Страница 8 из 16
Перед шкафом во дворе дома старосты стоял раскладной стол. На нем лежал брусок с кристаллами и молот. Все камни на брусочке были черными как уголь.
На все это безобразие смотрел Старый Мастер, рядом молча стоял староста, а с другой стороны стола находился Мак.
– Кто-то еще этим молотом орудовал? – спросил староста.
– Только кузнец, но у него потом пальцы опухли, думал, хворь какая, – тут же замотал головой староста. – Люд у нас одно время болтал, что это наш дурачок проклятый и от него все беды. Один раз чуть до дела не дошло…
– Он? Навряд ли, но проверить стоит, – маг хмуро глянул на кристаллы и перевел взгляд на парня. – Что это за молот?
– Молот как молот, – пожал плечами Мак. – У кузнеца был. Я им работал.
– Покажи руки, – старичок внимательно оглядел руки парня и недовольно сморщил лоб. – Откуда молот взялся знаешь?
– Не-а, – мотнул головой юноша.
Маг перевел взгляд на старосту.
– Дело непростое, – вздохнув, произнес Мастер. – Гниль по полям либо от этого молота, либо от ведьмы, которую этот молот приманивал. Молот этот силой темной пропитан так, что тут либо божество темное пришествие устраивало, либо его кто-то специально заряжал, но артефакта в нем нет. Чистая сила.
Староста задумчиво почесал седые волосы и спросил прямо:
– А что теперь с ним делать?
– Ничего, я с собой его заберу. – Маг взял молот и с усилием стянул его со стола на землю. – Веди меня на поля, где гниль была.
Староста послушно закивал и повел мага по полям. У каждого поля Мастер чертил большой круг на земле с помощью двух палок и веревки, затем наносил какие-то знаки по периметру круга, потом что-то шептал, обходил поле по краю, а уже потом активировал заклинание. Вспышка света от рисунка на поле и порыв ветра настолько взбудоражили селян, что это превратилось в настоящую процессию. Селяне шли за магом по пятам, тихо перешептывались, наблюдали, как он выполнял одно и то же действие.
Так продолжалось почти весь день. К моменту, когда солнце начало приближаться к закату, Мастер обошел четыре из шести полей.
– Диглус! – позвал старосту волшебник, когда направился в сторону деревни. – На этих полях лет пять гнили не будет. Остальные два – завтра пройдем.
Староста подобострастно закивал и снова протянул магу мешочек с медальонами. Тот выудил из него четыре медальона и убрал в карман на широких штанах.
– Я пару часов как отправил баньку растапливать, не побрезгуешь, Старый Мастер?
– Не побрезгую, – ответил старичок, но тему продолжил о совершенно другом. – Вы парня того, убогого, в неволе держите?
Староста от таких слов закашлялся.
– Помилуй, Старый Мастер! Не по закону…
– Я с утра с ним разговаривал, – произнес маг и окинул толпу, следовавшую за ним взглядом, сельского дурачка в ней не нашлось. – Он просил его купить.
– Тут дело без злого умысла, Мастер, – староста сник, опустил плечи и нехотя принялся объяснять: – Урожая нет, деньги, что были – проели, что было ценного – продали. А этой осенью – налог платить…
– И вы решили продать пришлого, как раба?
– Мы не со злости, и о неволе даже разговора не было! – тут же добавил Диглус. – Если бы он отказался, я бы его неволить не стал! Да и не дурачок он: с весны буквы учить стал, а на днях читал уже не хуже баюнов рыночных.
– Ты еще скажи: он сам согласился в рабство пойти…
– Сам! – твердо заявил староста.
Маг остановился и взглянул в глаза старосты.
– Сам?
– Сам!
– А говорил не дурак! – усмехнулся Старый Мастер. – Сколько хочешь за него?
– Ну, дак… – Диглус оглянулся в поиске мужиков, но те были далеко и в их разговор не вникали. – Читать и писать он у нас, значит, обучен… Топором работать может, рыбу ловит – не хуже наших рыбаков… Силки вот тоже ставит и…
– Вроде я на торгаша не похож, – вздыхает волшебник. – Ты цену мне назови!
Глаза старосты забегали, он явно боялся продешевить, но в то же время понимал: задерет цену – и придется терять время и ехать на торг. В итоге он махнул рукой и отчаянно произнес:
– Пять!
– Да ты сдурел! – хохотнул маг. – Он у тебя мастер или я не знаю чего?
