Эл убивает слезами

– Это морг? – я никогда там не бывал, но догадался.

– Да, это морг, – Эллина сверкнула глазом из-под капюшона своей новой толстовки. – Идём!

– Не пойду! – я не был к такому готов.

Девушка не стала уговаривать:

– Хорошо. Тогда жди здесь.

– Ладно, я пойду!

– Тогда не морочь мне голову!

Мы открыли дверь и вошли внутрь. Я чуть не задохнулся от пронзительного кислого запаха. В глазах защипало от химикатов.

Эллина прошла по тёмному коридору. Затем свернула влево, к освещённому кабинету. Я её догнал. За дверью оказался широкий зал, выложенный белым кафелем. Одну стену занимали ряды холодильных камер, у другой стоял металлический стол с подведённым краном и шлангом. Я представил, как здесь обмывают тела, и мне стало дурно.

За нами вошёл человек в зелёном медицинском костюме. Это был высокий и худощавый мужчина за тридцать. Брюнет с карими глазами.

– Привет! – излишне непринуждённо сказала Эллина. – Есть для меня что-нибудь новенькое?

– Опять ты… – работник морга недовольно скривился и перевёл взгляд на меня. – А это ещё кто?

– Друг, – Эллина будто не замечала возмущения. – Он тоже посмотрит.

Работник морга раздражённо выдохнул. Затем прошёл к дальней стене, открыл одну из холодильных камер и выдвинул стол:

– Есть одно странное убийство. Смотри.

Я на секунду увидел бледное голое тело и отвернулся. Кажется, у него был вскрыт череп, и мозг торчал наружу.

– Егор Хакимов, двадцать два года, – мужчина будто читал отчёт. —Работал в доставке еды. Свод черепа спилен электрической аутопсийной пилой. Заживо! Есть повреждение в области продольной щели большого мозга… Проще говоря, ему спилили череп и поковырялись в извилинах.

– Где нашли, не знаешь? – спросила Эллина.

– Это уже не по моей части, – пробухтел мужчина.

– Открой ему глаза, – распорядилась девушка.

Я повернулся к ним. Увидел, как работник морга натянул перчатку и положил пальцы на лицо трупа. Эллина сбросила капюшон и склонилась над столом. Посмотрела прямо в мёртвые глаза. Жуть!

Девушка вздрогнула всем телом, как от испуга. А потом посмотрела на меня и сказала:

– Знаю, где это. Пошли.

Я был только рад поскорее покинуть морг.

– Хоть бы «спасибо» сказали, – тихо бурчал мужчина.

– Спасибо! – крикнул я, убегая.

***

Эллина не ждала меня и не оглядывалась. Я должен был за ней поспевать. Сворачивать, где она сворачивает, и пробегать через переходы. Проходя мимо остановки, она внезапно запрыгнула в тридцать первый автобус. А меня чуть не прищемило закрывающейся дверью.

– Мы едем к месту убийства? – спросил я.

– Да, – сказала Эллина.

– Откуда ты узнала, где оно находится?

– Посмотрела в глаза этого парня и увидела последние минуты его жизни.

– Это страшно?

– А как ты думаешь? Я прошла с ним через его смерть.

Я выразил сочувствие взглядом. Но, судя по лицу, девушка в этом не нуждалась.

– А почему тот работник морга показывает тебе мёртвые тела? – спросил я. – Ты его тоже взяла в помощники?

– Он мошенник, я его шантажирую, – спокойно ответила Эллина. – У него нет другого выбора.

– С ума сойти можно… – я почувствовал, как холодок пробежал по спине.

Автобус притормозил.

– Это здесь, – сказала Эллина и выскочила из автобуса сразу, как двери открылись.

Девушка направилась в тёмные дворы, а я хвостом за ней. По задворкам, через старые трубы и мусорки к улице, где нет ни души, а только пустые витрины и изрисованные стены.

Эллина вдруг взяла меня за руку и подвела к старому зданию с большими окнами. Над входом сохранились несколько букв от вывески, по которым было легко угадать слово «парикмахерская».

Я нервничал и сжимал тёплые пальцы девушки, а она быстро объясняла мне задачу:

– Слушай: ты постучишь вот в эту дверь. И войдёшь. Не смотри муляжу в глаза дольше секунды. Но подчиняйся. Не сопротивляйся! Пусть думает, что ты в его власти. Я зайду с другой стороны. Не бойся! У меня всё продумано. Понял? Иди!

