Страница 2 из 12
Отворачиваюсь к застывшей копии на экране. Вьющиеся рыжие волосы, квадратный подбородок, прямой орлиный нос и скулы, о которые можно порезаться. Губы чувственные и сочные. Хорош, Марк Давидович, и опасен.
Дышит мне в затылок, так и не отойдя.
– Вы… ты… – я откашливаюсь, – можешь возвращаться. Сейчас продолжим.
– Хорошо, – ладонь с нажимом скользит по моей спине от ключиц до поясницы, заставляя распрямить спину. Пульс ускоряется. Когда оборачиваюсь, Марк уже вернулся на свое место и, как ни в чем не бывало, смотрит на меня. – Что дальше?
– Так, – собираю разбежавшиеся мысли в кучку, – снимай галстук, расстегивай манжеты.
– Ок, – пальцы нарочито медленно опускаются на узел, тянут. Глаза слегка прикрыты. Эротика же!
Он что, усугубляет флирт?
Я сглатываю, инстинктивно облизываю пересохшие губы. Смотрю куда угодно, только не на Марка. Наша съемка перетекает во что-то явно неправильное.
Да, я вначале неосторожно поддела, флиртанула на эмоциях. Но это так, ни на какую ответную реакцию я не рассчитывала. Честно.
– Можешь подойти? – Марк растерянно смотрит на меня с расстегнутыми манжетами. – Мне нужна твоя помощь.
– Да, конечно, – торопливо подхожу, застывая прямо перед Марком. Закатываю ему один рукав. Рука постепенно обнажается, являя мне кусок тату. Линии поднимаются до локтя и уходят вверх.
– Хочешь увидеть всю? – наклонившись, Марк выдыхает тепло мне в висок. – Она… очень… большая.
– Круто, – заливаясь краской по самую макушку, перехожу ко второму рукаву рубашки. В наглые глаза Марка не смотрю. Большая, блин… и намек явно та то, что не только тату. Непроизвольно смотрю ниже на подозрительно оттопыренную ширинку. Твою ж мать, у Соколова эрекция.
Из-за меня… Плоскодонки, с первым размером и жопой с кулачок. Так мама про меня шутит. И сто процентов так же думает Тема, хоть и не говорит. Именно поэтому и повёлся на сисястую блондинку. У нее-то везде ого-го.
За пару дней, что я узнала об измене, моя самооценка упала ниже плинтуса. И внимание со стороны такого красавца и просто успешного мужчины, как Марк, мне льстит. Да, хочется почувствовать себя желанной, полноценной женщиной, поэтому глупо флиртую дальше.
– С радостью посмотрю, – усмехаюсь, разобравшись с рукавами Марка, и вижу вспыхнувший каким-то адовым огоньком взгляд. Смело запускаю ладонь в мягкую шевелюру и распределяю завитки в беспорядке, – лето, июль, пляжный сезон. Можем сделать фото в белье.
– Не боишься? – он сам тянется к пуговицам рубашки и начинает их расстегивать.
– Я часто снимаю для бельевых брендов. Так что вид полуобнаженного мужчины в студии вряд ли меня поразит, – едко ухмыляюсь ему. Выкусил? Мне не страшно!
– Вызов принят, – Марк прочесал ладонью волосы, чувственные губы тронула ухмылка, – давай кактус, разденусь потом.
– Ладно, – разворачиваюсь и прямой наводкой отравляюсь к столу, где квартируется злосчастный кактус. Он с тех пор, как был в студию принесен, успел дать нежно-розовый цветочек.
Передаю Марку вазон с растением и возвращаюсь к камере.
– И что мне делать? Улыбаться? – он с сомнением смотрит на колючку, которая вымахала на целых тридцать сантиметров в высоту. Как башенка или кое-что другое… ну вы поняли.
Навожу на него фокус:
– Покажи мне секс, – говорю с расстановкой. – Чтобы даже у семидесятилетней вахтерши в «Индастриале» при виде июля намокло белье.
Марк вскидывает на меня удивленный взгляд, провокационно облизывает губы и смотрит именно так, как я попросила.
Мамочка дорогая. Мой палец залипает на кнопке «снять» и выдает непрерывную серию на пятьдесят кадров.
– Кажется, получилось, – повернув голову набок, Марк с интересом наблюдает, как одно за одним появляются одинаковые фото на экране.
– Да, съемку можно считать завершенной, – пальцами впиваюсь в свою миниатюрную беззеркалку, – уложились в сорок минут.