– Не мастер, но…
– А если не мастер, то полторы за него – дорого!
– Помилуй! – поперхнулся словами Диглус. – Нам же налог платить! Две не меньше…
Маг вздохнул и кивнул.
– За две еще можно подумать, – хмыкнул старичок.
Старичок сидел в теплом халате на лавке у бани. Раскрасневшийся, с большим ковшом кваса и умиротворенным выражением лица.
– Мастер, а все же дело в молоте? – спросил староста, сидевший рядом.
– Угу, – кивнул маг и отхлебнул кваса. – Молот – Проклятых рук дело.
Глава деревни тут же вытаращил глаза.
– Прокляли?
– Не прокляли, а Проклятых, – устало ответил старичок. – Были такие умники, ничем не гнушались.
– Поди и проклинали?
– Да что ты заладил?! Они кровь младенческую как молоко по утрам пили! Проклинали, тоже мне… – буркнул старик.
– Прямо кровь?
– Ага.
– С младенцев? – старик неверяще подскочил и обвел себя кругом.
– Ну, не с ягнят же.
Глаза Диглуса забегали. Он вдруг облизнул губы и мотнул головой в сторону.
– А молот тот с дурачком нашим был. Может, он того, из этих?
– Дурень ты! Если бы он из этих был, села бы вашего уже в помине не было!
– А молот-то у него откуда? – подозрительно посмотрел на мага староста. – Чай, не бирюлька какая, чтоб под кустом заваляться!
– Бирюлька или не бирюлька, а по незнанию с ним можно полжизни прожить, горе одно за другим собирать, – старик пожевал губами и спросил: – Девок он не щипал?
– Нет, – пожал плечами Диглус. – Ни одной, даже и не смотрит в их сторону толком.
– А на мужиков или отроков?
Староста нахмурился и умудрился немного смутиться.
– Не, точно нет, – замотал он головой. – Он дурачком почему прослыл? Что думает, то и говорит, да еще и нелюдимый жутко. Бывало, чушь всякую по первости болтал, но чтобы мужеложством или за девками – не видали того за ним.
– А читать и писать его кто учил? – задумчиво поглядывая в ковшик с квасом, поинтересовался Старый Мастер.
– Так я и учил, – пожал плечами глава деревни. – Кроме меня грамотных в селе нет. Вот еще сына лычника нашего учим, но тот дуб дубом, только буквы освоил. А Мак у нас на лету все хватал.
– Быстро учился?
– За две недели буквы выучил, через месяц слова читал. Через два – все, что было, прочел три раза.
– Ученый, значит, – задумчиво пробормотал маг.
– Он одно время буквы не все выговаривал, – вспомнил староста. – А как у кузнеца нож выковал, так и пропал на пару недель. Жил у рыбаков на дальней стоянке. Детвора болтала, вроде как видели его там, он ножом себе язык резал. Ну, а через две недели он ко мне пришел и говорит: «Научи читать!» Причем четко, все буквы выговаривая. А мне сказал, что язык у него был неправильный, уздечка маленькая, вот он ее и подрезал.
Старичок задумчиво покивал своим мыслям и произнес:
– Ты вот что. Собери ему сумку в дорогу. Но без излишеств. Так, каши какой, котелок да соли. – Маг сделал пару глотков кваса и протянул ковш старосте. – Поглядим на него, самородка неприкаянного.
– Какой разговор, – поднялся на ноги староста. – В дорогу с пустыми руками не отпустим. Пусть пришлый, но все же свой.
Чародей умолк. Диглус не спешил продолжать разговор и растерянно посматривал на живую легенду. Неловкость в затянувшейся паузе начала нарастать. Глава поселения отряхнул штаны и пробормотал:
– Ну, я… Это… Жене указ дам, пойду… Того…
– Иди, – кивнул Маг.
Староста поспешил к дому быстрым шагом, а волшебник продолжил разглядывать краснеющий закат. Размазанные остатки облаков над горизонтом, подсвеченные закатом, очень напоминали кровавые подтеки.
Старичок поднял руку и провел ею, словно он сам оставляет этот ярко красный след.
Вдруг он краем глаза заметил того самого деревенского дурачка. Тот посмотрел на Мастера, потом повернул голову к кроваво-красному закату и снова взглянул на волшебника. Не уловив смысла движений старика, он пожал плечами и скрылся из виду.