Эллина вырвала руку и убежала. Я решил не мешкать. Постучал в дверь. Тихо… Я попробовал дёрнуть ручку – не заперто… открыл дверь шире.

В зале действительно кое-что осталось от парикмахерской: пара зеркал и кожаное кресло. Помещение казалось пустым, и я перешагнул через порог почти без страха. А потом увидел, что в темноте стоит человек в фартуке.

Меня ужаснуло его лицо. Рот, закрученный, как шнек мясорубки! Зубы торчат во все стороны! Я быстро отвёл взгляд. Нельзя смотреть ему в глаза… Человек указал на кресло, приглашая меня присесть.

Эллина велела подчиняться, чтобы он думал, будто всё под его контролем. Не поднимая взгляда, я прошёл к креслу. Меня трясло от одного его вида. Тёмные кляксы на спинке и подлокотниках напоминали кровь.

«Так надо!», – подумал я и заставил себя сесть.

Мужчина с закрученным ртом подошёл ко мне. Я отвернул голову, чтобы случайно не встретиться взглядом. Он опустился на одно колено.

Ремни! Как я их не заметил?

Страшный человек быстрыми движениями застегнул пряжки на моих руках. Я дёрнулся, но было поздно. Ещё один ремень стянул мне грудь, и ещё один связал ноги.

В старой парикмахерской висела тишина. Я трясся от ужаса и еле сдерживал крик, незаметно кусая губу. Человек отошёл к стене, наклонился к полу и загремел какими-то инструментами.

Затем он снова повернулся. Он держал в руке электрическую пилу! Меня больше не волновало его уродливое лицо. Я смотрел только на то, как вращается пильный наконечник. Жужжание отзывалось болью в ушах. Страшный мужчина шагал к моему креслу. Он собирался спилить мне череп! И никуда не деться. Кресло привинчено к полу. Я закричал во всё горло:

– Эллина! Ты где там?!

И вдруг жужжание смолкло. Жуткий человек смотрел на свою пилу и дёргал кнопку. Она не работала. Я увидел девушку за его спиной. Она держала провод. Вилка болталась у неё в руке. Мужчина с закрученным ртом отследил мой взгляд и оглянулся. Эллина злорадно улыбнулась. В темноте сверкнули её белые клычки.

Человек издал странный булькающий звук и подался вперёд, будто собирался ударить девушку отключенной пилой. Но она первая вонзила нож ему в грудь.

У человека тут же обвисли руки. Пила стукнулась об пол. И сам он грохнулся замертво.

– Ха! Это было легко! – с восторгом крикнула девушка. – Ты хороший помощник!

Её радость меня разозлила:

– Легко?! Я думал, что мой череп распилят!

– Ты сам захотел помогать, – Эллина сменила интонацию на свою обычную – строгую.

– Не знаю, что на меня нашло! – сказал я. – Когда важные люди исчезли из моей жизни, только ты меня спасла. Поэтому я подумал, что тоже должен для тебя что-то сделать… Но это слишком! Развяжи меня!

Человек закрученным лицом уже растекался по полу, как разноцветное мороженое.

Эллина отстегнула мне ноги, затем руки. И опять всё её лицо было залито розовой перламутровой жидкостью. Она струилась из её глаз, текла пузырьками из ноздрей и висела капельками на губах.

Я немного оправился от шока, и мне стало жаль, что вспылил. И правда: сам ведь вызвался…

– Неловко спрашивать… – сказал я. – Почему у тебя текут розовые слёзы? Изо рта и из носа…

Эллина показала мне лезвие ножа:

– Думаешь, муляжей так просто убить? Их вообще ничем нельзя убить, кроме этой жидкости.

Девушка стёрла слизь с правой щеки и показала, как она тянется между пальцами:

– Я называю это просто – «липкость»… Если муляж рядом и он агрессивен, то мои железы выделяют розовую слизь. Она для них смертельна. Главное, чтобы попала в кровь. Поэтому я их режу. А так бы просто ходила и плевалась в них.

– Значит, убить их можешь только ты, – догадался я.

– Верно, – подтвердила Эллина.

Я помял запястья. Их сильно натёрли ремни, пока я дёргался в кресле.

– Всё равно не въезжаю в твой лор. Откуда все эти муляжи? И почему их убиваешь именно ты?

Эллина отошла от растекающегося тела, чтобы не испачкать ботинки.