Пора все сворачивать, а то мы с Марком разгоняемся все больше и больше. Ни к чему хорошему это не приведёт.
– Думаю, нужно продолжить, – Марк ставит кактус рядом с собой на пол. Керамический горшок неприятно скребёт по бетонному полу циклорамы. – Ты хотела посмотреть тату, Виктория. А я бы хотел пару особенных фото для архива, если можно.
Глава 02
Мое имя на его губах звучит как-то очень красиво.
– Особенных? – выдыхаю растерянно.
– Да, – Марк решительно принимается расстегивать остальные пуговицы на рубашке. У меня дыхание перехватывает.
– Насколько?
Мужчина сбрасывает рубашку, расстегивает брюки и спускает их вниз.
– Ты раздеваешься, – комментирую происходящее на моих глазах.
– Да, – кивает, оставшись в одних черных боксерах, – снимай, – голос низкий, с нотками приказа.
Намек на бельевую съемку сыграл со мной злую шутку, Марк решил воспользоваться предложением. Мое время оплачено до двенадцати ночи, так что распоряжаться им он может спокойно.
Марк проводит ладонью по забитой груди. У него огромный феникс, сделанный в геометрии. Куча беспорядочных линий, оплетающих руки и плечи. Все вместе смотрится впечатляюще.
Я бы назвала тату вкусными. На любом фото будут смотреть шикарно. И хочется прикоснуться.
– Потрогаешь? – спрашивает с вызовом.
Его ладонь спускается к животу, немного оттягивает резинку боксеров. В глазах ни намека на стеснение.
Прячусь за своей камерой, меняя настройки. Потом хожу между световыми приборами, перемещаю их, корректирую мощности. Нам нужен контраст, агрессия, резкость, чтобы фотографии отражали внутреннее настроение человека в кадре.
– Нужно кое-что добавить, – выуживаю из сумки небольшой пузырек с маслом для тела. У Марка очень красивый рельеф, его надо обязательно подчеркнуть. Неуверенно замираю перед тем, как прикоснуться к его обнаженной груди в первый раз, сглатываю.
До моей щеки долетает его горячее дыхание:
– В чем дело, Виктория? Струсила?
– Глупости.
«Соберись, Виктория, ты профессионал,» – говорю себе. Решительно провожу ладонью по упругой горячей коже, под которой чувствуются литые мышцы. Очередная съемка, как и всегда. Снимала я мужчин в трусах, ничего особенного… Кроме раздевающего наглого взгляда и стояка.
Обычным моим моделям до эротики на площадке дела нет. Да и, кроме нас двоих, в помещении еще целая толпа народа – визажисты, стилисты, менеджеры, помощники по свету. Черт!!! И почему Надя не смогла сегодня? Помогла бы со светом, а заодно и избавила от двусмысленной ситуации.
Скрупулезно растираю масло по телу Марка, воздух заполняет аромат сладкого миндаля. Уделяю внимание рукам, животу, спине. Приходится присесть и натереть ноги, а то на фотографиях будет выглядеть странно – половина тела блестит, половина нет.
Хорошо, что умник не додумался снять трусы. Хотя нет, хозяйство я бы ему не натирала.
Да зачем я вообще этим занимаюсь? Это дело визажиста… которого сегодня на площадке тоже нет.
– У тебя нежные руки, – раздается сверху. Инстинктивно поднимаю глаза на звук. Первое, что попадает в поле моего зрения – выпирающий стояк. По телу бежит удушливая волна жара, и я еле вдыхаю. Затем вижу лицо Марка – полуоткрытые пухлые губы, напряженные крылья носа, расширенные зрачки.
– Спасибо, – бормочу, резко вставая, и практически сбегаю к столу. Отвернувшись, долго вытираю салфеткой ладони. Марк меня хочет и он потрясающе хорош. Дьявол словно подкинул мне инструмент для мести.
Тёма развлекается со своей блондинкой, возможно, даже сейчас они в постели. Вечер, дела окончены, оба вернулись в гостиницу, где у них, скорее всего, общий номер. Ужин заказали, она надела белье, коробку с которым выставила на фото в соцсетях – что-то красное и кружевное, дико развратное. На мне бы подобное смотрелось уныло.
Представляю, как Тёма жадно смотрит на нее, как набрасывается и валит на постель, тянет за светлые волосы, впивается в губы, занимается с ней сексом. Ему хорошо, обо мне даже не помнит. Ни одного звонка или сообщения ни вчера, ни сегодня.