несколько шагов назад и вбок, становясь по другую сторону большого стола из ирденского дерева. Стол был завален книгами, пресс-папье, толстым атласом и большой статуэткой совы. Катерина положила руку рядом с последней.

Доктор поцокал языком.

— Ая-яй. А вы еще и буйная, оказывается! — он довольно усмехнулся, показывая неровные желтые зубы. — Ну что ж, придется немного поиграть.

Мужчина шагнул к ближайшему креслу и стал двигать его к углу стола, блокируя жертве выход с другой стороны. Катерина, воспользовавшись занятостью врага, попробовала проскочить мимо него, но тот с невероятной для человека его комплекции и возраста прытью в два прыжка преградил ей путь.

— Обожаю эту игру! — улыбнулся он весело, делая шаг в ее сторону. — Это очень…воодушевляет. Двигательная активность способствует омоложению организма, вы знаете?

Катя кинулась к столу, схватила статуэтку… Которую тут же выбили из ее руки. Доктор навалился на нее со спины, прижал дергающуюся девушку к столу собственным весом.

— Тише. Тише!

Увидев руку у своего плеча, Катя извернулась и вцепилась в нее зубами. Мужчины вскрикнул, но не выпустил жертву, наоборот, прижал извивающееся тело к столешнице сильнее, ударил строптивицу ладонью по лицу. Пощечина вышла смазанной, но Катя на секунду замерла от боли, и ему удалось воткнуть ей в шею шприц.

— Вот так.

Катя попробовала вырваться с новой силой, но почувствовала, как тело предает ее, руки и ноги переставали ее слушаться, и она сползла бы на пол, если бы противный доктор не подхватил ее и не отнес на диван.

— Еще пару штрихов.

Он прошелся по библиотеке, выискивая что-то, затем открыл ящики стола. Обнаружил там швейный набор с маленькими ножницами и весьма довольный находкой, заключил:

— А вот это то, что надо!

Когда он подошел к Катерине, та заметила два свежих пореза на его шее. Мужчина наклонился к ней, сделал легкий надрез на ее запястье.

— Картинка готова! — вскликнул он и отбросил окровавленный металл на стол.

— Что ж, милая, пора нам прощаться с этим домом, — доктор подхватил жертву на руки. — Но обещаю, в новом мы изрядно повеселимся.

Если бы Катя могла, после этих слов она задрожала бы от страха.

Все не может так закончиться! Где же Михаил?

Доктор весьма быстрым шагом прошел по коридору. Однако в прихожей он столкнулся с Николаем. Юноша нахмурился, пригладил мокрые волосы и спросил:

— Что происходит?

Катя поверила в чудо. Коля добрый! Он не любит ее, да, но не отдаст ее в столь ужасное место! Он же офицер, защитник, а она просто слабая женщина, нуждающаяся в помощи! И дело теперь касается не денег, а разума и даже жизни конкретного человека. Он не может так поступить.

— У вашей мачехи случился приступ. Она больна. Необходимо срочно доставить ее в соответствующее учреждение. Вы сами видите ее состояние.

Доктор шагнул к выходу.

Катя ждала окрика.

Но Николай молчал. И смотрел им вслед мутным взглядом не до конца протрезвевшего человека.

Сейчас он все поймет и окликнет их!

В лицо подул ветер. Хлопнула за спиной входная дверь.

— Добро пожаловать в другой мир, маленькая стервочка, — тихо, почти интимно прошептал ей доктор. — Потрепала ж ты мне нервы!

Катерина видела только гладко выбритый подбородок негодяя и небо. Голубое-голубое небо с пушистыми облаками. Дождя не было, но по лицу ее текла вода. Горько-соленая влага.

Извечная раба. До скончания времен, видимо.

— Катя? Графиня!

Мужской голос ввинчивался в мозг, словно одно из приспособлений для пробивания дыр в земле, которые недавно закупил ее покойный первый муж.

— Кто вы такой? Что вы здесь делаете?

— Позвольте задать вам тот же вопрос!

— Оставьте вдову в покое!

— Я ее лечащий доктор. Госпожу Климскую следует немедленно доставить в специализированное медицинское учреждение!